Сегодня, помимо моего дня рождения, ДР еще у одного замечательного человека - Л.И. Брежнева. По этому поводу - небольшая история (подлинная, если что).

День рожденья Ильича

В детстве я собирал марки. И, поскольку всегда был мальчиком умным, то быстро сообразил, что марки и конверты с автографами известных людей ценятся гораздо дороже, чем обычные. Тут мне в голову пришла поистине гениальная идея: а что, если попросить автограф у самого дорогого Леонида Ильича? И повод имелся подходящий - мы с ним родились в один день, 19 декабря. И вот в 1976 году, накануне 70-летия любимого Генсека, я отправил ему письмо. Да-да, самое обыкновенное, в конверте с маркой. На адрес: Москва, Кремль, Генеральному секретарю ЦК КПСС тов. Брежневу Л.И.
В письме рассказал, что у меня скоро будет день рождения и лучшим подарком станет автограф на юбилейном блоке с изображением любимого Генерального секретаря. Через две недели пришел ответ из Тимирязевского райкома партии (туда переправили мое почтовое послание). Предложили встретиться и поговорить.
Ладно, поехал. Принял меня усталый, замотанный дядька (какой-то местный секретарь райкома - то ли третий, то ли пятый), предложил чаю попить. Дядьке было непросто: вся страна готовится отметить славный юбилей дорогого Генсека, райком стоит на ушах, а тут еще я со своим дурацким письмом... Вдруг это провокация или еще что-то похуже?
Посидели, попили чаю, поговорили. Дядька быстро убедился, что злого умысла у меня не было, чистый коммерческий интерес (а это ценили уже тогда) и отпустил с Богом. Иди, мол, мальчик, и больше писем тов. Брежневу не пиши. Не до тебя ему...
Вот так я и не получил автограф Ильича. А жаль, сейчас бы в рамочке повесил на стену, как украшение. Но я на Брежнева не в обиде - славное было время... До сих пор с ностальгией вспоминаю.

Как сейчас помню. Смерть дорогого Леонида Ильича. Осень. В горкоме приняли решение лучшую десятку нашего городка принять в пионеры. Хотя обычно принимают весной, на день рождение Владимира Ильича. И вот я девяти летний мальчонка (я в школу с шести лет пошёл) как один из лучших учеников попал в эту десятку. В торжественной обстановке в присутствии первых "отцов города" мы дали клятву и нам повязали галстуки. Как нам тогда завидовали. Я долго потом носил этот символ. Правда, сколько было их изношено за время учёбы. Но до сих пор, кстати, бережно храню как реликвию галстук, с которым был в пионерской лагере, и на котором остались подписи (хотя это и не приветствовалось) всего отряда.

Кто-то из великих (Лоренц или ученик его Тинберген) держали гуся, который мог заходить в дом с детских лет. Гусь по сигналу поднимался по лестнице несколько пролетов, и на лестничной клетке в одном месте стояла загородка из фанеры, которую гусю нужно было обойти, повернув влево, а потом вправо.

Когда гусь вырос, загородку убрали, но он, когда бежал по лестнице, до конца жизни делал зигзаг: влево, а потом вправо. На пустом месте - как дань счастливому детству.

У людей, как и у всех высших животных, нейронные сети тренируются кого-то и чего-то любить, к чему-то стремиться, от чего-то убегать.

Ситуация со временем меняется, но наши пристрастия часто остаются прежними, и они выше логики, ибо у большинства из нас они как одноразовое ПЗУ - прошиты раз и навсегда.

Поэтому логика не действует на повзрослевших верующих, на пожилых патриотов и всякого рода консерваторов. Поэтому восьмилетний "Маугли" никогда не научится говорить, дембель с ПТС до пенсии будет падать лицом на асфальт при хлопке глушителя, а русские в европах и америках продолжат лепить пельмени и покрывать сельди "шубой" из майонеза.

Это не хорошо и не плохо, это особенность работы нейросети головного мозга животных - связывать что-то с плохим или хорошим, хотя оно с ним уже давно не связано.

Селена Энзо Никс, ваш пост - классический пример либерастического вывиха головного мозга, особенно про "русских под шубой". Это в общем, а теперь в частности. Вы путаете выработанный рефлекс у животного (привет собаке Павлова!) и воспоминания человека. Первое - извне, второе - изнутри.
Ферштейн?
Если нет - не стоит вам вообще браться за такие темы, не ваше это.

Я про Лоренцевского гуся тоже помню. Маршруты зашиваются в подкорку и нарушать их, и человеку в том числе - трудно.
Но я бы не стала подкалывать сюда и общественное устройство.
Понятно, что муравей или пчела - не станут отшельниками никогда, а просто погибнут, человек - куда вариативнее - потому и господствующий вид.

Есть такое понятие, как нейропластичность — способность мозга формировать новые связи. Благодаря этой штуке все живое учится новому, и благодаря ей же некоторые могут переобуваться на ходу.

Мне мама говорила, что когда Генсек умер, многие плакали. Жаль, что письмо так и не дошло до Ильича.

А мне, граф Игорь, Пугачева не ответила, вот проказница. Зато ответил тремя рукописными страницами Борис Васильев, так, видимо, пацан вошел в его настроения. Пацан - это я.

Что ж, Мишка, каждому - свое.

Вот не помню, Игорь, на вы мы были сто лет назад? Неважно. Ну да, каждому свое. Борис Васильев (А зори здесь...) чем плох? Я со многими интереснымы людьми встречался. Ты-вы тоже. Кто-то из нас что-то кому-то должен. Все равно.

Наверное лезу не туда. Но просто реплика. Васильев плох всем. Это не писатель. И я бы предпочла чтобы эту безусловно интересную историю рассказал бы кто то другой.

Вообще-то рассказана история хорошо, но перечитаю, прямо сейчас, спорить пока не буду. Как человек - умный, отзывчивый. Не хотелось бы, чтобы вы оказались правы, но... мнение против мнения.

А давайте я перескажу, что пересказать?

Игорь Граф на меня сердит, я знаю, виноват.

Вы уж гляньте. Я тоже перечитывала. И лучше бы не надо. На десятой округляя странице бросила. И вам бы этого не понять? Тем более что пишете то вы весьма. Почитала кое чё.

Почитаю его, Оленька, прямо сейчас. Он для больше друг по переписке, чем писатель. Не хочется разочаровываться.

А у меня как раз увы и получилось. Грустно. Штучно, когда фильм лучше первоисточника. Бывает.

Есть малое его собрание, Оленька. Я отвечу про него в личке. Жаль будет разочароваться.

Очень разочарован Васильевым как писателем. Но человек хороший, в отношении меня хотя бы.

Платонова почитайте. Мусорный ветер например. Или Ямская слобода. Там есть просто оргазмические моменты.

А мне Зорин отвечал. Это который политический обозреватель, Валентин Сергеевич. Но ответ не сохранил.

Оленька, да я в последнее время только себя читаю-переписываю, не успеваю мысли сюжеты записывать. Много непрочитанного стоит на полках, но надо выбирать: читать или писать? Выбор, разумеется, всегда в попльзу второго. Смотришь дурацкие фильмы, где дурацкие писатели сидят за дурацкими компьютерами с дурацким видом и не знают что писать. Кризис у них, блин. А издатель теребит: давай-давай. В моем случае теребить не надо, и без теребения завалю текстами. Это я все к тому, что до Платонова мне не добраться в этой жизни.
Слышал, что мощный писатель.

Интересно ответил или просто отписка?

Мишка, писательство - это творческий процесс, он требует времени и внимания, а у вас, как у типичного графомана, - словесное недержание: набиваете килотонны знаков, даже не приходя в сознание...

Честно говоря, по вам не заметно, что этот процесс творческий. Сколько еще попаданцев послали во вторую мировую? И сколько еще хромых детских стихов сочинили? Уж смиритесь, Граф, с собственной посредственностью. Может в следующий жизни вам и повезет, для меня вы просто забавный ворчливый персонаж. Обязательно где-нибудь использую ваш образ. Не гневайтесь на правду, она видна всем, кроме вас.

Правда очень проста, Мишка: у меня издано 45 книг (в бумаге), они успешно продаются (ТТТ!) или уже ушли в ноль. У вас нет и не будет изданных в РФ книг, ибо как писатель - вы ноль полный. Стандартный графоман... С тем и живите.

45 книг, Граф, это показатель макулатуры. У меня, к примеру, 20-30 неизданных пока томов, по тысяче страниц каждый. Все уникально, повторить невозможно. Вас же графов, князей, баронов выстрой в тысячный ряд и не отличить вас друг от дружки. Я же к вам приду в переводах :-)

Да, Мишка, скоро догоните Рыбаченко...

Не знаю я ваших приятелей, Граф. У меня свои приятели.

...Сентябрь 1982-го.
Живём в Баку, на Инглабе (проспект Революции - если по-русски), в Химгородке. Окно кухни выходит как раз на проспект.
Не помню уже, кто сказал, что мимо нас будет проезжать Брежнев (слухи в СССР часто подтверждались, подтвердились и на этот раз). Я, как юный пионер, решил порадовать своей персоной "вах, такого человека!" (С), заодно и посмотреть на Леонида Ильича не по-телевизору. Из доски и куска красной материи соорудил флажок небольшой и вознамерился прикрепить его к окну, заодно приготовившись ждать проезда Генсека, стоя на подоконнике.
За этим занятием был отловлен матушкой, находившейся в то время в декрете после рождения младшей сестры, отруган, флажок сурово отобран с объяснением, дескать, "посчитают за издевательство" и загнан на лоджию учить уроки.
Уроки учить было совсем не интересно, так что из лоджии перебрался во двор (благо, был первый этаж и большой наработанный опыт лазанья).
И вовремя: слышу, пацаны с криками рванули вокруг дома на проспект. Соображаю: "Едет!" - и, как самый хитрозадый, бегу перпендикулярно. Нынешние жители этого места, в большинстве своём, и не знают, что в те годы крайняя девятиэтажка Химгородка примыкала к ограниченному бетонной стенкой склону высотки, на котором стоял забор из известняковых блоков, отгораживающий полосу препятствий военной части и офицерский пистолетный тир, чаще всего пустовавший. Местные мальчишки преодолевали этот забор с лёгкостью, так что преграда была знакома до последнего камня. Вот на эту-то стенку я и взобрался. И вовремя! Стою, гляжу - и вправду: едут несколько красивых машин (я такие только по телеку видел, на похожей министр обороны СССР военный парад принимал, только у того без крыши транспортное средство, неполноценное...). А вдоль дороги народ стоит. Всем интересно. Причём у народа - ни одного флажка, даже детского, с надписью "мир-труд-май"!!! Хотя букеты у нескольких женщин видел...
Сентябрь в Баку - месяц тёплый, временами даже жаркий. И машины ехали (да что ехали! Какие там 60 км в час, привычные нам тогда?! Раза в полтора быстрее мчались!) с открытыми окошками. Я тогда не знал о печальной судьбе американского президента Кеннеди и о покушении на космонавтов и не удивился такой беспечности. Но почему проявила беспечность охрана Генсека - не понимаю до сих пор.
И вот в третьей по счёту машине в том самом открытом окне я и увидел Брежнева. Высунув локоть в окошко, Ильич смотрел на малознакомый город и радующихся зевак. Вот только вверх он не смотрел.
Я видел Брежнева. Брежнев не увидел меня...
И только сильно повзрослев и многое пережив со всем народом и страной, теперь я понимаю: я был свидетелем конца Великой Эпохи. Просто - рядовым маленьким свидетелем...