Автор: Dante

Аэропорт



- Скажешь – появилась новая прокладка. Да, так и скажи, и не хихикай, как дебил! Дашь ему мою визитку, ну, ту, где просто «Николай» и номер телефона, пусть звонит и решает по деньгам уже непосредственно со мной. Больше двадцати процентов не откатит, говоришь? Сильно честный, что ли? Ладно, это мы еще посмотрим. Сторгуюсь на двадцати четырех, Миша, вот увидишь. А остальное в других местах доберем. Где? Миша, не твоего ума дело. Все, отбой.
Николай Сергеевич раздраженно бросил трубку и откинулся на кожаные сидения Майбаха. Ассистент Миша раз за разом демонстрировал непроходимую тупость вкупе с каким-то непонятным ребячеством. Да, молод и зелен, но три месяца работать на коррупционных схемах и все еще ржать как жеребенок при слове «прокладка»? Ладно, ничего, обработаем-отшлифуем, будет вполне себе приличный секретарь. «Умные не надобны, надобны верные», вспомнилось Николаю Сергеевичу. Именно так. С умным оглянуться не успеешь – уже берет за твоей спиной. А потом и нож в эту спину.
А вот со сделкой все отлично. Самое сложное позади, все эти танцы с бубнами, напоминания, кто здесь главный, как творятся у нас дела и как строятся олимпийские объекты. Главное – клиент все понял и никуда от него не денется. Хочет строить в Сочи дорогу – заплатит. Или не дорогу, линию электропередач он хочет строить. Или трамплин опять какой-нибудь – какая разница? Важно, что вопрос ценой десять-двенадцать миллионов в твердой валюте практически решен. И что-то подсказывало Николаю Сергеевичу, что закрыт этот вопрос будет на двенадцати, а не на десяти.
Пенсия среднего российского пенсионера за три с лишним тысячи лет – неплохо. Николай Сергеевич довольно усмехнулся, и полез в бар за выпивкой. С тех пор, как ему стукнуло шестьдесят, он приобрел привычку забавы ради пересчитывать свои доходы в стандартную пенсию. Каждый раз получалось, что столько не живут.
Достав бутылку шотландского островного, плеснул и тут же залпом выпил. Приятное тепло валом прокатилось по пищеводу, и мягко затопило желудок. На языке остался вкус морской воды, торфяного болота и стелющегося над землей дымка. Как будто сам посидел у костерка на берегу Северного моря, слушая крики чаек. Хорошо. Хо-ро-шо. Слетать, что ли, в Шотландию? Снять замок, арендовать Жанну…
Николай Сергеевич потянулся за бутылкой с твердым намерением повторить, но та внезапно рванулась с откидного столика вверх. Его тоже бросило, закружило, стукнуло головой о потолок, опрокинуло. Визг, хруст, скрежет, лежащий на боку автомобиль тащит по асфальту. Водитель обнимает руль, правая рука вывернута, на лице кровь. Остановились. Тихо, только стук сердца, и шумит в ушибленной голове. Цепляясь за сидения, Николай Сергеевич полез вверх. Добравшись до левого борта машины, с трудом распахнул дверь, и высунулся наружу.
Его ждали.
Возле машины стоял мужик в черном свитере и джинсах, с виду – самый обычный. Морда вытянутая, как у лошади, стрижка короткая, глаза блекло-голубые, водянистые. Мужик поднял руку со стволом.
- Привет от Миши!
- Вот сука! – в ярости крикнул Николай Сергеевич, и ужаснулся: «И это будут мои последние слова?».
И это были его последние слова.
Грохнул выстрел, затем еще и еще. Пули зло и напористо впечатались в грудь, бесцеремонно вышвырнув жизнь из тела. Мужик в свитере подошел ближе, и два раза выстрелил в голову, но это Николай Сергеевич видел уже со стороны, ничего не чувствуя и глядя на истекающее кровью тело как на чужое.

* * *

В аэропорту людно, шумно, суетно и как всегда неуютно. Напоминает все виденные Николаем Сергеевичем аэропорты, но это не один из них. Не модерновый Домодедово, не вотчина Аэрофлота Шереметьево, не крошечный по сравнению с ними Внуково, и даже не правительственный Внуково-3, в котором Николаю Сергеевичу довелось пару раз побывать. Определенно не когда-то современный, а ныне безнадежно устаревший Пулково, и не провинциальная домодедовская копия Толмачево. Не Вантаа, Хитроу, Франкфурт, Де Голль, Кеннеди, Пекин Столичный, Дубай или Ататюрк. Здесь Николаю бывать точно не доводилось.
На нем тот же костюм и сорочка, что и в момент убийства, но никаких дырок от пуль или следов крови. На языке таял привкус дыма и торфяных болот, а перед глазами стоял образ средневекового замка и голая Жанна на старинной кровати под балдахином. Может, он ждет рейс на Эдинбург и просто задремал? Но он бы летел через Шереметьево, с пересадкой во Франкфурте или Хитроу. Ерунда какая-то.
И никакого багажа с собой, ничего, что могло бы объяснить происходящее. Николай Сергеевич проверил карманы брюк и пиджака – во внутреннем оказался паспорт. Никаких билетов, но нынче все билеты в электронном виде. Похоже, сидя на месте, ничего не выяснишь. Пора на разведку.
Николай Сергеевич подошел к ближайшей стойке регистрации и молча выложил паспорт перед улыбчивой девушкой. Та просмотрела его, щелкнула пару раз по клавишам, и мигом сменила приветственную улыбку на извиняющуюся.
- Прошу прощения, господин Климов, но ваш рейс задерживается.
- Надолго? – спросил Николай Сергеевич, ощущая привычное в таких случаях раздражение.
- К сожалению, да. Авиакомпания приносит свои извинения и забронировала для вас номер в отеле при аэропорте. Вы можете отдохнуть там.
Выругавшись сквозь зубы, Николай Сергеевич отошел от стойки регистрации. Отель при аэропорте, как же! Ничего, найду что-нибудь поприличнее. И только сделав пару шагов к выходу, сообразил, что у него нет при себе ни денег, ни кредитки. Нет даже телефона, чтобы позвонить этому олуху Мише, распорядиться заказать номер и вызвать такси. Это, конечно, очень странно, но из аэропорта ему не выбраться. Ладно, пойдем, посмотрим, что там за отель.
Следуя указателям, Николай Сергеевич быстро нашел отель, а после короткого разговора с портье завладел ключом от номера. Презрительно фыркнув при виде спартанской обстановки, он сел на узкую кровать и понял вдруг, насколько устал. Нужно поспать. Интересно все же, куда он летит и откуда, и почему при нем только паспорт, но утро, как говорится, вечера мудренее, и лучше все это обмозговать на свежую голову.
Уже засыпая, Николай Сергеевич подумал, что всю информацию про его рейс можно было спросить у девушки на стойке регистрации.

* * *

На этот раз он успел заметить взрыв. Машину подбросило, перевернуло, и ему снова пришлось выбираться из лежащего на правом боку Майбаха. И снова его ждал все тот же тип в черном свитере с водянисто-голубыми глазами.
- Слушай, - нерешительно, чувствуя себя героем какой-то глупой комедии, спросил его Николай Сергеевич. – Тебе не кажется, что все это уже было?
- Не кажется, - ответил голубоглазый, и нажал на спусковой крючок.
Выстрел, выстрел, выстрел, боль… аэропорт.

* * *

Приснилось, наверное. Два раза – один и тот же сон. Но почему проснулся не в номере, а в аэропорту? Что за провалы в памяти? Чертовщина.
Девушка за стойкой – та же самая. Задержан? Понятно. Отель? Да, спасибо.
Ничего не понятно. И ни хрена не спасибо.
Николай Сергеевич сел и постарался унять сердцебиение. Он вляпался в какую-то скверную историю, это факт. Вот только в какую? Кто-то пытается его подставить. Подмешали что-нибудь, бросили тут, без денег и телефона… А паспорт оставили, ага. Еще и билет купили. Просто «Ирония судьбы» получается, не иначе. Думай, думай.
Желающих подставить его предостаточно, это с большими деньгами неразлучно, как коньяк с лимоном. Но какая цель у такой дикой аферы? Убедить всех, что он сошел с ума? Или – свести с ума? И эти сны еще, до боли яркие и живые. Сны, в которых он помнит прошлые сны, этакие повторы. Ну уж нет, скорее он поверит, что весь этот аэропорт декорация, чем те повторы – всего лишь сон. Аэропорт – декорация, сны – реальность… аэропорт – декорация, сны – реальность… но тогда…
Смерть – достаточно скверная история, чтобы все это объяснить?
Как человек, в свое время на «отлично» сдавший экзамен по научному атеизму, Николай Сергеевич с трудом верил в загробную жизнь. С другой стороны, ничего похожего на ангелов, кипящую смолу или всякое там переселение душ не наблюдалось, так что пока можно было расслабиться и спокойно все это обмозговать.
Именно так Николай Сергеевич и сделал. Представил, что решает сложную бизнес-задачу, которых в его жизни было предостаточно. Тут главное что? Отбросить все лишнее. Так что вместо того, чтобы устраивать истерику по случаю своей безвременной кончины, Николай Сергеевич закатил себе мысленную пощечину, заставляя собраться. Жив, мертв – какая разница? Реши, что делать будешь, а потом уже ковыряй метафизику.
Проблема в том, что сегодня ничего придумать не получалось. Хотелось спать, и голова напрочь отказывалась работать. Решив, что пониженная работоспособность – побочное следствие смерти, Николай Сергеевич пошел в отель, взял ключ у уже знакомого портье, и завалился спать, успев мельком подумать, что опять не узнал у девушки подробности своего рейса.

* * *

Он снова был там, но на этот раз вместо успевшего надоесть привета от Миши киллер встретил Николая Сергеевича отборным матом.
- Я уже видел тебя, - удивленно сказал убийца, отведя душу традиционным русским способом.
- И даже убивал, - ворчливо подтвердил Николай Сергеевич, не чувствуя ни злости, ни ненависти. – Но какого лешего ты теперь меня узнавать начал?
- Теперь? Да я только вчера тебя завалил. А потом этот Миша убрал меня, заметая следы. Я неладное почуял, но слиться не успел, черт.
- А потом – аэропорт?
- Была такая мысль, но говорю же – не успел.
- Да нет, после смерти…
- Аэропорт? Не было ничего такого. Я был в каком-то заброшенном здании, у окна, с винтовкой. Ждал… клиента. Ждал, ждал, а он все задерживался. А потом я уснул. На точке – и уснул! Такого быть не может.
- Слушай, мужик, - мозг Николая Сергеевича лихорадочно работал, соображая, как бы извлечь выгоду из сложившийся ситуации. – Я не больше тебя понимаю, что за ерунда тут творится, но факт в том, что мы оба погибаем из-за этого козленка Миши. И если это какой-то второй шанс, то давай лучше объединимся и сами отправим его на тот свет?
- Ну уж нет, дядя, - ухмыльнулся голубоглазый, вскидывая ствол. – Если это типа второй шанс, то в этот раз я просто буду умнее.

* * *

Аэропорт уже порядком надоел, хотя засада в заброшенном здании вряд ли веселее. Это что же получается, загробный мир у каждого свой? Любопытно. Хотя вряд ли это весь мир. Аэропорт, засада – это все напоминает об ожидании, вроде как перевалочный пункт между двумя смертями. Он теперь в жизнь ходит как на работу, а в загробный мир отправляется поспать. Если подумать, все это мало отличается от жизни обычного трудоголика.
Но главное – он теперь понял, что все самое интересное будет происходить Там, а не Здесь. Раз уж обстановка меняется, надо посмотреть, как дальше пойдут дела. Поэтому Николай Сергеевич быстро поднялся в номер и, даже не раздеваясь, бухнулся на кровать.

* * *

- Ну как на этот раз? – спросил он киллера, едва выбравшись из машины. – Опять тебя убрали?
- Ага, - сокрушенно кивнул голубоглазый. – Очень уж хитро все сделано. Обложили меня.
- Попробуем вместе? – спросил Николай Сергеевич, уже зная ответ.
- Давай, - согласился киллер. – Только вот чем ты мне можешь помочь?
- Я? – усмехнулся Николай Сергеевич. – Да я тебе Мишку на блюдечко выложу. С голубой каемочкой. Знаешь, где он сейчас?


* * *

- Бордель – но не совсем обычный, - пояснил Николай Сергеевич, когда их обыскали и пропустили в просторный зал с баром. – Исключительно для любителей мягких задниц.
- А тебе не стремно, что у тебя в ассистентах голубок?
- Если бы не это, я бы его не нанял. На черта мне доверенное лицо, которое нельзя в любой момент взять за задницу? Извини за каламбур. Нет, я про своих все знаю. В жизни любая информация пригодится. И в смерти тоже, как видишь.
- Умно. Хорошо, и как мы теперь Мишу достанем? Тут за порядком вон сколько быков смотрит, а у меня даже ствол на входе отобрали.
- Так все эти быки на меня работают. Бордель я крышую, хотя и негласно, конечно. Эй, ребята, - Николай Сергеевич махнул охранникам. – Подойдите сюда.
На лице голубоглазого постепенно проступало понимание.
- Ах, ты! – рука инстинктивно рванулась к кобуре, но пальцы ухватили лишь пустоту. Через секунду два дюжих охранника скрутили киллера, и впечатали его лицом в барную стойку.
- Слушай меня очень внимательно, - тихо, не меняя позы сказал Николай Сергеевич. – Первое. Что сейчас делают с Мишей, тебе лучше не знать. Но, поверь, он тебя больше не побеспокоит. Второе. Сутки назад я бы сделал с тобой тоже самое. Но, учитывая всю эту мистическую хрень, я тебя отпущу. Мне никаким боком не надо, чтобы ты потом возвращался, только уже по мою душу. Я теперь планирую жить долго и счастливо, чего и тебе, суке такой, желаю. Третье. Никто никогда не должен узнать про… ну, ты понял. Никаких интервью, книг, мемуаров и прочего. Узнаю – найду, и не убью, о нет, ты проживешь еще очень долго, и будешь жалеть, что не умер сразу и окончательно. Ты все понял? Ребята, отпустите его, но ровно настолько, чтобы он мог кивнуть.

* * *

На следующий день Николай Сергеевич отправился на переговоры по поводу строительства. Смерть – это не настолько серьезно, чтобы не получить откат.
Главой строительной компании был молодой по меркам Николая Сергеевича человек. Лет тридцати пяти-сорока, высокий, красивый – ему бы в актеры, а не в строители. Молодого человека звали Антоном. Было у него, кажется, и какое-то отчество, но Николай Сергеевич дальше имени запоминать не стал.
- Итак, мы рады представить вам презентацию нашего проекта зрительной трибуны, - начал Антон, когда секретарша поставила перед каждым крошечную, всего на пару глотков, чашечку черного кофе.
- Не нужно, - Николай Сергеевич залпом выпил кофе и со стуком ставил чашечку на стеклянный стол. – Давай без прелюдий. Я беру за свои услуги двадцать пять процентов, и это весьма умеренная комиссия даже при строительстве какой-нибудь школы в Урюпинске. В Сочи это минимум, из-за которого на меня уже косо поглядывают сверху.
- Понимаю, - кивнул Антон. – Но это очень важный объект. Там тысячи зрителей. Необходимо обеспечить их безопасность, что, учитывая крайне сложный рельеф и фантастически сжатые сроки, является весьма затратным делом. Даже при откате в двадцать процентов чистая приведенная стоимость проекта для моей фирмы близка к нулю, и делать придется с дичайшим нарушением некоторых нормативов. Может, это смешно звучит, но меня правда волнуют жизни людей. И международный престиж России тоже.
- Звучит и правда смешно, - в священники ему надо было, а не в актеры. – Ты строитель, ты и думай, на чем сэкономить. И не грузи меня квасным патриотизмом, я этим сам кого хочешь загружу. Двадцать пять.
- Давайте хотя бы двадцать два. Для людей ведь стараемся.
- Хочешь стараться для людей – езжай в другую страну. А мы здесь зарабатываем деньги. Давай так, - Николай Сергеевич покрутил в руках кофейную чашечку. – Двадцать четыре, и льготный кредит от ВТБ под федеральные гарантии.
- Все равно в убыток получается, - покачал головой Антон после минутного раздумья.
- Сделай дешевле. Не сделаешь ты – сделают другие. Но они при таком же откате обеспечат себе двести процентов прибыли, имей ввиду. Прикинь, что там будет с безопасностью.
- Хорошо, - вздохнул Антон. – Изыщем резервы.
- Договорились, - Николай Сергеевич поднялся с места.
- Только вы на эту трибуну не ходите.
- Да я вообще в Сочи ни ногой.

* * *

- Да вы издеваетесь!
Николай Сергеевич понятия не имел, кто эти «вы», но они определенно издевались. От Миши избавился, с киллером разобрался, только жизнь начала входить в привычную колею, и тут бац! – опять этот аэропорт. Лег спать дома, а проснулся тут. Нигде покоя нету! Один раз умер – и теперь всю жизнь им должен? Да и что должен-то?
Боженька, это ты все устроил? Тебе что, тоже откат нужен? Так ты хоть намекни! Сколько, куда занести… Какую ты валюту-то берешь? Может, добром занести? Что там этот красавчик болтал, про людей-то…

* * *
- Учитывая, что это объект стратегический, там будет множество зрителей, и весь мир будет смотреть на то, как мы проведем Олимпиаду, я готов ограничиться разумным минимумом. При каком проценте вы сможете построить все по наивысшему разряду?
- Неожиданный вопрос, - Антон потер подбородок. – Думаю, десять, а еще лучше – восемь.
- Давайте пять. Но делайте так, чтобы тайфун и цунами разом не угрожали безопасности зрителей.
- Будет сделано, Николай Сергеевич! – радостно заверил его Антон.
Дождавшись, пока за чиновником закроется дверь, директор с удивлением посмотрел на собиравшую чашки секретаршу.
- Маша, и как такие олухи до высших эшелонов добираются? Патриотические речи все они вести любят, но чтобы кто-то из них и правда… Обалдеть. В общем, давай, закажи в офис торт и ящик шампанского – мы на этом проекте наварим столько, сколько никто еще в Сочи не поднимал!

* * *

Ну какого, какого хрена вам еще от меня надо? Я же взял так мало, что меня чуть не вырвало от отвращения к себе – а вы снова этот аэропорт! Боженька, какие у тебя еще ко мне претензии? Может, это вовсе не ты, а твой оппонент? Политический, так сказать, противник?

* * *

- Пятьдесят процентов.
- Ваш помощник сказал – двадцать пять.
- Помощник? А если моя собака прогавкает пятнадцать, ты и в эту цифру поверишь?
- Николай Сергеевич, я бы попросил…
- Единственное, о чем ты можешь меня просить – это чтобы я не поднял до шестидесяти. А то я могу.
- В конце концов, вы не единственный, кто способен решить этот вопрос, - набычился Антон.
- А я не только такие вопросы решать могу, - Николай Сергеевич перегнулся через стол, и в упор посмотрел на Антона. – Я могу затрахать некую строительную фирму проверками, например. Могу посадить ее директора, например. А могу оставить ему пятьдесят процентов. Какой вариант тебе больше нравится?
- Ладно, - сдался Антон. – Мы, конечно, и при пятидесяти построим, но что там будет с безопасностью!
- Ну что ты как нежная барышня. Первый госзаказ, что ли. Главное, чтобы до игр ветром не сдуло, а потом хоть потоп.

* * *

- Посадка на ваш рейс уже началась, поторопитесь.
- Что? – не понял Николай Сергеевич.
- Посадка уже началась, - терпеливо повторила девушка за стойкой регистрации. – Выход шестьдесят девять.
- Да… да-да, - согласился Николай Сергеевич, и на негнущихся ногах пошел искать нужный выход.
В самолете он удобно устроился в бизнес-классе, и только тогда понял, что так и не поинтересовался, куда же, собственно, летит. Николай Сергеевич подозвал стюардессу, и она с готовностью подошла.
- Дорогая, скажи-ка мне… - начал он, но стюардесса его словно бы и не слышала.
- Ваш напиток, - девушка поставила на откидной столик бокал с золотистой жидкостью. Из бокала пахло торфом, дымом и морской водой. Откуда она знает?
- Приятного полета, - улыбнулась ему девушка, и положила рядом с бокалом газету. – Можете пока почитать.
Николай Сергеевич машинально развернул газету. Новости, спорт… Очередное происшествие в Сочи
Рухнула зрительная трибуна. Та самая. Еще бы она не рухнула, при таком откате. Стояла на одном песке, поди, без цемента. Десять дней до открытия Олимпиады, скандал, расследование. Трое техников погибли, и страшно подумать, что было бы, рухни она через две недели, сколько было бы жертв тогда. На этот раз виноватого обязательно найдут, и Николай Сергеевич даже знает, кого именно. Посадят Антона, ох посадят.
Хотя… нет, козлом отпущения сделают, но не посадят. Застрелился Антон, не дожидаясь конца расследования. М-да, странно – его смерть тоже зачем-то нужна, или как?
На последней странице шли некрологи, и Николай Сергеевич даже не удивился, обнаружив там собственное имя.
Климов Николай Сергеевич, 1950 года рождения, известный… в своей постели… сердечный приступ…
Значит, все-таки умер? Не убили, так в своей постели. А все это было так, отпускали на поруки. И ради чего – ради отката пятьдесят процентов? Оригинально! Неисповедимы пути… чьи-то там.
Как ни странно, новость о собственной смерти его даже обрадовала. Может, не обрадовала, но хотя бы успокоила. Значит, теперь – свободен, и вся эта канитель с аэропортом и снами-повторами закончилась. Самолет уже выруливает на полосу, значит, летим, значит, что-то там еще будет.
- Климов Николай Сергеевич, - раздался в динамиках голос капитана. – Климов Николай Сергеевич, вам срочно нужно вернуться в аэропорт. Сейчас будет подан трап…
- Да чтоб вас! – в сердцах выругался Николай Сергеевич. – Дайте умереть, а?

* * *

Лифт полз наверх удручающе медленно. Раза в три медленнее тех, которые устанавливала строительная компания Антона. Хотя бы зеркало в нем имелось, и Антон видел свое отражение – красивый, не старый еще мужчина с волевым подбородком и подозрительно целым правым виском. Если верить воспоминаниям, там должна быть солидная дырка от пули. Привидится же такое.
- Ладно, - сказал Антон своему отражению в зеркале. – Это все лирика. Но почему я не помню, на какой еду этаж?

Великолепный рассказ: все как я люблю!
И повторы, и реалистичность, и откаты! И убийство!
Понравился ровный хороший язык, аккуратность стиля. Автор! Садись, пять!

А зачем главного героя с самолета сняли? Выход-то у него вообще какой-то был?

Ну вот. Требуются объяснения.

пока все последствия своих откатов не увидит - будут его дергать туда-сюда

Чистилище такое

Так оно и так понятно, что ничего хорошего он не делает. А 5% или 50 - результат один. Какое уж тут очищение? А читать про рухнувшие трибуны - так и к мертвым телам после третьего привыкаешь, после десятого внимания не обращаешь. А тут просто строчка в газете... Нет ни мучения, ни стимула эмоционального. Ходит так между баром аэропорта и баром в реальном мире - многие бы за рай посчитали!

Спасибо, Андрей, что объяснили - без вас бы не разобралась.
А написано и, правда, хорошо

Все последствия, это значит Антона в качестве трупа здесь быть не должно. Потому что его труп сокращает количество возможных вариантов. Считаю, что это авторская недоработка.
У Макса Фрая в "Жалобной книге" есть накхи. Советую автору прочитать о том, кто это такие. А в целом рассказ мне понравился.

Этакая петля времени для ГГ. Неплохо написано.
И вариант со строительством в Сочи хорош.

Удачи автору,

Оу, да это социальный памфлет!

Идея не нова - день сурка, с разницей что там ГГ вышел, здесь же зациклился и выход, или его возможность не показана. Разве что самолет с намеком на "рай" как морковка для ГГ.
Попаданец без шансов.
Читается хорошо. Лифт с Антоном в конце - показался инородно-лишним в истори. Да и путаница там - зеркала нет, а отражению сказал. Может там какой философский смысл?

ну, у кого-то - целый аэропорт, а у кого-то - небесный унитаз в виде чистилища (у меня, вероятно, будет жетончик на метро)

вот мои повторы:
http://www.proza.ru/2012/02/16/207

написано хорошо, а идея не по мне)) спасибо автору

Соглашусь, написано хорошо. Понятно, бесконечное число все прибывающих "свеженьки" само по себе обуславливает бесконечность сюжета. Кто-то связан, даже после смерти, виновностью или еще чем, но все же ожидада хоть какую-то точку вместо многозначительного многоточия.

Да, написано шикарно!
Но, автор, ну сколько можно уже спекулировать темой олимпиады? Только ленивый не пнул этот муравейник.
И делать ГГ фантастического произведения коррупционера?! В мире итак много гадости, тащить ее в фантастику- выше моего понимания. Этим сволочам лучшая судьба - забвение, а вы их - в герои. Да пусть в антигерои, но не забывайте, что черный пиар остается пиаром.
И только поэтому я Ваш рассказ в топ не возьму(будь эта сволочь второстепенным, а не главным героем, второе место с радостью бы Вам отдала, потому что Вы - молодец)

Читателю, не интересующемуся Сочи будет не понятно, причем тут трибуна. Не интересующемуся деньгами, при чем тут проценты. Вобщем мелочная возня при жизни и такая же возня во второй серии. ГГ три цифры и три мысли в гололве переставляет, возвращается в прошлое, но трех извилин явно не хватает, что бы поправить ситуацию. Вывод: тело уж мертво, а три извилины все маятся, в ожидании когда же их отправят на покой - где солнце и виски.

Как у них клёво в строительстве!!! Всего 25 процентов откат!!! Блин, нашим бы киношникам хотя бы так!)))
Финал немного невнятный. звонкой точки нет. Может, лифт уже не нужен, достаточно фразы пилота? А рассказ интересный.

Брал чиновник откаты, а его и пристрелили. Очнулся: аэропорт. Походил между дьюти-фри и кафетерием – снова вроде как живой. Давай экспериментировать: сколько же отката взять дозволено, чтобы не амнистировали на том свете. Так до сих пор и экспериментирут, мечась между дьюти-фри и нашим миром. Уже до периодических дробей дошел, а все никак не помрет…

Хорошо. Но Антон в конце размывает точку.. Получается не занавес, а так.. колыхание занавески.
В целом же - весьма достойно. На мой не слишком скромный взгляд.

Что-то мне напомнило "День Сурка", только там интересней.

Мда, "День Сурка" стал мерилом всех последующих сюжетов с возвращением в прошлое, в определенный момент, для того лишь, чтобы прожить время иначе, исправить ошибки, полюбить одних и убить других. До "Дня Сурка" как будто и не было этой идеи. Ну да ладно, о чем это я?
Снова олигарх огребает справедливости. Хорошо еще его никто не целует поцелуем Сталина. Сцена с вспомнившим все киллером - очень сильно портит ткань повествования. Это совершенно не нужно было.
Нести сатиру в массы - нужно. Писать про строительство Сочи, про откаты, про проценты - нужно. Люди, которые говорят, ой, я не из этой области, мне это не интересно - узки и зашорены. Жалко их. Ну да пасьянс на виндоус с ними.
Ну а я доволен, что наконец-то напал на жилу хороших рассказов. Если честно, вчера мне стало очень уныло от того, что придется читать огромную кучу неудобоваримых текстов, а потом еще сетовать на то, что из этого всего не всплыл мой гениальный рассказ. Теперь я вижу, что есть хорошие авторы, и мне будет не зазорно занять свое почетное пятидесятое место.
Кстати, примеривание автором на себя жизнь олигарха - перечисление аэропортов хотя бы, может нервировать особо комплексующих по этому поводу читателей. С такими пальцами нужно быть чуток по аккуратнее.
Ну а вообще, хорошо. Очень даже хорошо.

Читается легко. "День Сурка" - явно преобладает. Получается, что наказания он так и не понёс? Концовка мне не понравилась. Удачи автору.

Ощущение, что автор представляет жизнь олигархов по сериалам, где показаны обычно бизнесмены среднего звена и то превратно. Сами олигархи не ведут прямых переговоров о строительстве, откатах и т.д. Откаты уже официальны. И кроме откатов существует еще масса звеньев в цепочке, по которой надо пройти, чтобы получить желаемое. Этим сам олигарх не занимается, у него на это есть огромный штат помощников. Кроме того, сама сцена убийства? Олигарх едет ОДИН в машине? И его убивает ОДИН киллер (хотя это определение не верно, по-английски это называется хитмэн).
Повторы честно говоря, несколько достали. Довольно шаблонный прием. И довольно быстро надоедает. Тем более, совершенно непонятно, в чем заключается это возрождение? Человека убивают, ему вновь дают физическое тело. Его он каждый раз возрождается и ЗНАЕТ о том, что его сейчас должны убить. Ну взял бы и первым пристрелил убийцу. Или мимо проехал.
Не хватило остроты ситуаций. Все довольно уныло как-то.

История не про олигарха, а про чиновника. )

Вот уж не знаю, что тут сказать.
Раз в замешательстве, значит надо делиться субъективными впечатлениями.
Построение, слог, все формальные признаки - отлично. Я даже пару раз расхохотался. Что странно, потому что я смеюсь вообще всегда, а тут засмеялся сквозь смех. Аж подавился.
Вот хождение с удивленным видом по аэропорту и дальнейшие умопостроения, на мой взгляд, очень лишние. Раздражает. Ощущение, что залили воды. Можно было запаковать в несколько предложений.
А вот что точно не понравилось - тема. Если честно, уже подступает при упоминании слов: "откат", "Сочи", "прокладка", "единицы напряженности магнитного поля". Куды бежать от этого всего? Может быть и глупая позиция, но в реальной жизни этого добра с головой хватает. бррр...
Поэтому, при всех явных плюсах, сама тема для меня - один преогромнейший минус.

P.S. Все сказанное выше является лишь субъективной позицией "рецензента". Читающие вправе, более того, обязаны с ней не согласится. Любые имена, события и физические величины являются вымыслом и не могут быть использованы в качестве доказательств обвинения в суде.

Феникс Гурман устроился на высокой ветке.
У корней он заметил молодого сурка.
Феникс Гурман не ест сурков - они пресные.

Да еще и с бонусными милями)

Я и не знал, что евреи фениксами бывают!

Или это вольный перевод слова Агасфер?

Да ладно Вам, в самом деле. Фрост Вам бы все рассказал про сионистко-фениксовый заговор и Комитет Трехсот (Фениксов)!

если шутка плохая - вытру, я просто в самом деле, как фамилию прочитал))

Феникс Невозмутимый доедает сурка.
"Не падаль, но всё равно пресно", - думает он.

Так гораздо лучше!

С одной стороны - завидно.
Так писать я не умею и никогда не научусь.
Гладко, колоритно, занимательно.
Однако, один большой минус: совершенно не поняла, о чём рассказ.

Стиль хорош, идеи нет. Получилась моралистика без морали. Ну, умер, ну, носит его туда-сюда. И что? Для 90% населения такой ад-чистилище раем бы показались.

Скажем так, мне тоже надоели все эти разговоры про Сочи, откаты и т.п. Но если убрать всю эту шелуху, из рассказа выглядывает очень хорошая идея. Во-первых конечно, он мне понравился своим исполнением. Во-вторых самой мыслью, что у всех свой загробный мир, после смерти каждый попадает в тот мир, который заслужил при жизни. И как мне кажется, герой даже и не воскрешается, это все его мир смерти с вынужденными повторениями. И уж если зашла речь о "Дне Сурка", который первый напрашивается на аналогию, но эта аналогия только на первый взгляд. Потому что если в "Дне Сурка" - день героя был зациклен именно из-=за того, что он должен был что-то понять, то в этом рассказе ситуация противоположная, у этих людей день зациклен из-за того, что они уже ничего не могут понять. Главный герой не может изменить жизнь кардинально, он лишь меняет процентную ставку отката, поэтому его посмертный день и будет зациклен вокруг этих откатов. Он больше ничего не может. И конца здесь совершенно к месту. Потому что если в течении рассказа Антон выступает таким "положительным" героем - это все чиновник плохой, который откаты берет, а я же сам хотел, чтоб все было хорошо, и если бы не чиновник то все было бы хорошо. ТО конец рассказа показывает, что и Антон, то не так чист, как хочет показаться себе и читателю.

мне этот Антон сразу не понравился!))
а вообще - так в жизни не бывает, чтоб красавица и чудовище! или в красавице есть изюминка, или в чудовище есть красота!

В общем, все люди сволочи. )))



Ну, этой-то мысли не одна сотня лет. Еще от греческих мифов можно вести. Кому Олимп, кому Лета, кому сизифов труд, кому остров героев, кому летание бесплотными тенями. Каждому свой мир, который заслужил.

Главная мысль, если все отбросить: не бери взяток, не воруй цемент и не стреляй в людей - помрешь - уже исправить не сможешь.

Ну... Не знаю. Не сводится ли все это к морализированию? Типа: веди себя хорошо, будь хорошим.

А ведь в сюжете есть потенциал для развития социального подтекста. Протестного. Типа, в созданной системе, в принятой социальной роли ничего ты сделать не сможешь... Но это констатация, а вот если добавить сюда еще проект мира, в котором бы можно было бы найти другую судьбу... Но тогда рассказ бы перерос из зарисовки в социальное исследования. Или бы в утопию скатился...

Но разве не это мы и должны делать?

Мы говорим о загробном мире, а в загробном мире уже не возможно исправить ошибки, не надо делать из рассказа о посмертной жизни социальную утопию, не бывает рая для всех одного и того же.

Нет вы не поняли что я хотела сказать, загробный мир не разлечается по религиям. Вот вы сказали все герои попадают в один мир, а так получается, что каждый герой попадает в свой собственный, в котором нет других.

Может, я уловил свою мысль, а не автора, но ощущение, что самолет его в ад повез. Что наконец-то он своими откатами перегнул палку, и решил вопрос в пользу ада. Но тут некстати помер Антон, и Николай Сергеевич получил мааленький шанс исправить дело - спасти душу Антона...
"И треснул мииир напополааам, дымит разлоооооом, и льётся крооовь, идёт войнааа бобра с ослоооооом!.."

Фу-у-у!!! Что это за отвратительное пойло? Мне приходилось на море хлебнуть морской воды, но от неё же блевать охота. Как такое может нравится?
А вкус торфа? Я брал его как-то для цветов, но пробовать на вкус? А гг, похоже не только пробовал, но даже и ел, если так хорошо помнит его вкус.
Ну а о вкусе дымка промолчу, бо не знаю. С его запахом знаком, а вкуса не улавливаю.

В остальном очень хорошо написано. Грамотно и качественно. Читал увлечённо и с удовольствием. Как по мне - заменить вышеуказанное мерзкое пойло на виски и всё будет просто отлично.

а я что-то тоже начал на сингл-молт переходить))
но до сих пор люблю - 12летний Чивас. Этот вкус жаркого летнего полдня, соломы и солнца!

Читала до конца с интересом, но интрига, как мне показалось, не была разрешена. Или меня не устроило такое разрешение.
Но, впрочем, по-порядку.

Зрительная трибуна - думаю, что очепятка, но так, на всякий случай)))

Язык - выше всяческих похвал. Язык такой идеально рассказный, что его не замечаешь, а сразу смотришь, как меняются достоверные картинки в мозгу. Все повествование - ряд прекрасно описанных естественными словами достоверных мизансцен. Никакого неудобства при чтении, никакого напряга на "подумать" и "разобраться, а что тут имелось ввиду?". Очень многие такое любят читать, и я тоже люблю такое читать.
Но вот же в чем подвох таких простых достоверных сцен и легкого языка: не затратив труда, ты, елы-палы, не запоминаешь ничего, кроме нескольких слов фабулы и идеи из пары-тройки слов:
Фабула: "Чувака несколько раз кидало из транзитной зоны в пункт отправления, чтобы он там кое-что подправил с точки зрения этики, но поправить все не удавалось"
Идея: "Нечестные деньги придется отрабатывать рано или поздно"
ну, для рассказа пойдет такое, согласна.
Но противоречий (хотя бы крошечных), мыслей (хотя бы и завиральных), эмоций (хотя бы и не совсем достоверно выраженных, но искренних), индивидуальности-оригинальности (хотя бы и альтернативной, может, на первый взгляд неприятной, типа пожирающих космический труп червей) мне не хватило.... Мне и сложности не хватило, и вязкости, и мыслей... Герой прост и без прошлого (хоть бы двумя словами - он что, так и родился сволочью-откатчиком?), никакой человеческой диалектики у него нет. Ему не страшно, не мучает его ответственность или ... В общем, он плоский. И киллер плоский, хоть он, ладно, киллер и сволочь.
Секретарь намечен так ничего.
Хотя, автор, наверное, и хотел показать такое зомби, типа, не бери откаты - козленочком станешь! Но неинтересно же?
В структуре бы и в развязке кое-что подправить...
Как будто девушка сама начала делать ремонт, задумала интересный по идее дизайн, а потом так и не завершила композицию. С первого взгляда смотрится интересно, а разваливается целостная картина, увы...

Думаю, многим "реальным пацанам" из бизнес-центров, не заморачивающимся на расшифровки образов и завихрения фантазии, или деловым людям от литературы, знающим спрос на простые социально заточенные вещи, понравится этот стиль и этот рассказ.

Самое прекрасное, что прочиталось на одном дыхании и было все время интересно - а что дальше?
Но когда прочиталось - то как-то ничего не осталось, кроме мысли: взяточники и гады они там... А я эту мысль уже знаю.

Хороший рассказ, хоть и не мой. Отмечен у меня на рецензию с восклицательным знаком... Но непонятно, что с ним делать...

Я думаю, что так оно и есть. Во всяком случае нужно подождать ответа автора, потому как концовка мне показалась туманной, и ваша версия наиболее выглядит подходящей.



Такие они люди... Самое страшное, что таких много.

Самое забавное, что таких почти нет.
Каждый человек чрезвычайно сложен, многогранен, много... и так далее, и так далее.
Одноцветных людей нет.
Доказано мировой классикой))

Концовки нет. "Технически" осуществить описанное невозможно. Потому как от действий ГГ в каждой новой попытке зависят судьбы множества других людей. А у тех по идее должны быть свои "аэропорты". Слишком много взаимозависимых связей получается, если только всё это не варианты компьютерной "виртуальной реальности", на что в тексте нет никаких намёков. Так чтааа - в такой "загробный мир" не верю! И автор не верит. Потому, видимо, и концовки нет. Не знает, чем закончить. Не игра же ж!

а у кого-то - сортиры!))

А достойны ли эти убийцы того, чтобы им придавали объем, пытались оправдать их мерзость?

Рассказ понравился всем, кроме идеи, что ничего-то и не меняется не только в событиях, но и в голове ГГ. Никаких выводов об ошибках он не делает и, видимо, не собирается. Никуда он не полетит. Читателю от этой обречённости грустно.