Расстрел задерживался. Операторы уже подошли, машина с манекеном, изображавшим Прокопа, подъехала, не было только боевиков-чеченцев. Пока суть да дело, я подошел к самому герою, которому предстояло героически погибнуть, курившему с краю от съемочной площадки.
Как раз в этот момент раздался звук приближающегося мотора. Интересно, на чем ездят смелые чеченские террористы, ставшие почти вымирающим и легендарным элементом, постепенно вытесняющиеся из национально-политического фольклора войной на Украине, а до того короновирусом? На обычном рено, ярко-оранжевого цвета. Жалко эта тачка не попадет в кадр, для жертвы терроризма приготовлена потертая уже хонда. Экономия, товарищи. Надо понимать, в дешевости и старости машины есть некая глубинная идея. Этот человек две недели назад с экрана телевизора на своем МузТВ называл "нулевые" гламурными, теперь народу будет заявлено тихонько, что ездил он на старой тачке, оказывается. То есть "нулевые" кончились. А вкус остался. Хотя чеченские террористы это не модная уже тема, не знаю, почему ему взбрело такое завершение публичной карьеры. Наверное, припугнуть население, что чеченские боевики все еще в силе. Могут огрызнуться.
Один аксакал вышел из машины, курит трубку. Хорошая трубка глиняная. Хотя вышли все четверо, но курит только один, остальные за здоровый образ жизни. Непонятно, зачем их четверо, для того, чтобы расстрелять Адольфа хватило бы и одного. Если уж тачку новую в кадр загонять не стали. Хотя тоже понятно, когда вчетвером выглядит эффектнее.
За спиной Прокопа раздался крик, детским голосом. Мы все синхронно обернулись. Чеченский чернявый мальчик лет шести с ракеткой для бадминтона в руках упал на землю. Девочка, похожая на него, как сестра, зажав ракетку между ножек бросилась к нему. Ракетка упала на первом же шаге, она перепрыгнула через нее. В отличие от мальчика не упала.
- Адд, зачем они здесь? - спросил я у Прокопа.
- Я вообще не смотрю на детей. Не мои же. Кого-то из них, наверное, - кивнул он на боевиков, чуть не зевая. - Пришли посмотреть. Красиво ведь, шоу.
- Почему же ты тачку такую херовую в кадр определил? - решил я все-таки спросить.
- Экономим. Нам и так могли не разрешить снимать ролик. Кадыров - брат Путина, ты разве не знаешь? Могли не разрешить, непонятно же реклама это или антиреклама.
- Что прямо родной брат?
- Нет, - он все-таки зевнул, - троюродный, и не совсем брат, а вроде племянник, это неважно.
- Так может, их прям в кадр пустить? - предложил я. - Типа, твою тачку расстреливают, а на лужайке в сторонке играют в бадминтон дети. Красиво.
- Режиссеру высказывай предложения, - отвернулся Прокоп.
Режиссером здесь был молодой человек в красных больших мониторных наушниках. Но мы с ним не были знакомы, о чем он не преминул сразу сообщить, пересекая дискуссию. Не очень приятно, хотелось поучаствовать.
И детям хотелось сделать приятное, поучаствовали бы в съемках, заработали бы себе на леденцы. Интересно, что поймут дети, когда манекен будут измазывать искусственной кровью. И вообще, страшно, выстрелы же настоящие будут, и битое стекло настоящее. Наверное, ребятишек сюда привели для того, чтобы они привыкали, воспитывают следующее поколение бойцов джихада. Или сами могли прибежать, мы в черте города Грозный, и они здесь оказались случайно.
- Слушай, - вернулся я к Прокопу, - а сувениры будут какие-нибудь раздавать со съемок? Осколки стекла или гильзы от патронов, что-нибудь интересное?
- Я сюда пришел, наверное, только для того, чтобы тебя слушать, - угрюмо ответил он и отвернулся.
Было душно и уже начинало становится скучно.
Не успел я придумать, что еще спросить у Прокопа, как он поспешил отойти от меня, на другой край огороженной площадки, за спиной режиссера и боевиков. Идти за ним не хотелось. Оттуда даже манекен в машине плохо видно. И если буду часто скакать туда-сюда, пацаны случайно расстреляют меня вместо куклы. И никто не пожалеет.
Я оглянулся на детей, но их уже не было. Значит, они дети все-таки не террористов, то есть не этих террористов. Испугались расстрела и убежали. Можно пойти поискать. Их, или еще кого-нибудь, кого найду. Все равно для начала съемок еще есть время, пока чеченцы подготовят автоматы, пока операторы настроят камеры и вытащат краску. В конце концов, главная фигура здесь не я, а Прокоп. Снимут ролик без меня - я потом по телевизору посмотрю. Отойдя на двести метров от площадки, обернулся: со стороны даже непонятно, что там за скопление, и чеченов не видно. Услышу только выстрелы, поэтому как услышу, вернусь.

"Крик детским голосом" и ракетка (между ножек девочки!!!), которая "не способствовала удобству перемещения..." Ад адовый, дальше можно не читать.
Смайлики в худтексте - это вообще уже ниже плинтуса.
Фтопку.

Да вы герой, Граф. Я сломался на третьем предложении: ... я подошёл к сАмому или самомУ герою...
Не говорю уж про "которому предстояло погибнуть" и при этом он курил на площадке.
Уже после этого смысла в дальнейшем чтении не видел...

Ужасно.

Всего хорошего автору. Пахать, пахать!

"Ракушки съедобные добывать!" - (с) - бр. Стругацкие.

*скромно*
Да, я такой.
А то меня обвиняют, будто я не читаю произведения...