Автор: tinaswit
Неделька
Красный понедельник
Понедельник – день тяжелый, но ведь не настолько тяжелый, чтоб до смерти. Так бы ответил Влад, если б кто-нибудь поинтересовался его мнением по этому поводу. Но почему-то именно в этот злополучный день недели Владу пришлось пораскинуть мозгами над своим бытием, причем в прямом смысле этих слов.
Водителю, спешащему побыстрей проведать бабушку на другом конце города, все-таки пришлось притормозить на пешеходном переходе – не до, так после. Отчаянный визг тормозов, растерянные окрики прохожих, а после и вой сирен безжалостно наложили на этот погожий осенний денек печать трагедии.
На рыжие листья, щедро рассыпанные рядом растущим кленом, медленно растекалась Владкина кровь, и в этой луже, одноглазо подмигивая, отражался желтый светофор. Если бы Влад был художником, его парящая над телом душа непременно оценила бы это причудливое смешение красок из стандартной осенней палитры.
Из только что помятой машины с красным перекошенным лицом выполз водитель. Оценив размеры происшествия, он оперся о капот машины и начал блевать.
Параллельный вторник
- Строго параллельные стеклянные перегородки придадут интерьеру визуальную легкость, сохранив при этом функциональность, - главный архитектор субподрядной строительной организации Владислав Алгияров плавно подходил к концу своей презентации.
Одетый с иголочки, своим безупречным внешним видом он как бы говорил, что и в новом проекте (на который инвесторы выделили круглую сумму) недостатков нет.
- Мне глубоко параллельно, что у китайцев дешевле, - на следующий день возражал он «закупкам» на местном совещании глав подразделений. – В этом проекте качество превыше всего.
Эти картинки из жизни одна за другой всплыли перед глазами Влада. Все это было там, далеко, в какой-то параллельной реальности. В этом же мире Влад уже никому ничего не доказывал.
Здесь он мерил шагами просторный стеклянный коридор, у которого понятия верха, низа и стен были условными и определялись Владом исключительно по собственному положению в нем – где ноги, там и пол. Протяженность узкого помещения наводила на мысль о бесконечности, такие же незамысловатые туннели окружали Владкино замкнутое пространство со всех сторон. «Почти как в нашем проекте», - криво усмехнулся Влад.
Когда броуновское движение, жестко ограниченное направлением «туда-сюда», наскучило, он уткнул свой теплый лоб в прозрачную стену и задумался. По ту сторону начался дождь. Влад словно оказался у окна своей холостяцкой квартиры и глядел на осеннюю непогоду. Вскоре иллюзия домашнего уюта развеялась – в этом мире капли, догоняя друг друга и сливаясь воедино, стекали вниз вертикальными, строго параллельными, ручейками.
Влад не знал, где находится, но острое чувство того, что сейчас он не там, где надо, не покидало его. При этом «где надо» он тоже не знал, но ощущал, что это место существует и ждет его.
Когда Влад задумался, как выглядит здесь, обнаружил, что на нем его привычная одежда – сладкая парочка «джинсы плюс лонгслив». Обуви не оказалось, и Влад несколько секунд заворожено смотрел на свои босые ноги. Большие пальцы на ногах у него и в самом деле были большими, когда продавщицы обувных магазинов спрашивали про размер ботинок, он иногда отвечал: «Вообще-то 41-й, но с моими большими пальцами весь 43». Влад пошевелил пальцами, неспешно прошелся по коридору, прислушиваясь к звуку прилипающих к полу голых пяток. Потом он приобнял себя, скрестив руки на груди, и немного побаюкал. Колыбельная почему-то не вспоминалась, сколько он не силился ухватить сознаньем знакомый мотив. Влад вздохнул и провел по ежику волос. Повернувшись к стене, уткнулся в нее лбом, безрезультатно пытаясь увидеть свое отражение. Дождь идти перестал, и немного подсохшие параллельные русла капель теперь напоминали длинные следы от кошачьих когтей. Влад отвернулся и сполз по стенке, ноги пришлось поджать – вытянуть их не позволяла ширина коридора.
Он посмотрел на свои руки и воспоминания о том, сколько разных, нужных и ненужных вещей, они умели делать. Обхватывать талию… сжимать остро заточенный карандаш… щелкать пальцами в такт любимой музыки…уверенно держать руль…бить....
Обнаружив, что сжал кулаки, Влад раскрыл ладони.
Как-то дальний родственник по отцовской линии, будучи в городе проездом, останавливался у него и по вечерам развлекал хиромантией. Правильно он расшифровывал узор судьбы на руках или нет, Влад не знал. Но пока дядька щекотно водил указательным пальцем по линиям на ладонях и толковал про линии жизни и сердца, Влад вспоминал отца.
Сейчас знакомого рисунка на руках не оказалось, вместо сеточки множества кривых, от пальцев к основанию ладоней тянулись с десяток строго параллельных линий.
Красивая среда
В очередной раз проснувшись, Влад решил для себя, что наступил следующий день.
Голод и жажда, преследовавшие его вчера, отступили. В туалет же по-прежнему хотелось. Стыдливо оглядываясь, как будто в этом месте кто-то мог его пожурить, Влад облегчился и поспешил уйти с «места происшествия». Как-то это было некрасиво. Впрочем, и неудобно.
Влад по жизни стремился жить красиво, и проявления красоты он искал повсюду.
Он научился видеть ее во всем, и в большинстве случаев зрение для этого было не нужно.
Красивые отношения – честные.
Красивое окружение – только любимые и нужные вещи.
Красивое поведение – уважительное к себе и другим.
Бедность, болезни и стыд были для Влада некрасивыми и даже уродливыми.
Эту «некрасоту» он старался избегать или ликвидировать – смотря, что было проще и быстрее.
Прошедшее после аварии время Влад только и делал, что задавал самому себе вопросы. Множество мыслей занимали его сознание; каждая, ревнуя к сопернице, толкалась и требовала к себе внимания. Но сейчас Влад почувствовал, что в полный идеями мозг начала просачиваться какая-то молчаливая пустота, своей тишиной принесшая не облегчение, а страх. Владу начало казаться, что он сходит с ума.
Контроль над происходящим для него всегда был очень важен, а пришедшая пустота, словно черная дыра, безвозвратно засасывала в себя его мысли. Влад, будто генерал, наблюдал со стороны за боем, в котором один за другим гибли его верные воины. Поражение страшной тучей маячило на горизонте, и это было не только страшно, но и некрасиво.
Болтливый четверг
- Можно ли сойти с ума, если мир вокруг не существует? – спросили Влада.
- Нет, – ответил он. - Сравнивать не с кем.
- Забыл вас предупредить. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Можно ли сойти с ума, если мир вокруг не существует?
- Да, - ответил Влад. - Действительность нужно мерять собой. Если есть ты, то может быть и твое безумие.
- Можно ли сойти с ума, если мир вокруг не существует?
- Лучше бы ты сменил пластинку, – Влад отлипился от холодного стекла и посмотрел на собеседника. – Ты кто?
- Сначала ответь, кто ты.
- Снова вопрос? Но спрашивать здесь имею право только я, – Влад улыбнулся, потому что абсолютно был уверен в своей правоте.
- Мы бы не спрашивали, если бы ты сам не хотел получить ответ, - настаивал собеседник: – Итак, кто ты?
- Прошлую жизнь я прожил человеком. Воплотился в тело мужчины. За 36 лет по местному времяисчислению осознанно и неосознанно убил 1357 элементов органической жизни, (максимальный уровень – млекопитающее), 351 245 часов собственного времени и 115 раз собственный энтузиазм. Позитивчика добавить?
Собеседник кивнул.
- Нашел свое профессиональное призвание. Разогнал скорость мысли до 1,23 от номинального значения. Развил душевные качества: осознаннее стал на 2%, добрее на 12%, сострадательнее на 9,5%, нежнее на 56%.
- Очень смешно.
- Не думаю, чувство юмора у меня осталось на прежнем уровне, - ответил Влад.
- Рады, что ты нашел себя.
- Чем я заслужил это место?
- Отвечай, - ответил собеседник и исчез.
Пятница-развратница
Я не нашел ее. Я не нашел Ее. Да, пожалуй, в этом мое прегрешение.
Но что от меня зависело? Счастливый случай, звезды в небе не так стали и все такое… Эх, пожалуй, эти оправдания «прокатили» бы для первого воплощения. А сейчас я опять провалился. Опять! И женщиной в прошлой жизни не нашел его, и в этой, будучи мужчиной, ее не встретил.
Влад, яростно сжимая кулаки, шагал вперед по безграничному замкнутому пространству. Он злился сам на себя, и если бы мог, отметелил бы самого себя по полной. Полный кретин, он и в следующий раз провалится, если не сообразит, в чем его ошибка! Не боясь разбить свою прозрачную тюрьму, он все-таки пару раз со всей силы врезал по стеклянной стене. Растирая кровь из появившихся ссадин, краем глаза он заметил, что часть линий на ладонях стали перпендикулярно к предыдущим. Клетка. Он под стражей собственных заблуждений.
Когда Влад был женщиной, он так и умер старой девой, не смотря на то, что ему очень хотелось иметь мужа и много детишек. Шли года, а в его дом так и не приходило долгожданное семейное счастье. Какие же макраме он плел, коротая унылые вечера! В деревне его рукоделие пользовалось большим спросом, даже у старосты…
«Стоп!», – одернул себя Влад.
Что было – то прошло. Сейчас он подвис здесь по причине этой, а не прошлой жизни. Влад честно пытался найти причину своего провала:
«Я не искал ее, потому что мне это было не нужно? Другие цели увели меня от главной? Мне и одному было чертовски хорошо?» Он вздохнул, пожалуй, правильными ответами были «нет-нет-нет» - он действительно хотел встретить ту самую, единственную, любовь.
«Может, я на самом деле не верил в нашу встречу? Лишился надежды? Иронизмом состарил свою душу, не способную более разглядеть настоящее чудо?»
Влад покрутил этот вопросы и так, и этак. Да нет, тоже мимо. Хотя и скрывал это порой, он верил в чудо как последний на Земле романтик. До самого конца.
Тогда что? Мало действий? Сидел и ждал у моря погоды, надеясь что волны сами вынесут к нему золотую рыбку? Это самообвинение Влад отмел быстро, по жизни он всегда был человеком не только слова, но и дела.
Ага! Он был слишком переборчивым! Тоже нет! В этом вопросе нельзя быть слишком переборчивым – есть всего лишь один твой человек, все другие – не твои, а, следовательно, не подходят. Хорошо хоть, что он не допустил распространенную ошибку и не согласился на «почти своего» человека, чтобы быть «почти счастливым» и с течением времени и усугублением привычки и вовсе позабыть про злополучное «почти».
А, может, он подменял любовь сексом? Влад засмеялся. Нет, эти понятия в своей жизни он никогда не путал. Вдруг его тело, все еще человеческое и весьма привлекательное, прошиб холодный пот. Да ведь он разменялся! Просто разменялся! Получив при рождении стартовый капитал способности к настоящей любви, спустил все с рук, как транжира!
Ему выдали авансом несметное богатство, а он закончил жизнь с пригоршней медяков в руках! Влад опять посмотрел на свои ладони, но они были чистые и гладкие, как попка младенца.
Много женщин, слишком много! Яркие и скромные, романтичные и агрессивные, умные и не очень, простушки и титулованные… Титулованные? Стоп! Кажется, в его мысли начали проникать воспоминания с прошлых жизней. Быстрей-быстрей-быстрей! Он должен разобраться со своим заданием сейчас, иначе память о предыдущих воплощениях сольется с его собственной и в этом море воспоминаний выплыть на берег ему, сегодняшнему, уже не светит.
Итак, в жизни Влада женщин было не много. Способности любить, Хвала Аллаху, еще бы хватило. Какому еще Аллаху? – простонал Влад. Нужно спешить, у него – у Влада - осталось слишком мало времени!
Чего же ему не хватило? Может, он ждал встречи не с реальным человеком, а с придуманным образом? Или, наоборот, не четко представлял, какая женщина ему нужна? Или был не готов встретить ее? Или отвернул от себя чем-то?
На каком же персональном «или» он споткнулся?
Одинокая суббота
- Ты понял? – спросили Влада.
- Да, - ответил он.
- Молодец, - сказали ему. – Тогда ты заслужил это.
Острая боль пронзила все тело Влада. Упав на колени, он согнулся в поясе, почти достав лбом до стеклянного пола.
- Что это? – прохрипел он, сдерживаясь, чтобы не заорать на все это равнодушно строго-параллельное стеклянное пространство.
- Одиночество.
Влад замотал головой из стороны в сторону, как бы силясь отогнать от себя это наваждение.
- Физический эквивалент душевной боли от одиночества, если так будет понятней, - пояснили ему.
Следующую секунду Влад силился еще что-то спросить, но, противопоставив боли лишь свою силу воли, не смог расцепить зубы. Наконец, он выплюнул всего два слова:
- Это ад!
- Это – рай, – возразили ему. – Каждый раз, испытывая эту боль, ты делишь ее с той, которую не нашел на Земле. И у нее, оставшейся там, боли становится меньше. А, значит, выравнивается судьба и становится счастливей жизнь. Запомни это. Потому что сегодня боль больше не будет внезапно настигать тебя. Только тогда, когда ты захочешь.
Прощальное воскресенье
- Место твоего дальнейшего пребывания выбрано с учетом твоих пожеланий. Какими будут твои последние слова? – спросили его.
- Запишите в ваших протоколах, что я сказал «спасибо».
- Ваших-наших… - в ответ вздохнули. – Ты ведь уже был среди нас. Или будешь? С привязкой к реальному времени у нас всегда были трудности… Должны предупредить тебя, что теперь ты ее не узнаешь. От той боли, которая стала для тебя уже родной, у нее не осталось и следа, ты был вчера слишком жадным… Твое одиночество, таким образом, не увидит свое отражение в ее глазах и не подскажет тебе твою судьбу. Впрочем, существует небольшая вероятность, что она узнает тебя - вспомнит ту боль, которая ранее была у нее. Я обязан предупредить, что в случае неудачи у тебя следующего воплощения не будет.
- Рискну.
- Хорошо... Скажи нам, ты хоть знаешь, что будешь делать там?
– Смотреть в оба, - улыбнулся Влад.