Цитата(osmushka @ 11.2.2015, 13:03)

пусть у неё будет хорошее чувство юмора, это такая редкость в девушках или своя в доску что б с ней и о механике хорошо поговорить и других девок обсудить и поржать и глаз (и не токо глаз) покласть. в пару строк она может хорош пошутить.
Решил проблему просто, не стал переносить ни чей характер, тупо придумал такой характер, который мне нравится самому.
Вот кусочек, где предавал индивидуальность:
Вечер. Шёл дождь. Молодой человек подошёл ко входу в мастерскую художницы-синергетика Лукреции Киселёвой. Было закрыто, но для молодого человека это не помеха. Его просканировали датчики.
— Личность подтверждена. Добро пожаловать, Жан-Батист! – сказал автомат с белорусским акцентом, и дверь распахнулась.
Жан вошёл внутрь. Тяжело вздыхая, он медленно потёр макушку. Под шевелюрой красовались тысячи микроскопических ожогов кожи — последствия процедуры. На самом деле так не должно было быть: всего-то закоротил один контакт. Благо Йёзеф вовремя спохватился, ещё чуть-чуть и от Жана осталось бы одно жаркое. Старик не стал говорить об этом, он сказал, что всё прошло успешно, да отпустил юношу на все четыре стороны. Сейчас, наверное, отмечает свой успех в нежных объятиях дорогенного зеленого змия…
Первый этаж мастерской был отдан под галерею художницы. Несколько десятков картин украшали стены помещения, некоторые из них достигали огромных размеров, чуть ли не в треть стены. Все они люминесцировали под светом ультрафиолетовых лампам, встроенных в рамку — это стандартная процедура «перезарядки» картин на ночь. Все картины были оригинальными. Лукреция никогда не продавала свои исходники. Однако, благодаря, Месье Осьминогу (так ласково Лукреция называет своего робота-художника) любой желающий мог заказать абсолютную копию картин. Сия машина воспроизводит каждый мазок с погрешностью в тысячные доли микронов, соблюдая при этом полное химическое соответствие красок. Разницу между оригиналом и копией можно установить лишь при помощи изотопического анализа, да и то по холсту. Удивительно, но покупателям даже такой точности мало! Ох, сколько дорогих предложений делали Лукреции за оригиналы! А она всё непреклонна! Ведь эти картины часть её самой: отражение видения мира и проявление души. Да к тому же сама Лукреция безумно любит свои работы, и никогда никому не отдаст! Даже за сто миллионов тонн ирисок, которые она просто обожает!
Жан никогда особо не интересовался работами Лукреции, его больше волновала сама Лукреция. Но сегодня всё было по-другому: он медленно шагал через галерею, рассматривая каждый холст, подчеркивая новые детали. Жан впервые заметил всю красоту, полноту мыслей и замысла, вложенные в эти произведения.
Юноша задержался около пейзажа «Островок стабильности», на него нахлынули воспоминания.
*****
«Островок стабильности» была одной из ранних работ Лукреции, написанная ещё в старших классах. Когда она приступила к её созданию, Жан впервые посетил мастерскую художницы.
Жан сидел на подоконнике, с изумлением наблюдая как Лукреция «варит» краски. Девушка воспринимала «варку» как своеобразную магию. Она представляла себя ведьмочкой, приготавливающей магическое зелье. Для пущего антуража Лукреция всегда одевала ведьминскую шляпу! И сейчас одевает…
Ведьмочка сливала разноцветные жидкости в небольшой керамический чан, помешивала стеклянной палочкой, приговаривая стишок:
— Нужно больше метанола, пропанола, бутанола, чтоб пропила радикал, метилгексан образовал!
И с последними словами посыпала никелевую стружку в раствор. Пошла химическая реакция…
— Жан иди смотреть! – позвала ведьмочка.
Юноша подбежал к чану, в нём творилось удивительное зрелище: раствор начал изменять цвета, то он был жёлтым, то белым, затем синим, и вновь стал жёлтым.
— Здорово! Слов нет! — искренне изумлялся Жан.
— А то! – с задором ответила Лукреция.
Смена цветов немного ускорилась.
— Да, как так? — недоумевал Жан.
— Это химия, детка! – с усмешкой и гордостью ответила ведьмочка, сохраняя интригу, а потом не выдержала и все-таки рассказала, в чём фишка:
— Это обычная автоколебательная реакция. В ней происходит колебания концентраций промежуточных веществ и продуктов реакций. У каждого из них свой цвет. Постепенно реакция будет идти всё быстрее и быстрее, пока не затухнет и раствор не окрасится в жёлтый цвет.
— Мда… Как ты вообще эту химию понимаешь? – усмехнулся юноша.
— А что её понимать? Берешь, да сливаешь реагенты в стехиометрическом соотношении…, — девушка подняла голову, и ехидно продолжила:
— Ничего сложного!
— Ну не знаю, физика то ещё более-менее понятная. Но вот химия — мрак!
— Эх, ты! – уничижительно произнесла девушка, отбирая раствор с помощью пипетки.
— Да, ладно. Зато всем известно, что химия – раздел физики! – немного обиженно ответил Жан.
— Ха! Смешно! Это физика – раздел химии! – рассмеялась ведьмочка, она прилила пробу к маслянистой субстанции, размешала стеклянной полочкой и вот краска была приготовлена!
— Ну, ты даёшь! – рассмеялся юноша. А Лукреция вполне себе серьёзно:
— А что? Физические свойства невозможны без вещества. А вещества существуют благодаря химии! – ведьмчока налила краску в палитру, промокнула кисточку и начала рисовать.
— Так не все же вещества – химические! – заметил Жан.
— Подумаешь, самые главные – химические! – девушка показал язык, и сделал пару мазков.
А Жан продолжал смеяться, ведьмочка на это не обращал никакого внимания. Некоторое время спустя юноша спросил:
— Что рисуешь?
— Островок стабильности, фрактальной графикой.
— Понятно.
— Да, ничего тебе не понятно! – улыбнулась Лукреция.
— В смысле? – не понял Жан.
— Бьюсь об заклад, ты не знаешь, что это такое? – хитро посмотрела на него девушка.
— С фракталами то понятно, самоподобные фигурки… А про остров… Наверное, это просто остров? – предположил юноша.
— Ну, почти… Ладно, расскажу тебе замысел, ты ж, невежда, никогда не догадаешься!
— Бе-бе-бе! – проворчал Жан.
— Видишь, вон там график повешен? Это карта изотопов. На ней есть островочек, отдельный от других. Там располагаются стабильные сверхтяжёлые химические элементы, как, например, Ломоносовий и Теслий. А перед ним – море Нестабильности. Вот я и хочу нарисовать его.
— Ломоносовия? – съёрничал невежда.
— Островок! – воскликнула ведьмочка, продолжая рисовать.
Мазки краски на холсте всё так же изменяли цвет, при помощи них Лукреция добивалась движения. Например, краску, которую она приготовила при Жане, использовала, чтобы показать прибой волны на островок. Другими красками она показывала волнение и штормы моря Нестабильности. Лишь островок не имел анимации, в этом и был замысел – показать его неизменность.
— Здорово! – восхищался Жан, когда увидел завершенную картину. Лукреции потребовалось всего пару часов, чтобы её закончить.
— Это я ещё только учусь! – поскромничала Лукреция.
— А откуда взялись эти краски? Кто их придумал?
— Мой прадедедушка Саша. Он был химиком и художником.
— Саша? Какое не обычное имя…
— Да обычное, просто, когда он родился, этой глупой моды на иностранные имена не было…
— Да уж, нам еще повезло… Вот родились сейчас, были бы имена как у бушменов.
— И не говори! Попробуй это цоканье выговори – язык сломаешь!
— Смотри! У картины перестали изменяться цвета! – обратил внимание Жан.
— Ну, я же тебе говорила, что так и будет. Ничего страшного. Сейчас включим ультрафиолет, он как бы «перезарядит» краску, вернёт её в начальное состояние, — Лукреция включила подсветку, картина засветилась.
— Ого! Рисунок стал непонятной абстракцией, — весело констатировал Жан.
— Он не предназначен для просмотра во время «зарядки». Это свечение побочное явление. Ладно, пойдем, ириски есть! Я так проголодалась!
— Пойдём, — с улыбкой ответил Жан.