ПРОКЛЯТЬЯ-ГОНЧИЕ
Он: Анечка, клянусь, я не толкал тебя, отодвинул. Во мне 195 сантиметров роста, мне приходится быть осторожным. Слегка подвинул, а ты упала.
Твои глаза смотрели с ненавистью, темная сила рвалась из колодца зрачков. Я знал, если эта стихия выплеснется и затопит серую, с желтыми крапинами радужку, мы захлебнемся. В холодной, враждебной воде потеряем друг друга.
Протянул руку, которой ударил тебя, умоляя взглядом, цепляйся. Цепляйся же! Как если тебе нужно поправить туфлю, или подняться с ложа любви.
Цепляйся, прошу тебя.
– Пусть отсохнет твоя рука, – сказала ты.
И я вышел в осень. Отвергнутая рука плетью висела вдоль тела. Анечка, если бы я подал другую?
«Олег, самый старший должен сдерживать себя», – учил меня отец.
Сжал ладонь в кулак, так что побелели костяшки. Мышечная сила побежала вверх, оживляя тело. Толку от этой силы, если с детства приходится быть осторожным. Маленькие не понимают. Лупят вдохновенно железной лопаткой, портфелем, словами. Весело и бездумно, а ты делаешь вид, что не больно.
Не больно, Анечка.
Я всего лишь тупая гора мяса.
Она: Я открыла дверь и плюнула на твою тень. Пусть отсохнет твоя рука. Грязная, бесстыжая длань. Проклятьями всех женщин мира осыпаю твой путь в осень.
Помню, мальчик во дворе бледнеет от ярости, а матушка учит меня: «Полегче, Анюта, мужчин опасно обижать».
Мамочка, тут секрет в чем. Когда в тебе 162 роста, бить надо на поражение. Другого шанса не будет.
Ты стоял на физкультуре первым в ряду, а я в один ужасный день переместилась в самый хвост. Класс бегал «змейкой», ты, догонял меня и наступал на пятки. Ты был быстрее, сильнее и звал меня «пуговицей», радостно объясняя на перемене, что это «пугало» с «пигалицей». Я давала сдачи портфелем. Тебе было смешно и совсем не больно. Разве может пигалица сделать больно!
А однажды, когда сломался лифт и ты помог затащить велосипед, я увидела, какие красивые у тебя руки. Большие, с ручьями вен, в которых бурлит кровь. Я плакала, плакала… Ты испугался. Глупый, тогда ты еще не обижал меня.
С тех пор твои руки давали мне защиту, пищу и кров. Я любила их больше жизни, а ты осквернил их сегодня. Моя душа горит в огне. Проклятья-гончие лезут из глаз, из темного отравленного колодца.
Мои псы, они настигнут тебя. Дюйм за дюймом пожрут твое тело, твою поганую плоть.
Он: Аня! Твои проклятья-псы настигли меня осенью. Огненные лапы ударили в спину, сотрясая колодец моей души. Там в холодной глубине, в придонных водах заворочалась древняя стихия. Кулаки сжимаются-разжимаются, пальцы ищут добычу. Я зол на тебя.
Разве я не кормил тебя с рук, не баюкал среди ночи, не отирал слезу твою? Не гладил черные змеи твоих волос? Ты скормила это зубастым псам. Ты пустила их по моему следу, желая мне смерти. Ты забыла, я сильный. Я рвал призрачные тела на части. Псы успели отравить меня придонным ядом, но не смогли убить.
Я вернусь к тебе, когда опустится осенняя тьма. Вернусь черным убийцей, ночным вором. В час, когда ты забудешься тревожным сном. Никто не охраняет твоих покоев, женщина. Где твой муж, который служил тебе?
Встану на пороге и буду смотреть, как ты дышишь. Твое сердце глухо стучит, и нет музыки слаще. Мои грязные, бесстыжие длани ищут добычу. Схвачу змеи твоих волос, и ты проснешься.
Аня, загляни в мои черные очи, там в бесконечной вышине клубится нечто. Ты видишь эту луну? Это мое лицо. Не узнаешь меня?
Проклятья-гончие обрушиваются на тебя из моих глаз, и ты кричишь. Мне жаль тебя. Танечка, ты же знала, проклятья всегда возвращаются к своим ведьмам.
Я иду к тебе.
Он: Олег, уже темно. Где ты? Как я могла оттолкнуть твою руку! Я помню, каждую пядь: родинку на ладони, шрам на мизинце. Ты поранился о камень, когда учил меня плавать много лет назад.
Что случилось с нами? Мы были такие чистые, светлые. Нас любили за то, что мы любили друг друга. Так не бывает? Бывает! Все люди хотят любить, а для этого им нужно знать, что такое возможно.
Помнишь, я перестала плакать, пораженная красотой твоих рук, и сказала, что самый большой мальчик в нашем классе рожден охранять самую маленькую девочку. Ты ответил, кто бы сомневался.
Тогда почему тебя нет? Какая-то тень скользнула под ворота, я увидела два горящих пятна и острые уши. Может, мне показалось. Нет! Я слышу шаги. Человек ходит в нашем дворе. Прошуршали листья, и у его ног сел другой.
Олег! Я не закрыла дверь, ждала, что ты придешь. А теперь они на крыльце. Я слышу дыхание, шумное, хриплое. Так дышит, умирая, собака. Два сердца стучат на крыльце.
Мне страшно, Олег.
Но я сильная. Если мальчика нет, девочка должна защищать себя сама, пока он не придет. Или до самой своей смерти. Я встаю с кресла и прячусь в тени.
Бить на поражение.
Второго шанса не будет.
Он: Дом. Я еще немного помню его. Как откроешь дверь, зеркало в раме. Под ним китайская ваза. Помню мягкий ковер, и запах кофе. Эй, пес! К ноге! Не бегай по лужам, не пачкай лапы. Мы должны войти, как подобает гостям. Женщины ценят учтивость.
Эй, пес! Ты слышишь, как бьется ее сердце?
Пес: Да, хозяин. Она прячется за дверью.
Он: Молчи, подлая тварь. Это моя добыча.
Толкает дверь, за ней ни зеркала, ни вазы. Длинный коридор с окном в конце. В окно смотрит луна. Вдоль коридора много дверей.
Гончая, дыша огнем, вбегает в дом.
Он входит следом.
!
