Автор: Елена Зайцева (Zaniraya)


Птаны которые



– Курсант Лирби, отставить слёзы!

Но куда я могу их «отставить»? Когда в этих сияющих на солнышке закрытых гробах мои друзья – Ники и Оран. То, что от них осталось...

Почему-то именно солнце делает всё таким ненастоящим. Море тоже сумасшедше бликует, вообще света много, как во сне. Кажется, если бы это сияние можно было приглушить, страшный сон бы просто кончился.

– Лирби плохо!

От того, что в глазах темнеет, я чувствую даже какое-то облегчение. И успеваю подумать: «А что, мне может быть хорошо?»...


Кабинет доктора Дикса. Сам док. Мама.

– Он очнулся!

– Тони. Курсант Лирби!

Я снова закрываю глаза. Не хочу ничего говорить, тем более вставать. Хочу просто глубоко вздохнуть (по-моему, здесь душно), но получается какой-то всхлип.

– Уколю ему Виксол, он будет спать часов шесть. Проснётся поспокойнее.

– Я посижу с ним.

– Шесть часов?

– С ним всё будет хорошо?

– Разумеется.

Ну разумеется. Дикс просто душка. В этом нет никак сомнений, со мной всё будет хорошо!

И мама с этим её глупо-встревоженным видом, как будто всё время спрашивающим «Тони, что случилось?». О, совсем ничего. Совсем ничего, мама! Ты зря приехала, тебе не надо беспокоиться о таких мелочах. Просто твой сын потерял сознание на похоронах двух своих лучших друзей, которых буквально разорвало. И он даже не может объяснить, как это случилось. Всё, что он говорит – полная чушь, да и, знаешь ли, чушь тоже бывает разная. Официальная версия о несчастном случае – тоже совершеннейший бред, но я твержу «Их убили птицы» – и вот уже док интересуется, видел ли я и раньше что-нибудь необычное, слышал ли голоса и, если слышал, когда это было, короче – не псих ли я. Ничем не смог его порадовать, голосов не слышал, чудес не видел. Кроме того, одного. Но можно ли назвать чудом то, что убивает?

Будь я трижды психом, а произошедшее глюками, есть кое-что, что никуда не деть, не «отставить»: кто-то же их разорвал! И хоронят-то их в действительности, прямо сейчас. Ники и Орана. Я больше никогда их не увижу, я могу их только вспомнить. И всё время вспоминаю, как будто учусь, привыкаю вспоминать, их – и то, что случилось...


Был пятый час, и тоже, кстати, солнце, но совсем другое, спокойное, вечернее, оранжевое...

Мы вышли из арсенала с новенькими, только что полученными блэкхромами. Оран непрерывно им играл, подкидывал и прочее – он фанат холодного оружия. Да и, по-моему, фанат вообще всего холодного, есть (было...) в нём что-то очень нетёплое, во что лучше не пытаться вникнуть. Я и не пытался. Просто однажды он сильно меня выручил, и я решил, что это тот случай, когда ты в долгу, но долг не тяготит. В общем, мы с ним заобщались, и это было ещё до посвящения.

А на посвящении, когда мы лезли на обмазанную жиром двадцатифутовую «К» (хорошо хоть только на «К», а не на каждую букву «Военно-морской академии Кан-Корр»!), я соскользнул и зарядил ногой в глаз Ники Новаку. Док сказал, что ему не повезло и повезло сразу: можно было и без глаза остаться – но ведь не остался! Я чувствовал себя как-то по-идиотски: чуть инвалидом человека не оставил. Заходил спросить, как там его дела. Оказалось, он, как и я, на Q-L зависает. Восемнадцатый уровень! У меня шестой...

Ники и Оран не особенно ладили между собой, зато оба ладили со мной, а я с ними. Иногда мне казалось, они дополняют друг друга. С Ораном без Ники я как-то подмерзал, а с Ники без Орана расклеивался. Всё-таки Новак был слишком уж «лирически настроен», не помню, кто про него так сказал, но кто-то сказал, и так и есть (было...).

В общем, вышли мы со своими новенькими блэками и направлялись побродить по берегу – как вдруг Ники застывает на месте, глядя куда-то в угол между арсеналом и четвёртым корпусом:

– Это кто?

– Утки, – чему-то обрадовался Оран. – Ну точно, утки!

Их было три. В углу, куда они забились, всегда темно, тенистый дальний угол – и сами они тёмные, практически чёрные, уж не знаю, как Ники их заметил.

Утки, не утки...

Чёрные, носатые. Тельце вроде утиное, размеры тоже, но крыльев нет. Лапы на ласты больше похожи – котиков там каких-нибудь, они на этих своих «лапах» даже не стояли толком, а просто опирались, всё время заваливаясь на хвост.

Мы подошли к ним, разглядывали, а они никак не реагировали. Я хлопнул в ладоши над самыми их головами, но они даже не пошевелились – если, конечно, не считать этого их «заваливания». Стоять им было явно неудобно...

– Мерзкие какие, – усмехнулся Оран. – Прямо мутанты.

– Может, больные? – Ники осторожно погладил одну по спине. – Откуда они вообще тут взялись? Не приползли же. До моря футов шестьсот, не меньше...

– Мерзкие, да... – продолжал разглядывать Оран. – Морда тупая, башка маленькая... Ну и чё мы с ними делать будем?

– С башками? – Я это просто так ляпнул. И понимаю, что дело не в моих словах, слова могли быть любые или даже совсем никаких, вряд ли что-то бы изменилось. И всё равно, когда я это вспоминаю, мне всегда хочется, чтобы я промолчал.

Но я не молчу, переспрашиваю. А всё, что случается дальше, случается очень быстро.

Оран хватает ближайшую уточку за голову.

Мелькает блэк – и только голова у него в пальцах и остаётся.

Тельце птицы мягко шлёпается на брусчатку, пару раз дёргает ластами-лапами – и замирает.

Оран прищёлкивает языком. Я молчу.

Ники тоже молчит. И вдруг бьёт Орана чётким боковым в челюсть!

Оран теряет равновесие и валится на стену.

Я понимаю, что сейчас буду их разнимать – мне не привыкать, правда, ни разу ещё Ники не бил первым, – но разнимать не приходится.

Оран сползает по стене и совсем не спешит вскакивать.

Некоторое время он просто сидит, ни на кого не глядя, потом сплёвывает розовым – и вдруг, со всей дури, швыряет птичью голову прямо Ники в лоб!

Голова отскакивает и падает чуть поодаль от чёрного тельца, прямо перед оставшейся утиной парочкой. Парочка и на это никак не реагирует, реально потрясающе тупые!

Ники трёт лоб обеими руками, но не выдаёт ни звука.

Оран вытирает блэк о рукав. Следов на рукаве не остаётся – лезвие практически чистое...

– Это ты из-за утки что ли? Из-за птички? – спрашивает он, как-то криво улыбаясь.

Ники не отвечает, и я знаю, что не ответит. Но знаю и то, что именно этим молчанием он влёгкую сможет довести Орана. А у Орана блэк, с которым он никак не наиграется, – и причина. То, что он вполне может посчитать причиной...

Но это ещё не всё. Не всё, что мне не нравится.

Дело в том, что я что-то почувствовал. Что-то, что не могу толком описать даже для себя, а уж для них, тогда...

Наверно, это можно было бы назвать страхом.

Представляю себе усмешку Орана и как он скажет что-нибудь вроде «отхватил я, а зассал ты!». Ники плечами пожмёт – он не раз говорил, что не умеет бояться за себя.

Не знаю, за себя ли я боялся и уж тем более, чего. Это был страх вообще – как воздух вокруг.

Когда Оран отхватил голову этой мутантской утке, я увидел что-то похожее на вспышку. На какое-то мгновение всё вокруг пыхнуло синеватым светом. Не ярким, каким-то дымчато-синим. Да ещё и как будто горячим. Почему «как будто» – потому что одновременно он и холодил. Ещё и – как будто! – предупреждал, но этого совсем уже не объяснишь...

– Да отвяжитесь вы от этих уток! – наконец, говорю я. – Уходим, хватит уже. Тоже мне, Зелёная ветка...

Зелёную ветку я упоминаю зря и сразу же это понимаю, но всё, поздно. У Ники играют желваки. В Q-L он бригадир Зелёной ветки. И говорил, что хотел бы и в реале...

Он усаживается на бордюр. Явно никуда не собирается.

Оран смотрит на него и тихо, но очень чётко, чуть ли не по слогам говорит:

– Больше я никому не отрежу голову. Сразу не отрежу. Я буду резать по частям. Одну лапу... – Он высоко подкидывает блэк и ловит его у самой земли. – Вторую лапу... – Подкидывает и ловит снова.

– Ну и сидите, – говорю я. Разворачиваюсь и ухожу. Иду в сторону моря, куда мы, собственно, и собирались.

Почему-то я решил, что это их вразумит – ну сколько можно сидеть в этом углу с этими птичками?

И странная штука. Чем я дальше, тем мне легче! На тот момент мне кажется, что дело в море. Оно как будто ждёт меня, спокойное и гладкое, даже не голубое и не зелёное, а почти сплошь солнечно-оранжевое, и от этого ещё более тёплое и приветливое.

На берегу только Алан и капрал Вайли.

Я уже почти у самой воды. Не знаю, что заставляет меня обернуться.

Вспышка, хлопок. Хлопок такой силы, что уши закладывает. И вспышка сильная, яркая, ярко-ярко-синяя – на весь тот чёртов угол, где остались Ники с Ораном.

Я бегу обратно. Что-то кричу. Бежит Алан, капрал... Доктор Дикс уже там, кто-то из преподов – откуда-то набежало довольно много народа...

Шум, суета, недоумение. Ужас. Но всё-таки больше суета и недоумение. Как будто ни до кого не доходит, что... Нет, до меня тоже не доходит. Все что-то спрашивают – и я спрашиваю. Все – прямо как мама: «Что случилось?», а я – «Где Оран? Где Ники?». А их действительно нет, только пара ошмётков чего-то. Остальное уже потом собирали – под кустами, на газоне... Без меня собирали, меня оттуда увели. Когда уводили, я всё повторял и повторял эти свои «где». Да, ещё спрашивал, куда делись птицы.


... – Куда делись те птицы? – это я, оказывается, вслух говорю.

Сколько я спал? Уже ночь... Проверяю время и глазам не верю – почти три!

Веки тяжёлые, голова как не своя. Может, Дикс мне двойную дозу вкатил? Тогда почему я не стал «поспокойнее»? Только проснулся – и опять тревога, опять это чувство, что плохо, но будет хуже. Хорошо уже не будет...

Дикс сидит в кресле напротив. В окне огромная луна, светло почти как днём, но он сидит так, что виден только его чёрный неподвижный силуэт. Скорее всего он уснул, но мне становится жутко...

– Доктор Дикс!

– Да, Тони, – отзывается он сразу и совсем не сонно.

– Где мама?

– Спит, вероятно. Ей выделили комнату в третьем корпусе. Курсант Лирби... Тони. Нам надо поговорить.

– Говорим же уже... – бормочу я, совершенно не понимая, к чему он клонит.

– Как ты себя чувствуешь? Сможешь встать?..

По-прежнему без света, Дикс проводит меня в смежный кабинет.

Дверь туда всегда закрыта, я думал, что там что-то вроде подсобки. Но нет, это кабинет, всё как надо, даже выход на балкончик, даже портрет Маккласки на стене. Этажерка с торами, стол – правда, почти пустой, только символ академии, сверкающая в лунном свете «К» на толстенной подставке...

И рядом со столом что-то. Что-то, с чего Дикс, одним цирковым движением, срывает ткань.

Теперь я понимаю, почему он не включил свет, да, так, конечно, эффектнее...

Огромный, закрытый фанерой, как крышкой, аквариум. Подсвеченный голубым и зелёным, он похож на какой-то фантастический самоцвет, и в этом самоцвете мечутся два чёрных вкрапления. Я вглядываюсь... Те самые утки!

Да, это они, хотя в воде и выглядят по-другому. Прямо как рыбы!

Я совершенно уверен, что они «те самые», но зачем-то спрашиваю:

– Это те?..

– Это птаны, – уклончиво отвечает Дикс.

– Но птаны же гигантские... Гигантские подводные птицы, – припоминаю я что-то из фольклористики.

– Думаю, Тони, это детёныши. Да и откуда нам знать, какого они вообще размера? В мифах они скорее сильные, чем огромные. И не чёрные, а синие – видимо, из-за их свечения. Я тоже думал, что они – миф, сказка, пока не поймал вот этих, буквально голыми руками! Плавал к островам за ламинарией, и они к лодке подплыли, ты можешь себе это представить? Я принёс их в ведре, прямо с водорослями. Тони, я поймал мифических животных! – хихикает он так, как будто сам своему счастью не верит. Может быть, я первый, кому он об этом рассказывает?

– Они разорвали Ники и Орана, – напоминаю я.

– Скорее взорвали. Их способности к люминесценции удивительны, но то, о чём ты рассказывал – совсем другое! Это противоречит всем известным нам законам, но что мы знаем о глубоком море?.. Тони. То, что совершили твои друзья... Такое редко случается, их имена войдут в историю!

– Посмертно.

– Разумеется. И это прискорбно. Однако уже случилось... Тони, эти милые существа – совершеннейшее чудо! Колоссальная, невероятная способность к адаптации. Ты только вдумайся: они глубоководные! Я делал биохимию – уровень осмолита зашкаливает, это непредставимые глубины, пять миль, шесть миль... Ты представляешь, что такое для глубоководного животного наши условия?

Я молчу, но Дикса это нисколько не смущает.

– А ведь они не только подплывают к поверхности, – продолжает он, сверкая глазами, – они не погибают и на суше и даже передвигаются по ней! Смогли же они не только выбраться, а и до балкона доползти. Пробыли на воздухе бог знает сколько, шлёпнулись вниз – и выжили!

– Я рад, что они выжили, – холодно говорю я, надеясь, что это охладит пыл Дикса. Но не охлаждает совершенно.

– Но дело теперь уже даже не в этом! Адаптация и выживаемость это хорошо, но я не знал главного – что они генерируют энергию такой бешеной силы! И уникальных, совершенно уникальных свойств. Ведь ничего не оплавилось, не пострадало – погибли только люди! Эти милые существа – оружие, ты это понимаешь?

Мне совсем не хочется называть этих существ милыми, а когда Дикс говорил про «бешеную силу», мне подумалось, что сам он – бешеный. Сумасшедший. Он даже не говорит уже, а орёт – только не повышая голоса. Да, так бывает. Мне хочется, чтобы он замолчал, и он, на удивление, так и делает.

Мне кажется, он даёт мне время на «осознать», но всё, что я могу – смотреть на эти шныряющие по аквариуму живые бомбы. Почему-то чаще всего они носятся по диагонали – из угла в угол, из угла в угол. Косые чёрные штрихи в голубой воде...

Один из них вдруг останавливается и зависает, прижавшись к стеклу. Он смотрит на нас. Голову ему пришлось повернуть и смотреть только одним глазом – чтобы не мешал клюв.

Я невольно пячусь.

– Тебе не надо бояться, – замечает Дикс. – Они не нападут. Совершенно понятно, что выброс энергии связан с самозащитой. Когда я их ловил, они светились, но очень умеренно. Вероятно, им надо как-то сильно, критически испугаться, чтобы...

– Чтобы убить моих друзей.

– Да, да, это печально. Но ты меня совсем не слышишь! Они много кого ещё убьют. Это оружие, уникальное оружие, это... – Дикс опять замолкает, но уже по совсем другой причине: удар по голове «К»-подставкой разговорчивости кому угодно не прибавит...

Не знаю, может быть, я треснул его слишком сильно, утром узнаю. По крайней мере, крови не видно, уже хорошо.

Снимаю фанеру и вытаскиваю птанов. Это легко – они перестали метаться и не пытаются увернуться.

Удивительно, но они почти не мокрые. Перья у них упругие как резина, а лапы неожиданно мягкие. Да и сами они какие-то мягкие и, как бы это сказать... хлипкие.

Никакого свечения от них не идёт, да я и сам чувствую, что они чувствуют... в общем, всё нормально.

Я иду к морю.

Луна продолжает сиять, хотя на востоке что-то такое брезжит. Рассвет близко. Уже выключили прибрежные фонари. В лунном свете пришвартованный к пирсу «Орфус» выглядит каким-то загадочным морским монстром, и я вдруг думаю о том, какие мы для птанов. Огромные? Сухопутные? Странные?

Птаны сидят тихо, как пригревшиеся котята. Мне почему-то неудобно, не знаю, перед кем, но зато знаю, за что. За то, что я тащу на ручках тварей, которые... Которые.

– Морды у вас действительно тупые, – говорю им перед тем, как отпустить.

Выпускаю я их вроде аккуратно, но они всё равно плюхаются неуклюжими мешками.

Вода здесь чистая, но море бликует луной, и я не увидел бы их, даже если бы они плыли медленно.

А они наверняка плывут быстро. Наверняка.

Старался автор. Это хорошо. Однако хочу отметить, не очень всё правдоподобно. И видно, что автор тянет своих героев на результат, тот, что он задумал. Они не свободны. Оттого ненастоящие.

Тьфу, прочел Путаны, искал искал, не нашел. Думал про русалок

Неожиданную развязку и выбор героя можно занести в плюс.

Начало и конец ничего так. А в середине всё бум-трах, только что героя психом считали, и вот уже всё понятно про птичек, включая их назначение в качестве оружия (интересно как... ими пуляться во врагов что ли будут? А они при этом не взорвутся гм... раньше времении?). Ну и герой обиделся за птыц, и вот он уже идёт их освобождать. Не знаю... Наивно как-то всё это. Но попытка написать НФ в духе шестидесятых годов прошлого века засчитана.

Ну и друзей себе выбрал главный герой... Психи какие-то. Стоит ли по таким патологическим типам так скорбеть? Мне кажется, при случае, они бы и друг друга (уже собирались) и ГГ прирезали бы

Вроде языком автор владеет неплохо, но текст какой-то отрывочный, нет цельности. Очень непонятны отношения между ребятами - вроде друзья, а вроде и нет. Даже и убивать друг друга готовы. Непонятны какие-то упоминания Q-L. Что это, игра, военный симулятор? Самый сильный персонаж - это любитель оружия Дикс. И вот конфликт с ним бы неплохо развернуть поглубже - ему плевать, что убило двоих, главное что супероружие появилось. Чисто ИМХО конечно.

Мне кажется, что мысль о том, что всё, что взрывается тут же будет супер-оружием несколько наивна и подходит больше началу прошлого века. Можно подумать мало существует видов сильнейшей и дешевой взрывчатки, что какие-то птаны для этого нужны... Представила себе, как они эту птичку катапультируют на врага... Нынче гонка вооружений совсем в других направлениях ведётся. Если бы рассказ происходил сто-двести лет тому назад, я бы ещё поняла. Тогда новые способы чего-либо взорвать действительно, возможно, могли бы заинтересовать военных.

Энгри бердс
Думал ничего больше не писать, но как-то неудобно перед автором стало. Хорошая история, только коротенькая совсем. Смотрится, как отдельный эпизод сериала из жизни курсантов. Не успел я привыкнуть к герою и двум его разнесенным на кусочки друзьям. Собственно, поэтому и не слишком сильно сопереживал. Удачи.

Я думаю, всё у вас получится. Стиль неплохой, язык присутствует, ну а опыт - дело наживное) Удачи.

Просто великолепно! Даже так: просто и (поэтому) великолепно. Не ожидал встретить рассказ такого уровня на гра самосудном конкурсе. Склоняю голову и по-хорошему завидую.

Надо будет попробовать написать рецензию. Не уверен, что получится. Рассказ, при всей своей внешней простоте, очень глубокий. Как море со всеми его тайнами (и птанами ).

Мне как читателю довольно-таки любопытно, а кто, собственно, занимался предварительным намазыванием буквы жиром и каким образом это осуществлялось? Такое ощущение, что не только первокурсники были тут в дурацкой ситуации...
Изложено, я такого мнения, довольно складно. Другой вопрос, насколько увлекательна и оригинальна сама история. Мне показалось, что главный герой довольно-таки сноб. Пока он считает птанов случайно забредшими на территорию утками, он даже не переживает, что им у него на глазах головы режут, только удивляется, что они реально потрясающе тупые. Когда ему объяснили, что это необъясненное явление природы, он под трибунал за них собрался. Какие-то у него, я считаю, крайности. Хотя понятно, если за каждую утку сердце будет кровью обливаться, то сам с голоду ноги протянешь... Правда, из объяснений доктора я как-то не уловил, чтобы эти птаны, при всех своих замечательных физических и боевых свойствах, были разумнее той самой утки...

Согласен.
Странно, что главный герой ранее не замечал у друга подобных наклонностей. И вдвойне странно почему столь могущественные существа никак не реагировали не только для того чтобы защититься, но даже когда их товарищу отрезали голову чего-то еще ждали.

В остальном нормально. Техника приемлемая. Читать легко.

Понравилось, как написано. Немного рывками, но живо при этом. Впечатление как об анти-военном и гуманистическом посыле.
Конфликт и психология героев реалистично показаны.
А вот фантдоп про взрывных птиц не очень приглянулся. Несколько странный способ самозащиты.
Да и само развитие действия странным показалось - шли, увидали непонятно кого, голову отвинтили.

В рассказе нигде не сказано, что птицы взрываются. Они взрывают источник угрозы. Это несколько разные вещи.

Задача подогнана под ответ, к сожалению. Видно дедлайн не задался? Потому и возникает масса трактовок и вопросов. И вроде бы, читается легко, но тем больше вопросов. Не могу оценить, ибо не ценитель подобных заходов с крылатыми созданиями, которые (оказывается) взрывют, не взрываясь. Хотя лично я этого не уловил.

- нет такого слова

- прмо вот на языке вртится спросить: а на какую из?

- вери энгри бёрдс. Очень-очень вери энгри.

Очень много многоточий. И к месту и не к месту. Фтопку.
Очень много понятий, о которых читатель понятия не имеет. Это в стиле рассказа, но хотелось бы.
И - да. Рваный стиль. От первого лица. Смогу ли так?... Но хотелось бы...

Про рыбок-шахидов мы тут уже читали, про уток-шахидов - еще нет Мне рыбок хватило

Забавно. Я собиралась прочитать этот рассказ первым, а читаю в результате последним. Название понравилось.

Комментаторы жгут)

А мне понравилось, очень. При всем том, что уровень ожидания был выше, чем для других рассказов.
Angry birds стали прототипом? Ну и ладно.
Я бы убрала половину объяснялки от доктора, пусть тайна остаётся. Ну а то, что Гг пошел спасать птичек, очевидно же -- хотел, чтобы никто больше не пострадал, разве не? Хотя раз этих планов там много, то история явно получит продолжение.
Спасибо автору, развлеклась.

Небольшое замечание по несоответствию формы и содержания.

"Когда в этих сияющих на солнышке закрытых гробах мои друзья – Ники и Оран. "

Парням только что выдали джедайские мечи. Они стали самыми кровавыми убийцами - живопырами. Контактный бой - это не стрелять за сто метров из винтаря. "По горлу бритвой - и в колодец.".

А он - "солнышко"!

Да у таких убийц лексикон чуток другой:

- Зырить, как долбанная похоронная команда складывает в дерьмовые гробы ошметки от твоих лучших друзей не самое приятное занятие! Четыре года ты жрал с ними из одного походного котелка гребаную похлебку, воняющую чем угодно, только не нормальной жратвой, выполнял команды тупорылого взводного, ненавидящего всех, включая родную маму... и т.д.

И вот так экземпляр вдруг приходит к мысли о том, что любой организьм на планете ценен и уникален, и за него надо бороться - неплохой расклад для рассказа. Причем тут ценна кульминация и развязка - они неожиданны от такого отморозка.

На одном стиле можно не хило поднять атмосферную прозу. Но автор пошел мимо этого очевидного решения. Его право.

Но если ГГ такой нежный и интеллигентный, что он делает в училище, зачем ему вручили самурайский меч, и почему он не сочиняет хокку? Не раскрыт его характер, его рефлексия, как утонченной личности.

Хотелось бы определенности - либо ты гопник, либо дон Румата со всеми вытекающими. Либо полутона, но расписанные подробно.

А в целом нормально, но не доработано.

Хотел много написать дорогой авторше этого произведения, но наткнулся на отзыв Манула и мысли растерялись... Почему русалки???

Творцу данного произведения хочу пожелать удачи! Спишу недочеты на нехватку времени) Удачи!

Рассказ, конечно, не шаблонный, но вот в персонажей совсем не верю. Поступки, поведение, эмоции - все неправдоподобное.

Есть контраст. На фоне железобетонных друзей, главный герой получился неоднозначным. Как то странно он себя ведет, не реагирует на хладнокровное убийство ни в чем не повинной зверушки. А потом выпускает собратьев убиенной, заработав себе вагон и маленькую тележку проблем. И зачем он одновременно общается с друзьями, которые не ладят друг с другом. Герой любит пощекотать себе нервы?