Но фэнтезийская (фэнтезийная? 
) муза отказывается меня посещать. Поэтому попробовала написать что-то ... поучительное, осмысленное чтоли Фантастам наверное покажется скучным, но всё же прошу прочитать 
Ошибочное мнение. Рассказ.
Вот и двадцать лет прошло. Я шла по тихой сельской улочке и с интересом разглядывала старые бревенчатые дома, нисколько не поменявшиеся за эти годы. Те же покосившиеся заборы. Те же березки и яблоньки в палисадниках, окруженные астрами да ромашками. Те же старушки на скамейках, знающие всё и обо всех, провожающие взглядами прохожих.
А это мой дом. Я остановилась и уставилась на калитку. Казалось, сейчас она распахнется, и я увижу себя, бегущую в коротком горошистом сарафане с двумя худенькими косичками за ушами, весёлую и беззаботную.
- Алёна?
Я обернулась на глухой незнакомый голос. Сгорбленный старичок, опирающийся на костыль, стоял у самой дороги. Время не обошло его стороной, но я узнала дядю Борю, нашего соседа, сейчас ему должно было быть уже лет восемьдесят.
- Да, дядь Борь, это я. Приехала.
- Ну и слава Богу, мать твоя уже всем уши прожужжала, что ты возвращаешься.
Печально, о моей несложившейся жизни в столице знало уже всё село. Ну да ладно, это уже не важно.
- Дядь Борь, а Вика где сейчас? – Вика – это его внучка от приёмной дочери, моя подруга детства. Мы вместе учились в школе. А когда у Вики в автокатастрофе погибли родители, она переехала к бабушке с дедушкой и мы стали соседками. Правда уже много лет мы не общались и я ничего о ней не знала.
- Да кто её знает. – Старик переменился в лице. – Как моя баушка (это он так свою жену называл) померла, так она и уехала. Не звонит, не пишет, совсем меня бросила. Ты вон хоть матери посылочки слала…
После этих слов он отвернулся и побрел, загребая костылем песок и ворча под нос что-то невнятное.
Дома меня ждали мама, тетя, двоюродная сестра с мужем и детьми и накрытый стол. Мне были рады, и это успокаивало меня, в душе зарождалось уютное чувство определенности. Порой в голове возникал образ сгорбленного старика. И тогда я обещала себе обязательно связаться с Викой и спросить одно: Как ты могла?
Легла спать я в своей старой комнате, на старой кровати с пуховой периной, утонув в ней, словно в мягком облаке. Рядом с кроватью на стене висел узорчатый ковер и я, как в детстве, водила пальцем по мягкой поверхности, повторяя направление рисунка и поглаживая загадочных зверей, которые были изображены моим воображением.
Не успев заснуть, я услышала, как по дому забегала мама, поднимая всех спящих: «Пожар! Пожар!». Я вскочила и выбежала из спальни в пижаме. Через окно на кухне в дом проникал огненно-красный играющий свет. Горел соседский дом. Дедушка Боря…
Я бросилась на улицу. Вопреки маминым причитаниям решительно направилась к штакетнику, отделяющему наш огород от соседского. Тут где-то были планки, не прибитые снизу. Ах, вот они. Я раздвинула их в стороны и легко проникла через образовавшуюся дыру во двор старика. Дядя Боря лежал без сознания у крыльца прямо на прозрачной клеенке для теплиц, что было большой удачей для меня. Я волоком потащила клеенку вместе со стариком к дыре в штакетнике. Спасение удалось.
Дом потушили, но от него мало что осталось. Дядю Борю увезли в больницу, но что будет, когда он вернется? Куда он вернется? Спасать, так спасать до конца! Я решила найти Вику во чтобы то не стало. Больше у старика никого не было.
Обзвонила всех, кто мог её знать и общался когда-то. Нашла нашу общую знакомую. Оказалось, они иногда и теперь перезваниваются. Взяла её номер и позвонила…
***
Тихим летним вечером я сидела в беседке под яблоней и читала книгу. Услышав, как к соседнему дому подъехала машина, я поднялась и привстала на цыпочки, чтобы выглянуть за ограду. Из машины вышла темноволосая женщина… Вика? За ней дедушка Боря. Вместе они пошли к сгоревшему дому. Видимо, посмотреть что осталось. Или попрощаться… Мне даже не хотелось выйти и поздороваться с ней. К старику вышла бы, если бы он был один. А к ней не хотелось совсем. Ну, хоть приехала за ним. Может, стало стыдно за своё поведение. Дед с бабушкой заменили ей родителей и подняли на ноги, а она…
Спустя несколько минут, они вернулись к машине, сели в неё и уехали. Я провожала их взглядом, когда ко мне подошла мама.
- Надо же, после всего, что он сделал, Вика не бросила его.
Мой изумленный взгляд пригвоздил маму к месту.
- Ой, а ты не знаешь что ли? Ах да… тогда как раз папа умер, и мне было не до чужих историй, я так и не рассказала тебе. Борис ведь выгнал Вику среди зимы на улицу. Она и уехала в город к своему парню, он как раз там работу получил. Вышла замуж, да и осталась там. Пыталась по началу Бориса образумить, приезжала. Да он на порог её не пускал.
- А почему выгнал то? – Выдохнула я, оседая на скамейку.
- Так мешала она ему. Он же, не успев Людмилу похоронить, уже жениться собрался на Горбачихе, молочнице, да пил к тому же. А та мадам притащила свою дочь и внуков. Не знаю, что уж она там ему напела про Вику, но видать настроила его так, что тот озверел вконец. А не так давно и Горбачихи не стало. И остался он один, никому не нужный. Вот я и удивилась, что Вика приехала. Простила, значит.
- Да, простила…- Я угрюмо поплелась в дом, вспоминая свой разговор с Викой по телефону. «Поимей совесть, пожалей старика, он тебя вырастил, а ты его бросила». Я только теперь поняла, почему она тогда молча повесила трубку.
