Жили-были два писателя, два не то чтобы инженера душ человечьих, но вполне себе неплохих словесника из третьего эшелона. Первого звали Даниил Иваныч, а второго – Сергей Сергеич. Даниил Иваныч тяготел к классике, и потому писал хоть и скучно, зато длинно и натурально. А Сергей Сергеич писал кудряво, со всяческими хитростями, и оттого тексты у него получались завлекательными, да только читатель по прочтении начинал чесать темечко и думать: и о чем это таком в книжке Сергей Сергеича было поведано?
Даниил Иваныч Сергея Сергеича не любил, да и Сергей Сергеич своего собрата по цеху не жаловал.
Раз встретились в парке Сергей Сергеич и Даниил Иваныч и, как люди, причисляющие себя к интеллигенции, приподняли картузики в приветствии, поговорили а погоде, а потом, будучи в благодушном настроении, присели на скамеечку. И – слово за слово – а начали они старый спор о том, что важнее в изящной словесности: форма или содержание?
- Форма первична! – горячится Сергей Сергеич.
- Нет, содержание! – не уступает Даниил Иваныч.
- Без формы даже щей не сваришь, все содержание по полу растечется!
- А кому нужна кастрюля, в которой нету щей? Щи – цель, а форма – только средство!
- Чем больше кастрюля, тем больше щей влезет! Форма первична!
- Нет, вторична!
- Первична!
- Вторична!
И вот уже полетели картузики под скамейку и стали писатели друг друга метелить под микитки.
Быть бы большой беде, да проходил мимо гражданин. Посмотрел он на бой, подивился бойцовскому пылу и неумелости, а потом разнял забияк, стряхнул с них пыль, вернул на скамеечку и вручил Сергей Сергеичу железную монету, а Даниилу Ивановичу – пивную бутылку, чтобы прикладывать сии предметы к ранам и не дать разрастись синим гулям на светлых челах.
Отдышались господа писатели, вернули медицинский инструмент своему замирителю и стали его уговаривать: рассуди ты нас, неразумных, в извечном споре: что первично – кастрюля или щи, мысль или материя, слово или дело…
Ну, - говорит гражданин, - рассужу я вас, а то дойдет у вас дело до смертоубийства, а кому оно надо? Только давайте так: говорите по очереди, а мой приговор, даже если не по нраву придется, примите и миром разойдетесь. Согласны?
- Согласны! – ответили писатели, в первый раз в жизни друг с другом в единодушии.
Первым слово взял Сергей Сергеич:
- Пишу я, мил человек, о мире и людях так, чтобы было правдиво и без выкрутасов. Ежели, скажем, есть под рукой кирпич – так я его и опишу полностью: и какого цвета, и где на нем трещинка, и как жучок по нему ползет. А коли получается письмо мое длинным и занудным, как про то говорят мои недруги, то это по причине скрытых в самом бытии занудства и печальности. Зато в моих творениях сама жизнь играет, и тот, кто приник к роднику моего сочинительства, может не выходя из дому видеть бытие таким, какое оно есть.
- Ну, не знаю, - говорит незнакомый гражданин. Может, оно и правильно, а может, и нет – кто ж его разберет? Мне вот и пройтись порой бывает приятно…
Тут стал и Сергей Сергеич хвалить свой шесток:
- Что это такое – содержание? И не есть ли оно по сути своей проявление все той же формы? Как отличить его, содержание, от формы? Положим, напишу я рассказ не завлекательно, так его никто и читать не станет, и сгинет содержание в безвестности. И чем форма цветастее, тем больше читателей, а в идеале, когда оболочка совершенна, то места в ней для наполнения уже не остается – да и становится оно ненужным. Вон, в музейную братину брагу не наливают, а все ж народ ею любуется да ее нахваливает. Где содержание той братины? Сопрело в нужниках пятисотлетней давности, да и нужники те давно высохли. А братина стоит себе под витриной и душу греет!
- Это уж как водится, - говорит незнакомый гражданин. Я вот со своей бабой прожил сорок лет. Когда познакомился, то втюрился так скоропостижно, что содержание в ней разглядеть не успел, да и не стремился: все заслоняли формы. С той поры формы, конечно, стали больше, да совершенство растеряли. Но столько их, этих форм, стало много, что все равно за ними ничего не видать. Да мне и не нужно: а вдруг там такое, что напугаюсь?
Видя такой разброд в словах своего судьи, снова заспорили писатели:
- Форма первична! – горячится Сергей Сергеич.
- Нет, содержание! – не уступает Даниил Иваныч.
Тут незнакомец, видя, что дело снова идет к потасовке, вмешался в спор:
- Стойте, отцы! Дома у меня лежит книжка старинного китайского мудреца Дзынь Бздынь Миня, а в ней про ваш спор все как есть прописано, только по-китайски. Сейчас пойдем ко мне, дам я вам ту книгу и вы спор свой разрешите.
Растерялись писатели, запечалились: «Горе нам, ибо знаем только великий и могучий, а китайской грамоте не разумеем!»
Тут обнял их незнакомец за худосочные интеллигентские плечи, поправил картузики и сказал: «Вот, отцы родные, и решение вашего спора: книга китайская есть, и в ней написано все, что вам нужно, а прочесть вы не можете, потому что под вашими лобиками нет ключей к той книге. Так и с вашей писаниной: вы думаете, что читатель видит в ней ваши мысли, а он всего лишь обнаруживает в тех текстах собственное отражение. И коли зеркало, которое ему подсунуто, для него не подходит, то увидит он в нем не себя, а лишь одну муть. Так что дело не в одних только форме да содержании. Поняли, отцы?»
- Поняли! – хором воскликнули писатели. – Надобно нам китайской грамоте учиться!
Плюнул незнакомый прохожий в сердцах, да и ушел восвояси.
А писатели долго еще смотрели ему вслед и удивлялись: и чего человек осерчал?
А потом снова заспорили:
- Первична!
- Вторична!

Наверное бывает и такое, что никому не подходит

Даниил Иваныч?



Немного сыроватым кажется мне это построение.

Да, согласен, есть такое высказывание (не цитата, но по смыслу): "Охотнее всего люди соглашаются с теми мыслями, которые им самим кажутся верными".
Но ведь это - всё же не отражение в зеркале (за исключением разве что самых примитивных случаев). Это некоторое - частичное, не целое, не полное - совпадение.

И если продолжить аллегорию с ключиком, то напрашивается логическая пара - замочная скважина.
Так что незнакомец мог бы сказать примерно следующее:
"... дело не в одних только форме да содержании. Под лобиками вашими ключик должен быть, которым вы сами для себя что-то важное открываете. А потом ключиком тем в читателя тыкаете. А у читателя - своя замочная скважина. Совпало, открылся замок - и будет читателю пир духа и прочая польза, а вам - признание. Вот такая инженерия душ, отцы".

Не сочтите за вмешательство, Борисыч. Вот потыкали ключиком - я и... ))

Получилась у Вас прям-таки притча о сомнениях. Вон и незнакомец тот - за сорок лет ни ключиком, ни замочной скважиной не озаботился... и всё ещё боится чего-то...


Спасибо за мысли, Борисыч.

.

Как всегда с юмором и по делу. Люблю я тебя читать, Борисыч.

Дина, Monk, спасибо.
Пистон, спасибо за найденный "косяк". Да, построение сыроватое, но, честно говоря, в моей тыковке все еще более сыро, чем в рассказике. Вопрос и в самом деле кажется мутноватым, хотя, вероятно, те, кто всерьез занимался филологией, понимают его куда как глубже. И дай им Бог, иногда быть дилетантом легко и приятно.

Борисыч - как обычно - любопытно пишет) и тема наша - графоманская))
Со стороны оценивая, соглашусь с Пистоном - его вариант внятнее, вернее - имеет смысл принять.

В филологии ли тут дело, Борисыч?..
Думается, тут вопрос помасштабнее. О той самой инженерии.

Уж сколько (в том числе и на этом форуме) дискутировали!..
С одной стороны, "каждый пишет, как он дышит".
С другой - где-то там есть некий читатель, который не только целевая аудитория и потенциальный покупатель книги. Он ещё и ждёт чего-то иногда, например, чтоб писатель ему помог какие-то узелочки внутри себя развязать, что ли...

Так вот мне представляется, что суть писательства - не красоваться, а, самому прежде пережив и продумав, тому самому читателю объяснить что-то. Такое - глубинное, не всегда очевидное.
Это, в примитивном виде, и есть те самые ключик-замок.

А уж потом наступает этап филологии, формы, содержания... etc.


Ну в общем-то - да, дилетанту легше, без заморочек-то...

.

Пистон,
так-то оно так, но вот мне, скажем, порой и не хочется понять, о чем автор пишет, а хочется прочесть такое, чтобы потом восхищенно разинуть хайло, хлопать себя по бокам и чесать репу: ну почему я сам не сумел высказать то, что было во мне смутным, так ярко и так емко, и при этом не добавив ни капли понимания, а еще больше все усложнив? Почему то, что казалось раньше почти понятным и требовало лишь небольшого усилия для встраивания в цельную картинку, стало совсем запутанным и туманным, но, благодаря автору, я вовсе не стал чувствовать себя недоумком, а что-то во мне прибавилось?
Все же литература - это не спорт, где цели прописаны, а правила точны. Лев Толстой велик, но меня душат и его язык, и его сюжеты; и дело не в том, что ключик не подходит к замку: да согласен я, есть сливу без спросу западло, а Филиппок - хороший мальчик. Мне скучно и тоскливо. "Войну и мир" перечитывал не менее пяти раз, настраиваясь на доброжелательность - и каждый раз все уходило в песок. А Алексея Толстого читаю и перечитываю без усилий и каждый раз нахожу новые краски, при этом многих его героев терпеть не могу, негодяи кажутся более обаятельными.
Это я о том, что дело, вероятно, тоньше простой комплиментарности автора и читателя, есть и еще какие-то феньки. Ну да вы, вероятно, тоже не имели в виду простого "родства душ".

Аналогично. Для меня Алексей Толстой тоже - величина внутризначимая и памятная - родная даже. Острые, яркие образы - те самые феньки? Есть хорошее выражение - "на душу ложится" - да на каждую своё.

Да по сути об одном и том же говорим, Борисыч.

И Льва Толстого осилил, )) к "Войне и миру" почти ежегодно прикладываюсь, причём не подряд, а как-то историческими периодами, что ли.
И Алексей Толстой, конечно, в активной памяти.
В Гиперболоиде, например, пластов немало, и действительно легко читается и считывается.
И Аэлита, с тонкой горьковатой ноткой... которую так душевно "откомментировал" красноармеец Гусев: "Тьфу, чёрт, на седьмое небо улети - и там баба!" )))

.

А для меня первично ощущение, которое внутри меня. Именно оно берет мои литературные способности и заставляет меня выдавать то, что выдается... И именно оно, ощущение, управляет тем - какова будет форма и каково будет содержание.

Борисыч, для вящей аутентичности надо было, чтобы один письменник другого "гусаком" обозвал :)

Мне зеркало нравится больше, чем скважина.
Я не говорю, что правильней. Я говорю, что интересней лично для меня :) Хотя Пистон как всегда - убедительный!

Форма зеркала - это качество его поверхности. Способность отражать.
А содержание? Отражение, ага. Ну и кто же там отражается в процессе чтения? :) Читатель, больше некому.

Спрашивается, какова доля участия автора в этом отражении?
Тут аналогия с зеркалом расширяется до придания этому предмету (или сущности?) новых, мистических свойств. Не просто зеркало, не просто отражение, но измененное, улучшенное (или ухудшенное, тоже часто бывает) альтер эго читателя. Вот в этих деталях и есть автор-дьявол :)

Ой, а я только что увидел. Правда, суть все-таки не совсем верно отражена. Тут как бы противопоставляются форма и содержание. Т.е. либо скучно, но содержательно, либо забористо, но ни о чем. А все дело в балансе.

Перефразирую. Форма и сожержание - взаимосвязаны (наверное)

тексты у него получались завлекательными, да только читатель по прочтении начинал чесать темечко
Тут либо одно, либо другое.
разрастись синим гулям на светлых челах.
Чело - это лоб. Синяк на лбу?... Ну, не знаю... Там обычно шишки.

Что касается зеркала, мне кажется, тут не самое удачное сравнение. Всё-таки, человек читает книгу не для того, чтоб увидеть там своё отражение...
И примеры прохожего спорные... Чувствуется некоторая торопливость автора...

Ну и согласна с Мизеркалем - форма и содержание взаимосвязаны.

А тема сама по себе интересна. Заслуживает, на мой взгляд, более тонкого изучения :-)

Почтенная Анна,
чесание темечка после завлекательного чтения довольно обычно, по крайней мере, у меня.
Фингал на лбу тоже случается, хотя вы правы: шишка на челе как-то привычнее.
И - вы правы в том, что человек читает книгу как правило не для того, чтобы увидеть свое отражение. Но наши цели часто не совпадают с замыслами творца. Скажем, едим мы обычно не для того, чтобы наполнить организм жирами, белками и прочими гадостями, а чтобы утолить чувство голода и получить удовольствие, но суть остается все же в наполнении организма всяческой пользительной дрянью. И сексом чаще всего люди занимаются, не имея в виду обретение потомства - но природа нас ловко надувает и в этом. Вот и чтение: хошь-не хошь, а смотришься в зеркало. Кхмер, как всегда, нашел более точные слова для прояснения сути этого сакрального действа. Впрочем, здесь может быть множество точек зрения, а нюансов еще больше, и все будут в чем-то правы. Как, кстати, и упомянутый вами прохожий.
А насчет торопливости - да, вы правы. Есть такое дело, редко отделываю что-то, а этот рассказик - из числа самых скороспелых.