Официант и пегас
Он был официантом в кафешке для хипстеров, и как все официанты был душевно чист и духовно богат: писал рассказы на салфетках и тайком изучал свой утонченный профиль в пузатом бокале. От него требовали то latte, то macchiato, и он терпел все это стойко, не дрогнув ни единой струной своей утонченной души, и лишь изредка уходил в астрал.
Вообще-то, астрал был для него местом перманентной дислокации: в голове - астрал, outside - какая-то непонятная хрень: старая улица под углом вниз, на которой располагалась его кафешка для хипстеров и что-то мельтешащее фарами у подножья. Он, правда, не освоил еще полностью астрал, подключался с трудом, через тяжелое «тр-р-р… пиу-пиу-пиу!», да и скорость подключения была низковатой. Некоторые в астрал выходили в легкую: чуть прищурился, так, чтобы все вокруг стало неузнаваемо размытым, - и ты там. И тогда вместо голубей у тебя над головой грифоны и пегасы, вместо паркующихся на тротуарах машин – электромобили, а вместо шоу-рума с одеждой местных дизайнеров и кафешки – ну пусть хотя бы холмы Голливуда, которым идеально подходил его утонченный профиль. Впрочем, он согласился бы даже на отечественную фотостудию через дорогу от своей кафешки, хоть на что-нибудь - и потому часто щурился, и все думали, что он близорук. А на самом деле, ему просто не нравилось outside, и аутсайдеры, с большего, тоже.
В астрале все было иначе: легко, без необходимости упрощать еще больше научно-техническим прогрессом. Он часто думал, что если бы научно-технический прогресс придумал специальный орехокол для головы, который позволил бы извлечь из нее весь астрал как ядро ореха, его дальнейшие функции свелись бы к нулю. С большего, сверхмиссия научно-технического прогресса в том, чтобы наконец научиться извлекать астралы из головы.
А потом его просили принести счет, и он разом забывал про орехоколы.
-Счет, пожалуйста!
О счете официанта просили часто, но на этот раз вместо него к столику рванул какой-то крылатый конь и улыбнулся посетителям ровными зубами.
В его кафешке для хипстеров было популярно верить в параллельные вселенные и носить желтые ботинки. Желтые ботинки у него уже были, поэтому ему пришлось поверить и во вселенные. И ему думалось, что когда он уходит в одну из этих вселенных, на его место приходит такой же официант из другой вселенной. Но официант никогда не допускал, что в параллельной вселенной он был крылатым конем.
-Позвольте, но разве возможно, чтобы вы были мной? – удивился официант и деликатно тронул коня за крыло.
-Отчего нет? – невозмутимо отозвался конь, принимая счет. – Понимаешь, друг: в моей вселенной какие-то идиоты ведут на меня охоту, хотят отрезать крылья и прибить голову к столбу. Поэтому я решил перекантоваться в этой вашей кафешке.
-Но ведь выходит, что мне придется занять ваше место в той вселенной, где вам хотят отрезать крылья… – запаниковал официант.
-Безусловно, - конь продолжал галантно улыбаться, принимая чаевые.
-… и прибить голову к чему-то там!
-К столбу, - кивнул конь.
Конь деловито повел крылом, а официант передернул крыльями носа и обрушил на свою астральную копию порцию горячего latte с тем, чтобы, лишив коня бдительности, обрезать ему крылья прямо здесь, а потом собственноручно прибить голову к столбу.
Но оскорбленный конь ретировался, не дожидаясь, когда его обескрылят еще в одной вселенной. А официант вернулся к себе за барную стойку с четким намерением более не щуриться и не бродить по астралу, чтобы за время его отсутствия какой-нибудь пегас не занял его спокойное место официанта в уютной кафешке для хипстеров.