– Отче наш сущий, еже си на небеси, да святится Имя Твоё, да прийдет царствие Твоё, да будет воля Твоя, как на небе так и на земле…
– Мама, не спеши, - Валентин положил руку женщине на плечо, - совсем скоро ты будешь иметь возможность поговорить с ним лично… Или нет. Все зависит от того, есть ли он.
– Отойди! Безбожник… - женщина зло сбросила руку с плеча. – Все из-за вас, испоганили все! Вот Он и прогневился на нас…
Теща заскулила тонко, несмотря на свой обычный почти мужской голос. Упала с колен на четвереньки и затряслась в рыданиях. Сокрушенно вздохнув, Валентин отошел от нее. Он не собирался ссориться с тещей, язвительность получилась как-то непроизвольно, о чем он уже сожалел. Потоптавшись возле рыдающей женщины около минуты, но, так и не придумав как исправить ситуацию, он вышел из комнаты.
Последний день. Да, пожалуй, последние часы. Все кончится, когда взойдет солнце. Уже вчера оно было невероятно огромно, а сегодня из-за горизонта взойдет смерть. Несколько часов назад по телевидению показали восход в Америке. Несколько секунд, после чего заплаканная телеведущая сказала, что это последнее, что видело то полушарие. Передача прервалась на полуслове. Это ожидалось, но все равно он попытался настроить телевизор пультом, как сильны все же в нас привычки! Вся семья улеглась вчера спать, словно выспаться так необходимо… А вот он не смог заснуть.
Не был Валентин образцовым семьянином, хотя жену свою, Надежду любил, пожалуй. Но была еще Татьяна, Роза, Верунчик… Пару дней назад, когда сильные мира сего решили довести до общественного сведения неотвратимое, Вера требовала, чтобы Валентин провел эти последние два-три дня с ней. Ведь он же любит ее?! Скорее всего, да. Но есть еще крошка Кристина, есть сын Сережка. Есть Надя… Он лишь с улыбкой выслушал горячую речь Веры, поцеловал ее в лоб и сказал: «Прощай…» Это как прощание и прощение, а еще покаяние…
Два дня… Тихо, но так отчетливо отсчитывали настенные часы последние моменты его, да и всего мира, жизни. Эти два дня он посвятил семье. Наконец целиком, без остатка. Мир сошел с ума узнав, что Солнце взорвалось. А в его семье наступило невероятное время. Сережка уже большой – одиннадцать лет, он обо всем уже знает. Но общение с отцом так захватило его, что он совершенно забыл о трагедии постигшей мир. Кристинка с утра до вечера верещала от восторга – папа из вечно занятого, озабоченного «папа занят», превратился в доброго волшебника! Уставший, но счастливый Валентин поздние часы вечера посвящал Надежде. Изумленная перемене, произошедшей с мужем, она отблагодарила такой страстью…
Валентин тронул за плечо жену.
– А?.. Что, пора? А который час?! – Валентина беспокойно встрепенулась, пытаясь разлепить сонные глаза.
– Пора, милая, – Валентин поцеловал жену в висок.
– Сейчас, сейчас… - она потерла лицо рукой, – Мне снилось что-то светлое… Будто мы в лесу, грибы собираем…
Тут она окончательно проснулась и обхватила руками шею мужа:
– Валька! Неужели все это правда? Это неправильно, что мы все… Может, обойдется? – теплые капельки слез потекли по шее Валентина.
– Успокойся, лапушка, – он погладил жену по голове, – Чего зря тешить себя надеждами… Давай лучше разбудим детей. Мы же уже договорились встретить последние моменты вместе.
– Может не надо, Валя? – жена поцеловала его в шею, – пусть они ничего не почувствуют…
– Нет, Наденька, я не знаю, не уверен… Не верю, что есть жизнь после смерти. Я хочу увидеть их глаза, почувствовать, что вы все рядом… Эту последнюю секунду я хочу быть … Я так хочу!
– Ну, тихо, тихо… Валентин, я же просто… Конечно, все будет, как ты решил.
Сергей проснулся, как от толчка. Встал, бросил взгляд на темное окно, в котором разгоралась бледная розовая заря. Такая мирная с виду. Молча поднялся и побрел в туалет. Кристина капризно закряхтела. Пытаясь спрятаться под одеялом. Надежда, ласково что-то нашептывая ей на ушко вытащила, прижала к себе и замерла посереди комнаты. Валентин тревожно бросал взгляды в окно. Рассвет разгорался, время неумолимо приближалось к часу «Х». Из соседней комнаты выглянула теща и бросив: «Простите меня за все, если можете…», громко захлопнула дверь.
– Серега! – Валентин почувствовал какую-то внутреннюю дрожь, – Ты где?!
Мальчишка выскочил из туалета, словно куда-то опаздывал. Валентин шагнул ему навстречу, поймал за руку и увлек на середину комнату. От окна уже лился неестественно яркий для рассвета свет. Надежда подошла к ним, держа на руках дочь. Та, соскользнув с маминых рук, обхватила шею отца. Сергей прильнул к матери. Сквозь стены дома стал проникать глухой гул. Словно тяга в трубе. Валентин вытянул руку замыкая в объятия жену. Дети оказались внутри их маленького молчаливого круга. Бедром Валентин чувствовал, что жену бьет крупная дрожь, но горло прихватил спазм, и слова утешения, бесполезные, но такие желанные, застряли давящим комом. Сын, обнимаемый матерью, замер от забытой ласки, только шумно дышал, уткнувшись в грудь Надежды. Валентин опустился на колени, увлекая за собой всех остальных…
– Папа, а у тебя из глаз слезки ка…
_________________
Woaland © 2012