Таинственный знакомец
Автор: Юрий Молчан (Andolan)
Когда Николай пришел в себя, то сразу понял, что у него проблемы. Вернее, они просто приняли другую форму – парни, гнавшиеся за ним по Тверскому бульвару, пропали. Зато он сам очутился перед лифтом и привычного вида окном, за которым виднелись волнообразные небоскребы.
Коля Барабаш помнил, как свернул в переулок, миновал пышную похоронную процессию. В том дворе было тихо и мрачно: черные катафалки, гвоздики, много траурно одетых людей. Нырнув в ближайший подъезд (как оказалось, проходной), он выскочил с другой стороны. Коля вдруг оказался в странном розовом тумане. Его ослепил свет.
ххх
Юлия Ломоносова начала утро с процедуры очистки крови, которую стандартно проводила раз в полгода. Раздевшись, она легла в медицинскую капсулу, подсоединила к себе электроды и запустила функцию очистки.
Через полчаса девушка уже напевала под тугими струями душа. По вечерам, после особенно тяжелого дня на службе, она активировала встроенную в душ функцию массажа. Это помогало снять стресс. В две тысячи сто сорок седьмом году улицы патрулировались механическими полицейскими (в народе их называли «мехполы»), но координировали их работу – люди. С человекоподобными машинами работать непросто, постоянно сидя перед монитором и отвечая на запросы нудного ИИ. К началу 22 века люди колонизировали Луну, но еще не научились устранять из организма ген старения. Однако поставили на поток обновление организма и замену изношенных органов искусственно выращенными.
Юлия съела приготовленный на скорую руку заправленный витаминизированной пастой салат. Девушка то и дело бросала взгляд на часы.
9.15 – Юля опаздывала. Баночку «турбоколы» с антиоксидантами открыла уже в лифте по дороге на крышу, куда вскоре прилетит вертолетное такси. На тридцатом этаже двери бесшумно разъехались.
Девушка едва не выронила «турбоколу», пролив немного на тунику и шорты - прямо у лифта на площадке лежал человек. Внимание Юли сразу привлекла одежда – белая футболка и джинсы. Похоже, и то, и другое – из натурального хлопка. В свободное время Ломоносова изучала ткани и синтетические материалы, ходила на курсы дизайнеров, поэтому в предмете – разбиралась. А еще на нем туфли из настоящей кожи. В две тысячи сто сорок седьмом большинство людей носили одежду из искусственных материалов. Шмотки из натурального хлопка и кожи продавались только в дорогих бутиках. Чтобы пойти туда, Юле приходится долго откладывать деньги.
В своем блоке девушка знала в лицо всех, но лежавший на полу был ей незнаком. Юля уже собралась пройти мимо – она торопилась, да и не считала нужным помогать таким вот бедолагам, пусть они и в дорогущей одежде.
Она перешагнула лежавшего человека и уже собиралась войти в лифт, как вдруг у него на запястье что-то блеснуло. Присев на корточки, Юля увидела настоящие механические часы, которые носили лет сто назад и даже раньше. Теперь таких не делают. Оставшиеся единичные экземпляры растворились в частных коллекциях.
Девушка принялась хлопать его по щекам.
- Эй. Вы живы?
От последовавшего за этим удара на щеке остался красный след. Еще один шлепок по лицу. Боль привела мужчину в чувство окончательно.
- Встать можете?
Мужчина медленно поднялся.
- Тут нельзя оставаться, - сказала девушка, вспомнив про расположенные всюду в доме камеры наблюдения.
Девушка чертыхнулась. Вот ядерная пустыня! Теперь уж точно придется отвечать на вопросы. По правилам, если найдешь на улице или в подъезде раненого или человека в состоянии обморока, нужно вызвать скорую и мехполов. На секунду подумав, что могут быть неприятности с законом, Юля вспомнила про часы и одежду незнакомца. Любопытство перевесило возможное наказание. К тому же Ломоносова давно уже устала от размеренной рутинной жизни. Хотелось новых ярких красок, свежести. Это был шанс на перемены, а если будут последствия – разберется с ними потом.
Тем не менее, вести незнакомца в квартиру она не решилась. Лучше отвести куда-нибудь в людное место. Скажем, в кафе возле дома.
- Кто вы такая? – спросил незнакомец.
- Идемте со мной. – Юля кивнула на лифт.
ххх
- Он был здесь полчаса назад.
- Мы просмотрели записи камер – его увела девушка из квартиры 65Б. Юлия Ломоносова. 26 лет, вегетарианка, работает координатором и диспетчером мехполов. Правонарушений не зарегистрировано.
Двое мужчин в зеленых комбинезонах, похожих на те, что носят ремонтники, стояли на лестничной клетке тридцатого этажа. Правда ремонтники-люди остались исключительно в трущобах – роботов-уборщиков моментально разбирают на металлолом, концов потом не найдешь, поэтому уборку мусора там повесили на местных. Эти двое стояли возле того самого места, где Ломоносова наткнулась на Николая. Один, что моложе и выше ростом, держит портативный анализатор излучений. У другого – низкорослого, с сединой в волосах – в руках планшет.
- Никогда не понимал, почему первыми ввели механических полицейских! Стратегически важнее сначала оснастить роботами армию, - сказал Сашка Гранович, сверяясь с анализатором. Прибор показывал, что здесь недавно был мощный энергетический выброс – из прошлого в очередной раз принесло человека.
- Не согласен, - покачал головой Зейнум, сосредоточенно что-то искавший в планшете, палец то и дело сдвигал что-то на экране. – Внешних войн у нас нет, а внутри страны нужно поддерживать порядок. Особенно после недавнего экономического коллапса, когда тут задержался тот «попаданец». Мы, конечно, тогда дали маху…Если бы не мехполы, погибли бы десятки полицейских людей. Так…не то, - он передвинул лист информации с экрана и стал просматривать другой. – Не то… Вот. Бинго.
- Из какого года он проник? – спросил Сашка.
- ТП находится в 2016 году. У нас день, чтобы его туда вернуть, прежде чем начнется ПСЦ.
- Слушай, я, конечно, работаю всего месяц. Ты ветеран и все такое. Но – сколько можно?! Говори, как нормальные люди. «Точка прорыва», «причинно-следственная цепь». «ПСЦ» — это несолидно. В том времени, откуда он явился, это было даже неприлично! Я хорошо усвоил некоторые твои сокращения. Черт, но если ты будешь и дальше ими сыпать, у меня крыша поедет!
- Да успокойся ты, - сказал Зейнум устало. Его напарник недавно уволился, ему стерли память, и на место Андрея, проверенного и нормально относившегося к его манере сокращать слова, поставили неопытного щенка. – Давай-ка, скажи лучше, с чего начнем.
- «Заблокируем» эту самую Ломоносову?
- В точку. – Кивнул Зейнум и снова перелистнул виртуальную страницу на планшете. – Они сейчас в кафе в паре кварталов отсюда. – Начнем с ее платежного чипа. В прошлый раз мы прокололись, теперь надо действовать четко. Иначе – прощай служба.
- Уверен?
- ВВП.
Сашка задумался, потом непонимающе посмотрел на старшего товарища.
- А причем тут внутренний валовый продукт?
- ВВП – значит «всегда, во всем и постоянно».
- Вот же замыкание мозга!…Как другие тебя понимают?
- Давно привыкли.
ххх
- Часы и одежда у вас отменные, - сказала Юля, делая глоток синтетического кофе с мороженым, - но ваша байка о путешествии из прошлого... Курам на смех. Да и я изучала историю.
- И что же вы изучали про 2016 год?
- Учебники говорят, что в то время все были слегка уродливы. Это сейчас мы искусственно проектируем внешность детей, их пол и характер. Вплоть до цвета глаз и формы носа. А тогда рулил случайный набор родительских генов – и с внешними данными получалось, что – как повезет.
Николай тоже пил синткофе, но вдобавок заказал стейк, жареную картошку и апельсиновый сок. Рассказ Юли о том, как понимают историю 2016 года в это время, он слушал одним ухом, все больше налегая на еду – проснулся голод после темпорального перемещения. Слушая про то, что в его времени «все были далеко не красавцы», он подумал, что за сто лет понимание истории сильно исказилось.
Они сидели в отдельной кабинке в кафе на Тверском бульваре, где на солнце сверкали стеклянными стенами высотные здания. В этой кафешке почти всюду – кроме нескольких столиков – кабинки. Материал, из которого сделаны стены, позволяет установить любой фон. Кто-то выбирает затерянные в джунглях руины, кто-то девственно чистую природу, другие «ставят» мегаполисы или вообще – космос: выбор неограничен.
Юля выбрала то, что в последнее время помогало ей расслабиться – водопады с полной озвучкой шума воды. Особый режим позволял почувствовать брызги воды, воздуховоды имитировали дуновение ветра.
- А еще, - продолжала девушка, - в то время была ужасная экология! Мало того, что заводы едва не сгубили атмосферу углекислотой, так очень многие еще и курили, и вырубали деревья! Боже мой, люди читали бумажные книги и занимались биологическим сексом – что за дикость!
- А какие книги вы читаете? – Барабаш оторвался от стейка. Про секс он счел за лучшее не уточнять.
- Да перестаньте. Будто никогда не смотрели электронные мыслеобразы. Знаете, Николай, у меня в планшете лежит пара книжек, только мне пока нельзя подключать их напрямую к мозгу. Приходится себя перебарывать. Я ж без чтения и игр с полным вирт-погружением не могу….А что делать…Врач прописал лекарства – месяц теперь без виртуала и электронных мыслеобразов. Вот ядерная пустыня!
ххх
- Ладно, - сказала Юля, - пора на работу. И так задержалась.
Робот-официант принес счет, бесшумно вышел. На стенах кабинки на фоне зеленых джунглей с шумом низвергался водопад.
- Конечно. Только…
- Сами доехать до больницы сможете? Вызовите вертолетное такси – так быстрее.
Николай замялся, не зная, как снова сказать, что в этом мире он совершенно чужой, как вдруг девушка ахнула.
- Ядерный гриб! Что происходит?! – Юля пыталась приложить указательный палец подушечкой к металлической полоске на счете. – Какого черта не работает чип!
Она попробовала еще несколько раз и расстроено посмотрела на Николая.
- Заплатите?
Николай достал из кармана несколько тысячных купюр и продемонстрировал Юле.
- Что это? Приложите ваш платежный чип, а я потом перекину вам деньги.
- Это все, что у меня есть.
Юля всмотрелась, потом протянула руку. Тысячная купюра столетней давности оказалась у нее меж пальцев.
- Все еще не верите? – спросил Барабаш, глядя ей прямо в глаза.
- Старинные банкноты продаются на любом аукционе. – Девушка вернула ее Барабашу. – Стоят они, правда, дорого но…
Коля не дал договорить, а протянул ей календарик за 2016 год, который только что нащупал в кармане джинсов.
Юля смотрела на кусок лакированного картона, и взгляд ее на секунду остановился. Губы сжались в прямую линию. Николай понял, что теперь она, наконец, поверила.
Раздался звук конского ржания. Все еще пребывающая в шоке девушка подняла ладонь и, орудуя пальцем второй руки, будто стилусом, активировала на ней экран смартфона. Открыла новое сообщение в мессенджере. Контакт был Юле незнаком.
«С Вами сейчас особо опасный кибер-преступник. Пройдите с ним к выходу из кафе и сразу отбегайте в сторону».
Ломоносова медленно выключила экран, смерила взглядом Николая.
- Похоже, ты и правда из 2016-го.
Барабаш нахмурился.
- Почему вы…ты вдруг переменила мнение?
- Похоже, тебя ищут. Сядь. – Юля кивнула обратно на стул, с которого Коля только что поднялся.
Николай машинально окинул взглядом комнату, словно боясь, что сейчас сквозь стены проломится спецназ. Но на стенах по-прежнему водопад и больше ничего.
- Признаться, я все еще с трудом верю, что попал в будущее. Может, это все-таки розыгрыш?
Юля невесело усмехнулась.
- Представляешь, во что бы обошлось, например, переделать улицы и придать им футуристический вид? Поверь, тебе столько за всю жизнь не заработать. Так что – не сомневайся.
- А если это – виртуал?
Юля покачала головой, но по девушке было заметно, что она размышляет о чем-то своем.
Николай потрясенно молчал.
- Они отправят тебя назад.
- Кто такие «они»?
- Все из себя секретные ребята из Службы. Продвинутые – вроде как существуют сразу в настоящем, прошлом и будущем – отслеживают тех, кто попал в другое время. Они вернут тебя в 2016 год, и сотрут тебе воспоминания.
- Откуда ты про них знаешь?
- Да так, рассказывали…Кстати, а как ты попал сюда, в это время? Темпоральные аномалии – редкость. Помнишь что-нибудь, что предшествовало перемещению?
- Нет…не помню.
- Жаль.
- Покойник, - сказал вдруг Барабаш, к которому, наконец, вернулись воспоминания о том дне.
- Не поняла.
- Там во дворе были похороны. В подъезде меня ослепил свет. Потом я оказался на полу у лифтов, где ты меня и нашла.
В этот момент в кабинку вошли Сашка и Зейнум. Вместо зеленых комбинезонов ремонтников из трущоб, на них теперь были костюмы. Сашке костюм был немного велик.
- Николай Барабаш, - сказал Зейнум, - пройдите, пожалуйста, с нами.
Этого Коле хотелось меньше всего. В детстве он мечтал жить во времена продвинутых технологий и полетов в космос. Теперь, как ему рассказала Юля, на Луну летают космические корабли, по всему миру решена проблема голода и безработицы, практически побеждена старость. Ему хотелось жить здесь.
- Покажите ваши удостоверения, – попросил Николай. Он цеплялся за любую возможность оттянуть момент, когда его отсюда увезут и отправят назад в 2016-й.
Сашка метнул в коллегу нервно-вопросительный взгляд. Тот спокойно продемонстрировал электронное удостоверение.
- ОБКТ.
- Отдел по борьбе с кибер-терроризмом, - перевел Сашка. - Следуйте за нами.
Бросив взгляд на Юлю, Барабаш вышел вместе с ними.
ххх
Выждав немного, Юля оплатила счет наличными, которые нашлись с собой, и направилась домой. Между кафе и ее домом проходила наземная ветка скоростного метро на воздушной подушке. Это зрелище всегда завораживало Юлю. Тем более, что в 2014 году, из которого она переместилась, ничего подобного в Москве не было. Как не был в то время весь центр застроен небоскребами с наружными очистителями воздуха и виртуальными рекламными щитами в воздухе. Также по улицам не ездили электромобили и мобили на солнечных батареях.
Допив купленную в раздаточном автомате баночку «турбоколы», Юля выбросила ее в контейнер для мусора. Встроенный компьютер моментально отослал банку в отсек для металла и отправил в долгое путешествие по подведенному подземному мусоропроводу.
Идя домой по тротуару от метро, Юля размышляла о рассказе Николая про похороны. И что потом в подъезде рядом он угодил во внезапно открывшийся портал. 2016 год сразу же представился ей чем-то далеким, унылым и серым. Она сразу заподозрила, что Николай – «попаданец», но в целях маскировки (да и, чтобы убедиться окончательно) притворялась, что ничего не понимает, и привычно изображала из себя «коренную жительницу» этого времени. Рисковать она не имела права, поэтому вживалась в роль до конца.
Юля была уверена – портал просто так не открывается. Причиной вполне могли быть те самые похороны. Смерть только одного человека в тогдашней Москве могла открыть Николаю портал, поставив под удар ее пребывание в 2147.
Девушка подошла к банкомату снять как можно больше наличных. В течение часа или двух ее счета, скорее всего, заблокируют. Нужно делать все быстро.
ххх
В квартиру она решила не возвращаться. Если ее вычислили, то парни, что увели Николая, уже ждут там. Тут же в спортивном магазине она купила сигвей на электромагнитной подушке, и направилась на юг города, стараясь убраться подальше от банкомата, где зафиксировалось снятие денег. В метро ее сразу бы заметили через камеры. На улицах тоже полно видеокамер, но здесь это будет немного сложнее – Юля сможет потянуть время. Сигвей нес ее в полуметре над асфальтом на юг, а вокруг бурлил поток людей и транспорта. Пока что она находилась на территории Федерального центра, и Юля размышляла, куда ей сейчас лучше отправиться. Она подумала про Университетский квартал на юго-западе, в «Новую Москву» на западе, южные и восточные территории. В пригороде контроля меньше, можно попробовать рвануть туда. Если только Служба не перехватит ее по дороге.
Этого всего бы не было, если бы Эдуард не умер, подумала Юля, двигаясь по специальной дорожке для сигвеев. Пока он в 2014 году был жив, а с ней было все в порядке здесь, сохранялся Баланс. Служба, которая следит, чтобы никто не перемещался из своего времени в чужое, ничего не подозревала.
Юля была уверена, что Николай видел похороны именно Эдуарда Гроссаева – потому что только вблизи трупа ключевого для Баланса человека мог открыться портал и втянуть в себя случайного прохожего. В ее случае – Николая Барабаша.
Притормозив на светофоре и дождавшись, пока проедут мобили и окрашенные в красно-зеленые тона двухэтажные автобусы, и двинулась дальше.
Юля Ломоносова находилась в этом времени уже больше двух лет. Соответственно, ученый-экспериментатор Эдуард Гроссаев ровно столько пребывал в прошлом. Он писал диссертацию о том времени. Но потом решил переселиться туда навсегда – жизнь в те времена больше его привлекала остротой ощущений и неограниченным материалом для исследований.
Эдуард все приготовил, чтобы Юля без проблем «влилась» в общественный строй и бюрократическую систему его эпохи. Создал цифровой паспорт с фальшивыми данными, который позже вшил ей в ладонь. Занес досье на нее в общую Базу Данных, подделал результаты ее теста ДНК, чтобы она могла устроиться на работу. Подготовил методичку, где подробно разъяснил аспекты жизни в современном мегаполисе, используемые гаджеты и технологии. Юля изучила ее за неделю.
Ей же Эдуарду рассказывать ничего было не нужно – он хорошо знал историю, и особенно – первые тридцать лет двадцать первого века. Она только подготовила ему фальшивый паспорт, диплом из провинциального университета, который никто не станет проверять, и оставила денег на первое время.
И вот теперь, размышляла Юля, двигаясь по улицам, полным таких же движущихся сигвейщиков (пешком теперь нет необходимости), людей в мобилях и общественном транспорте, Эдуард мертв. Это значит, очень скоро о ней узнает Служба.
Над головой раздался шум. Ломоносова заметила мелькнувший в небе вертолет. Девушка решительно двинулась дальше, стараясь развить максимальную скорость. Вскоре с ней поравнялся электромобиль, и двое в костюмах, что сидели внутри, знаками попросили остановиться. Ломоносова отказалась. Тогда мобиль просто ее «подрезал».
ххх
- Я вызову мехполов, - сказала Юля, затравленно глядя на Зейнума и Сашку Греновича. Первый держался невозмутимо, даже с усталостью в глазах. Второй – немного нервничал, то и дело поглядывая на шефа.
- Тогда они явно заинтересуются вашим статусом нелегала, - кивнул Зейнум. – Ни платежной карточки, ни работы, ни теста ДНК, никакой информации о вас в БДРФ вообще.
- Вранье – в Базе Данных Российской Федерации я состою, - сказала Юля, вытирая кровь с разбитой губы. Когда ее сигвей столкнулся с электромобилем, она покатилась по траве. В результате – разбитая губа и содранные при падении локти. Шорты – плохая защита для ног, поэтому и там – несколько ссадин.
По автостраде все так же тек поток транспорта, сигвейщики ехали по своим дорожкам. Прохожие удостаивали Юлю и двух стоявших с ней мужчин в костюмах беглыми взглядами и двигались дальше. Видимо, вид этих двоих внушали всем страх.
- Мы убрали упоминания о вас отовсюду, - сказал Зейнум, - ведь они – фальшивы. Так что вы теперь – нелегал и сами знаете, что будет при встрече с мехполами.
- Ладно, - кивнула Юля, - что вы хотите?
- Поговорить, - торопливо ответил Сашка.
- Мы уже говорим.
Зейнум указал на кафе на первом этаже ближайшего небоскреба.
- Не против, если мы это сделаем там?
ххх
- Я не хочу возвращаться, - твердо сказала Ломоносова. – Мое место теперь здесь.
Перед ней, как и перед ее собеседниками стояли бокалы с лимонадом. Зейнум и Сашка сделали по глотку, но Ломоносова к своему не притронулась.
Гранович глянул на старшего товарища, как бы ища поддержки.
- Знаете, что такое ПСЦ? – невозмутимо спросил Зейнум, отпивая из бокала.
- Похоже, на слово «писец». Так в мое время называли крупные неприятности.
- Все верно, - кивнул Зейнум, оглядев сидевших вокруг в этот обеденный час людей в кафе, - только у нас это называется «причинно-следственная цепь». Она включается, когда в наше время проникает кто-то из прошлого. Вселенная реагирует на это запуском ПСЦ. Ваш друг, что поменялся с вами местами и умер в 2016 году, об этом не говорил?
- Я вам не верю. Что такого может случиться? К тому же, я тут уже два года и ничего.
- Это потому что сохранялся Баланс. А теперь, когда Эдуард Гроссаев скончался от инфаркта, Баланс нарушен. Причем – так сказать, задним числом. В прошлый раз, когда к нам залетел «попаданец», вроде вас, начался сильнейший экономический кризис. Люди с протестами выходили на улицы. Были жертвы среди гражданских и полицейских – тогда в полиции тоже служили люди. Никому не нужно, чтобы такое повторилось.
- Экономические кризисы на пустом месте не возникают, - усмехнулась Юля. – У них есть предпосылки.
- Поверьте, ПСЦ наступает внезапно. А предпосылки – уже просматриваются задним числом. Вы должны вернуться в свое время, Юля.
Мимо прошел робот-официант, поинтересовался, не принести ли что-нибудь съестное. Саша жестом показал, что не надо.
- Кстати, а почему вы меня уговариваете? Разве трудно просто силой увезти меня отсюда и опять же – силой отправить назад? Как вы сделали с бедолагой Николаем.
- Все просто, - ответил Зейнум, - вы начнете сопротивляться, кто-нибудь вызовет мехполов. Пока они будут проверять, кто мы такие, уйдет время. Да и вас они задержат, и тогда мы вас достанем не скоро. Если мы все делаем для системы и общества, это не значит, что система и общества все делает для нас. Это – ВВП.
- Что еще за ВВП?
- Всегда, везде и постоянно, - перевел Сашка.
- Вот досада, - улыбнулась Юля, радуясь, что этих типов хоть что-то может остановить. – В таком случае, я могу идти?
- Вы нелегал, - напомнил Зейнум. – Разговор с вами будет очень длинный и – очень неприятный для вас. К тому же, - он слегка понизил голос и чуть подался вперед, чтобы слышала только Юля, - когда начнется ПСЦ – вы, скорее всего, тоже пострадаете. Вселенная не терпит нарушения своих законов и правил. ПСЦ для того и запускается, чтобы устранить нарушителя любыми способами, если этого не делаем мы.
- А кто вы вообще такие? Откуда у вас технологии перемещения во времени? – спросила Юля. – И почему, если на то пошло, вам не помогают мехполы и государство?
- Это долгая история, - улыбнулся Зейнум и – быстрым движением сделал Юле в руку укол из миниатюрного шприца.
- Что вы…Что вы сделали….? – Юля попыталась встать, но ноги ее плохо слушались. Голова стала тяжелой, взгляд затуманился.
- Теперь вы не станете кричать, и никто не вызовет мехполов, - пояснил Зейнум, вместе с Сашкой подхватывая лишившуюся сознания девушку. – Несем ее к мобилю.
- Все в порядке, - произнес Зейнум, демонстрируя обеспокоенным посетителям кафе и подошедшим охранникам электронное удостоверение. – Работает отдел по борьбе с кибер-терроризмом. Преступница задержана. Все в порядке.
Юле показалось, что она слышит далекие и приглушенные, как сквозь толстый слой ваты, реплики, вроде бы по радиосвязи:
- Ну что вы копаетесь? НАСА уже потеряла связь с колонией на Луне. Телескопы наблюдают там странные свечения!
- Это все, шеф?
- Нет, ядерная пустыня! На станции по выработке электричества авария! А еще, если тебе интересно, в поле зрения спутников появился пятикилометровый метеорит. Как его пропустили защитные системы, никто не представляет! Ты понимаешь, какая причинно-следственная цепочка запустилась из-за вашей «попаданки»?!
- Все в порядке, шеф, мы ее везем. Готовьте перемещатель.
ххх
Проснувшись утром 2014 года, Юля Ломоносова приняла душ и выпила кофе. Чувствовала она себя скверно – сильно болела голова, к горлу подкатывала тошнота. Где она была предыдущим вечером, девушка не помнила.
За окном, у метро Домодедовская, двигался поток машин, через дорогу желтела эмблема МакДональдса перед зданием галереи «Водолей».
Юля помнила только какое-то имя – Николай Барабаш. Девушку не покидала уверенность, что этот человек для нее очень важен. Странно, но она даже знала, как он выглядит.
Включив ноутбук, Юля принялась искать по социальным сетям. В «ВК» Николая Барабаша с такой фотографией на аватарке не нашлось. На «Фейсбуке» тоже. Юля прочесала «Одноклассников», «Инстаграм» и «Гугл +». В итоге, ее «таинственный знакомец» обнаружился в соцсети «Мой Мир». На поиски ушел почти целый день.
«Привет. Меня зовут Юля, - написала она и отпила горячего латте. Рядом на тарелке лежали крошки и кусочки зелени от съеденного ролла из «Макдака». – Мы определенно знакомы, но я пока не знаю, откуда. Это как-то связано с 2147 годом. Понимаю, звучит странно. Но, если мы встретимся, думаю, многое станет ясно. Вот мой телефон…».
Николая не было в сети. На страничке стояла отметка, что заходил он в прошлый раз четыре часа назад.
Откатившись в кресле от стола с ноутбуком, Юля встала и посмотрела на себя в зеркало – стройная, подтянутая. Как ей это удается, если она совершенно не помнила, чтобы активно занималась спортом, и у нее нет велосипеда? И еще – в ее квартире совсем нет лекарств. Она, что – никогда не болеет? И еще – эта цифра – 2147. Почему она так засела в мозгу? Да, это двухтысячелетний юбилей основания Москвы…Ну и что?! Повинуясь импульсу, девушка поставила это число в статус в «Мой Мир».
Раздался звук входящего сообщения. Полусонная от усталости, Юля подкатила кресло к столу с ноутбуком.
«Меня зовут Эдуард Гроссаев, - было написано на белом фоне. – Интересный у вас статус. Я тоже «болею» числом 2147. Юля, а вы верите, что можно перемещаться во времени? Понимаю, звучит странно. Но, если мы встретимся, думаю, многое станет ясно. Вот мой телефон…».
Юля уже крепко спала. Остывший кофе стоял рядом на столе, а экран ноутбука медленно погас.
В голове девушки имена Николай Барабаш, Эдуард Гроссаев и число 2147 смешались в ослепительный хоровод обрывков стертых воспоминаний. Откуда-то из подсознания, возможно, из прочитанного раньше, всплыло понятие «темпоральная петля», которое как бы объединяло все это, и Юля увидела висящую в пустоте ослепительно сверкающую змею, что пыталась укусить себя за хвост. Был там и еще один человек – Зейнум и какая-то «Служба». Но о них Юле даже во сне не вспомнилось решительно ничего.