Автор: Neptun
Звуки исчезают в конце
Поначалу мне казалось, что я умер. Возможно, так оно и было. Странно, как вообще человек понимает, что он умер. А как понял я. Не знаю. Был ли я мёртвым на самом деле? Смерть, что это вообще такое? Конец движения? Кровь не течёт, сердце не бьётся. Вроде подходит. Хотя моё сердце билось и после смерти. Той смерти, которая реальная, которую я ощутил, которая должна была все прекратить. Это точно была смерть, потому что то, что было после нельзя назвать жизнью. Не скажу, чтобы я этого хотел, да и выбора у меня не оказалось. Но так произошло. И вот, как это было.
Я очнулся в тёмной комнате, во всяком случае, мне так показалось. Очень странные ощущения. Абсолютный мрак – ничего не видно. Не чувствовал рук, ног, тела. Пробовал что-то сказать – тоже не вышло. Полное отсутствие звуков и чувств. Вот тогда началась паника – самый худший момент. Попытался вспомнить что-нибудь о себе – неудачно. Врагу бы такого не пожелал. Обычный человек уже бы давно свихнулся, но мне что-то мешало. Да, я паниковал, но не как обычно. Страх был, но и контроль тоже – противоречивые ощущения. Вопросов было много, но объяснений – ни одного.
Возникла мысль: может это смерть? Вполне логично, учитывая обстоятельства. Но что дальше. Как долго это будет продолжаться? Я испугался, но опять-таки без особого энтузиазма. Торопился. Нет ничего хуже преждевременных выводов. Хотя часто именно первое суждение открывает истину.
Но я ошибся – тишины не было. Вокруг меня стали возникать звуки.
Их было так много, что они сливались в один пугающий белый шум. Кажется, они всегда меня окружали, но я не мог их слышать. Грохот, стук, скрежет – звуки были такими сильными, что я еле различал собственные мысли. Хаос заполнил мое сознание. Тогда мне показалось, что я сойду с ума. Лишь со временем я понял, что хаос – не конец мира, он его предвестник.
Шум начал стихать. Наконец я стал различать отдельные звуки. Определил один из них – стук дождя о стекло. Потом услышал какой-то гул, понял, что это шаги, очень много шагов. Уловил голоса. Множество. Сразу попробовал позвать на помощь – тщетно. Так близко и так далеко.
Я помню, как голоса разговаривали, спорили. Помню, как проезжали машины где-то далеко, но достаточно близко для того, чтобы их слышать. По-прежнему было не понятно, где я и что со мной. Казалось, что это все большая и жестокая шутка. Человек без памяти и в полной темноте. Тогда мне показалось: а может это мой привычный мир, только я забыл об этом. Но ведь жить вот так невыносимо. Поразительно, как недостаток информации может влиять на рассудок. И тут появилась она.
Теперь, вспоминая тот момент, мне кажется, что её шаги отчётливо выделялись на фоне остальных звуков. Нет, не так. Они затмевали всё, они были всем, существовали только они. Они спасли меня. Я мог только надеяться на такую ясность.
– Здравствуй, любимый, – сказала она.
О, как же это было восхитительно – услышать её голос. Пусть не знакомый, но такой близкий и реальный, реальнее всего, что было.
Я слышал, как зашуршал её плащ, как вода с него падала на пол. Мне показалось, будто я уловил мокрую, холодную свежесть, которую она принесла с собой.
– Прости, что сегодня так поздно, – продолжала она. «Неужели она говорит со мной?» – подумал я тогда. Я этому сначала не поверил. Мне казалось неправдой, что есть кто-то в этом хаосе, знавший обо мне. Какая глупость – отвергать то, что идёт вразрез с окружающим, но то, что приносит счастье. – Я могла бы приехать по раньше, но меня три раза останавливали. Пришлось даже накричать на одного солдата, что бы меня больше не проверяли. Они говорят, что какая-то эпидемия, очень заразная. Врут, конечно, на то они и военные. Ну, ничего, главное – я уже здесь, с тобой.
Она говорила быстро, но внятно. Мне было приятно её слушать, пусть даже я не понимал, о чем она говорила.
– И этот дождь совсем некстати. Хм… – она замедлилась. – Хотя ты, наверно, все равно был бы рад: ты любил,… любишь дождь.
На последней фразе голос её будто споткнулся. Мне показалось, что она сделала усилие, чтобы не заплакать.
– Знаешь, этот дождь, он будто смыл напряжение, немного разрядил обстановку. Такое ощущение, что все как раньше, как всегда, – я услышал, как она подошла: голос стал сильнее, – жаль, что ты этого не видишь.
Она говорила много и долго. Рассказывала о событиях вчерашнего и сегодняшнего дня и о своих планах на завтра. Я многого не понимал, но мне было все равно. Я не искал ответы, хотя, наверно стоило. Для меня по-прежнему оставалось главным, чтобы она продолжала говорить, чтобы я смог ощущать её присутствие.
Мой новый, мрачный мир наконец-то наполнился чем-то светлым, приятным, обычным. Тогда я снова ощутил забытые мной чувства. Некоторые люди отдали бы многое, чтобы пережить вновь те эмоции, которые для них когда-то составляли основу жизни, это все равно что перечитать любимую книгу, полностью забыв о сюжете. В тот момент я переживал что-то подобное.
Я услышал щелчок, подобно тому, который предшествовал моменту, когда я услышал голос вошедшей женщины. На сей раз заговорил мужчина.
– Здравствуйте, – сказал он. – Не думал, что увижу вас сегодня. Как поживаете?
– Относительно не плохо, – равнодушно ответила она.
– Я рад, – он замялся, а потом продолжил. – Если вы не против, я бы хотел обсудить с вами один момент… – он сделал паузу. – Касательно вашего мужа.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Давайте выйдем, – предложил он, уклонившись от ответа.
Я услышал, как женщина быстрыми шагами вышла, мужчина последовал за ней. Я удивился тому, что услышал. Хотя где-то в глубине сознания я уже давно знал об этом – я был её мужем.
Как странно устроена жизнь. Ещё пять минут назад я был совсем одинок, в чёрном холоде своего сознания. Мой мир, строился на бесконечном наборе звуков. А теперь все изменилось. Сейчас весь окружавший меня мрак не казался мне таким уж беспросветным. Со временем я понял, что все когда-либо существовавшее или существующее должно иметь какой-либо смысл, иначе это перестаёт существовать. Смысл же моей жизни сейчас стоял за дверью и о чем-то разговаривал.
Было плохо слышно содержание разговора, но я всё-таки смог уловить отдельные его части:
– Прошло уже много времени…
– Но были случаи…
– … правы, но улучшений нет, нервная система продолжает отказывать, мозг умирает…
– …вы же недавно говорили что зафиксировали…
– …скачек мозговой активности, верно, но это лишь подтверждение того, о чем я говорил.
– … нет, нет, он вернётся ко мне, он должен, я не…
– Когда вашего мужа принимали на последнюю работу, одним из обязательных пунктов трудового договора было то, что в случае его смерти нанимающая компания имеет право забрать тело для изучения, а в случае вегетативного состояния, продолжительностью более двух лет, отключить от жизнеобеспечения. Двухлетний срок истекает завтра утром.
– И думать забудьте, этого не будет. Они его не получат.
– Послушайте, я понимаю, что это тяжело, но все уже решено. У вас есть выбор или самой его отключить или дать сделать это компании.
– Что они с ним сделают?
– Простите, я не знаю, но мне известно, что после всех процедур тело будет кремировано и передано родственникам.
После этих слов она заплакала, а я, наконец, понял, где я и что со мной.
Говорят, что правда, пусть даже жестокая, приносит облегчение. Но так бывает не всегда, особенно в моем случае. В тот момент я почувствовал сильную злость. Кто тот шутник, который дал мне надежду, внёс в мой мир смысл, дал мне цель, а потом все вмиг забрал. Даже моё сердце предательски продолжало мерно биться, не давая окружающим понять, что сейчас происходит у меня на душе. Я не знал, была ли в мире ещё большая несправедливость.
* * *
Дождь нещадно хлестал по зданию больницы, по людям, идущим по тротуару. По автобусной остановке, которую потенциальные пассажиры использовали в качестве укрытия от вездесущей воды, не охотно прижимаясь, друг к другу. Он бил в лобовые стекла проезжавших рядом автомобилей, заставляя их владельцев ехать с ещё меньшей скоростью. Вся жизнь этих людей являла собой цепочку размеренных событий. Каждый день, судьба давала им шанс и возможность сделать что-то правильное, что-то великое, но они этого не замечали. Для кого-то жизнь – это череда счастливых моментов, а для кого-то не хватает жизни, чтобы пережить один из них. Кто-то умирает устав от жизни, а я умер, чтобы немного пожить.
* * *
Она стояла и плакала, и её рыдания время от времени тонули в рёве двигателя проезжавшего невдалеке автомобиля. Мне казалось, что время замедлилось в несколько раз. Я проклинал себя, за то, что ничего не могу вспомнить о ней, о нас. В тот момент меня не беспокоило свое будущее, мне стало наплевать. Я понимал, что ей сейчас было намного хуже, чем мне. Моя смерть дала бы свободу только мне. Если бы я только мог сказать ей, что все хорошо, что не надо бояться.
– Каждый день, эти два года я приходила к тебе, – сказала она сквозь слёзы. – Я верила, что когда-нибудь, зайдя в палату, я увижу, как ты улыбаешься мне, – она замолчала. – Не могу поверить, что вижу тебя в последний раз.
Я подумал: любил ли я её раньше, когда помнил, до комы. Сделал ли я её счастливой. Наверное, да, если она не хотела меня отпускать. Но в последнее время едва ли её жизнь изобиловала счастьем.
Было слышно, как она беспокойно ходила по комнате, не решаясь подойти ко мне. Можно только догадываться, какие мысли посещали её в тот момент. Но вот она застыла, и я услышал, как звук её шагов постепенно нарастает – она, наконец, решилась.
– Не могу поверить, что я это делаю, – сказала она, и я услышал, как что-то щёлкнуло. – Надеюсь, ты простишь меня, потому что я никогда себя не прощу, – на мгновенье она замолчала. – Говорят, звуки исчезают в конце, и человек может слышать ещё долго после смерти. Если это так, то знай, я это делаю не потому, что должна и не потому, что хочу, а потому, что я люблю тебя, и эту любовь смерть не отберёт.
Не знаю, что она сделала после. Наверно бросилась ко мне на грудь, захлёбываясь слезами. Я был рад, что она рядом со мной в этот день, в эту минуту, прямо сейчас. Я не винил ни её, ни себя, ни кого-то ещё. Я понял, как много боли причинил ей, и не хотел этого больше делать. Но мне все равно было так больно и грустно. Я просто хотел понять как это: видеть её, слышать её смех, прикасаться к ней, смотреть, как она засыпает и просыпается. Но мысль о том, что этого никогда не будет, была невыносима. Я стал замечать, что тьма, в которой я находился, постепенно рассеивается. Я подумал, что вот-вот произойдёт чудо, и я открою глаза, посмотрю с улыбкой на свою жену и скажу что-то смешное. Но в место этого возник образ девушки с рыжими волнистыми волосами, чуть ниже плеч. У нее было красивое правильное лицо, зелёные глаза, под которыми было множество крапинок-веснушек. Она улыбалась и смеялась, наклонив голову, и слегка прикусив нижнюю губу. Она то отводила взгляд, прикрывшись волосами, то снова смотрела на меня, прищурив тонкие веки. Её голос и смех, отражались долгим эхом от всех уголков моего сознания, мягко провожая меня в страну бесконечных воспоминаний.