Рецензия (критический отзыв) на роман «Метро 2033» Дмитрий Глуховского
Прочитал наконец роман Дмитрия Глуховского «Метро 2033». Было интересно, что же в нем такое, что позволило стать одной из самых продаваемых книг в России, а также запустило серию из более чем 80 книг по сеттингу произведения. Разобраться в этом нам помогут византийский философ IV века Григорий Нисский и американский фантаст Теодор Стерджон.
Роман «Метро 2033» издан в 2005 год (тираж 8 тыс. +допечатка 3 тыс.), но стал широко известен в 2007 после запущенной рекламной кампании, которая позволила продать 200 тыс. экземпляров за первый год.
Роман описывает жизнь остатков человеческой цивилизации в московском метро после ядерной войны.
После написания предыдущих рецензий на романы Щепетнова и Устименко я прислушался к критике коллег и вынужден с ними согласиться. Действительно, в интернет среде сложилось устойчивое восприятие рецензии, как эссе-заключение о книге для рекомендации читателю «читать/не читать». Поэтому написание рецензии в первоначальном смысле (а в литературоведении - актуальном), как критический отзыв о художественном произведении, воспринимается как придирки к писателю. Кроме того, в своих «рецензиях» я рассматриваю книги не с читательской точки зрения, а писательской - использование писательской техники, решения автора по сюжету и композиции, создание героя и т.д.
Поэтому, несмотря на то, что эти эссе называются рецензии, рассматривайте их как критические отзыв.
Оценка романа
В средневековой византийской философии для познания бога применялись два метода: катафатическое и апофатическое богословие. Первое говорило о том, что Бог есть: любовь, свет, радость и т.д. Второе – том, чем Бог не является: не дверь, не земля, не солнце т .д.
Так вот, если вспомнить откровение/закон Стерджона (девяносто процентов всего – ерунда/чушь/гавно), роман Глуховского «Метро 2033» – не чушь не гавно, а значит лучше 90% российской фантастики.
С другой стороны, роман и не шедевр, который окажет влияние на поколения или получит Нобелевскую премию по литературе.
Разберемся с тем, чем же «Метро 2033» является.
Сюжет
Сюжет представляет собой путешествие молодого жителя станции ВДНХ Артема по туннелям и станциям Метро. Герой встречает различных людей, слушает истории, помогает отдельным жителям и спутникам. В начале романа появляется макгафин (записка в гильзе), который отправляет героя в путь, но, и, как и положено, мало влияет на сюжет.
Главный герой
Артем обычный парень, не герой, почти без сверхспособностей, по замыслу автора его возраст должен быть 25-27 лет, чтобы у него остались детские воспоминания о мире «до», но по поведению персонажу ему лет 15-17.
В силу того, что роман не героический эпос, а одиссея героя по ячейкам постапокалитического социума, то герой получается не ярким, размытым, им больше помыкают и ведут, чем он двигает сюжет.
В тоже время из-за отсутствия сверхсилы, герой получается живым, боязливым, за него можно переживать.
Конфликт
С одной стороны, в мире Метро 2033, как и принято в постапокалиптике, идет война всех против всех. Одни станции против других, коммунисты против фашистов, торговцы против бандитов, люди против мутантов. Но с другой стороны, в романе нет глобального ценностного конфликта, выразителем которого могли бы стать главный герой и его противник. Собственно говоря, поэтому и главного противника «черного властелина» нет. Для боевика это было бы недостатком, но роман Глуховского не смотря на море стрельбы не боевик.
Описание миров и реалистичность
В чем силен роман это в описании мира Метро 2033, собственного для этого роман и был написан. Автор представил современную ему Россию (реалии начала 2000-х годов), в виде постапокалиптического противостоянии сил коммунистов (Красная линия), националистов («фашисты»), кавказцев (м. Киевская), милитаристов и ученых (силовики и брамины Полиса), сектантов, бизнеса («Ганза»). Даже власть представлена в виде аморфного гипночудовища в Кремле, о котором один из персонажей говорит, что «в принципе до войны и после не сильно отличаются».
Описание мира дается через рассказы персонажей, с которыми встречается герой, часть из которых правдива, а часть - нет. Удачно задает атмосферность книги разница в восприятии артефактов (названия, памятки, песни, термины) главного героя, молодого человека, выросшего в метро, и людей, получивших хотя бы школьное образование в доапокалиптическое время.
Конструкция/структура сюжета. Писательская техника
Автор использует ограниченную точку зрения от третьего лица, что требует от писателя внимания и кропотливости, в отличии от примитивного повествования от первого лица, свойственного обычно новичкам в литературе. Глуховский использует минимум метафор и украшений, что упрощает текст и избавляет его от излишней литературности и украшательства.
Автор пишет гладко. Заслуга многолетней переработки автора или тщательной работы редактора? –¬ Сложно сказать. Но лексические стилистические ошибки найти трудно.
Структура сюжета представляет собой путешествие героя по станциям метро, но это не героический эпос, а бытописание, роман нравов. Для автора главный не герой, а те персонажи и социумы, с которыми он встречается.
Знал ли Глуховский о типичных сюжетных структурах сложно сказать. Если постараться, то можно обнаружить экспозицию, но все остальное сливается в один моноакт, заканчивающийся маловыраженным финалом.
Впрочем, такая структура опять же связана с типом повествования – бытописательство, панорама образов и обществ. Можно было вести героя по станциям метро до бесконечности или в любой момент прервать и устроить финал.
Все же в этом романе нравов персонажи слишком идеальны и чисты. Они уверены в своей правоте: фашисты, коммунисты, торговцы, сталкеры, людоеды, провидцы, сектанты. Нет в них вранья, глупости, предательства, мелочности, подлости, трусости. Они идеальные «сферические в вакууме» представители своей «веры». Не хватает кинговской/горьковской честности в человеческой мотивации. Именно этой честности и не достает для того, чтобы роман стал шедевром.
Интересно, что в романе среди значимых персонажей отсутствуют женщины. Максимум, что автор им предоставил – готовить и плакать.
При построении сцен схваток и боев Глуховский использует очень эффективную технику захвата читательского внимания.
Как обычно писатели описывают схватки и конфликты?
Герой идет. Появляется враг. Драка. Герой побеждает.
Как делает Глуховский?
Герой получает предупреждение об опасности и завет в духе «не открывай черную комнату». Герой отправляется в указанное место. Врага не видно. Кажется, удастся избежать с ним столкновения. Появляются первые признаки появления врага, но вполне возможно показалось. Нет, не показалось, все-таки это он – враг. Враг гораздо сильнее героя. Прямая схватка с ним невозможна. Герой старается избежать столкновения (бежит). Враг преследует на расстоянии. Враг атакует. Короткая схватка. Враг отброшен, но не побежден. Герою приходится «открыть черную комнату». Враг снова атакует. Герой придумывает способ отбиться от врага и убежать. Враг не побежден, но и герой остался жив.
В итоге
Размышляя о природе успеха романа Глуховского «Метро 2033», если не считать, без сомнения влияния обширной рекламы, можно выделить несколько факторов. Во-первых, роман по литературной технике лучше 90% российской фантастики. Во-вторых, в этот период тема постапокалиптики была особенно популярна у читателей. В-третьих, оригинальный сеттинг – постапокалипсис в метро. В-четвертых, это не героический эпос, а роман нравов, который привлек читателей своей актуальностью.
Вспоминается, что именно после успеха «Метро 2033» издательство стали требовать обязательно использования в качестве места событий Москвы, как «узнаваемое место». Мне представляется это не существенным, для большинства россиян московское метро также фантастично, как и замок Мальвиль.
Еще мне интересно, если издатели считали одним из фактором успеха «Метро 2033» московские реалии, почему они не требовали от авторов учесть другую особенность романа? – почти полное отсутствие женщин.

Коллеги, будет интересно узнать ваше мнение о романе "Метро 2033", и какие вы отметили писательские приемы?

По-вашему, писать от первого лица проще?

по сравнению с повествованием от ограниченного третьего лица - проще. От первого лица есть только сложность построении сюжета, как представить события, свидетелем которых персонаж не был. А в остальной простейший солипсизм и сенсуализм Не случайно все начинающие используют первое лицо.
Мастера используют первое лицо только в случае какого-то особого авторского замысла.

По-моему, в повествовании от первого лица наибольшая сложность в том, чтобы исключить слишком частое употребление местоимения "я". Особенно в словосочетаниях типа "я увидел", "я подумал", "я пошёл", "я сделал" и т.д.

Построение сюжетов в повествовании от первого лица ничем не отличается от такового в повествовании от третьего лица, т.к. третье лицо не обязано быть "всезнающим автором".

От первого лица быстро надоедает. Приходится вставлять описания. От третьего же можно всё это сплести не заметно (в тихаря), читатель и не поймёт перехода.

От первого лица - наиболее чуствительное описание получаетя. Читатель сливается с ГГ. Причем есть куча читателей, которые читают исключительно от первого лица романы. То есть не по жанру выбирают, а по типу повествования.
И Сампо прав - этот метод проще. Для новичка. Но в том, то и дело, что новички это не знают. Я свои первые романы от третьего лица писал. Не до всех доходит. Почти все удачные дебюты бывают от книг от первого лица. Молодежь это очень любит. Бо очень простое.
Третье всезнающее лицо - очень тяжелая для чтения вещь.

Надоедает, если не меняете обстановку. И не находите неожиданные события. Книга как и фильм, требует пропуска ненужных событий и кусков времени. Новички это не знают, начиная писать следят за ГГ 24 часа в сутки. Куда-то его ведут, ведут... Неслучайно первая книга у большинства авторов - это ГГ который куда-то идет. Путишествует. Без пауз. Через лес, горы... обычно на этом ломаются. Что за хрень я пишу? Спрашивают себя. А потом им смертельно это надоедает.

Не люблю читать книги от первого лица ещё со времён чтения Чейза.
А Метро я не читал. Ни одной книги из серии.

Вот странно. Я пишу свою первую книгу, и мой ГГ ваще еще никуда не ходил, и не путешествовал. Впрочем, это ему скоро предстоит, а то сколько можно в замке сидеть?

всезнающий автор это уже устаревшая форма, актуальная сейчас - ограниченная точка зрения от третьего лица
поскольку роман это полифонический жанр, то повествование от первого лица серьезно его ограничивает.

соглашусь, тоже не люблю читать книги от первого лица. среди них бывают и отличные, но повальное увлечение использование этой техники МТА приводит к тому, что любой такой роман встречаешь с настороженностью.

По моему, вы слишком много кушать. В смысле, зажрались. (с)

есть люблю
но вы наверное о чем-то другом?

Блин да где ж вы видели книги от первого лица? Наоборот любой прыщ считает себя мэтром и ограниченно пишет от третьего. И многочисленные "я" в сем скорбном повествовании выглядят изюминками .
Я честно говоря повествований "от первого" реально не встречал (хоть МТА, хоть от мэтров/полумэтров) . Даже те кто считают что пишут от первого на самом деле пишут явно не от лица героя а от лица автора

рассмотренные ранее - у Рыжей, мне кажется все книги от первого лица.
У многих авторская позиция совпадает с позицией героя.
а из известных - Сумерки, Дивергент.

Ограничения способствуют улучшению качества творческого произведения. С другой стороны, получается, что повествование от первого лица - не такой уж и примитивный вид повествования, раз оно создаёт такие трудности.

Любой персонаж - это авторская проекция. Либо с самого себя, либо со своих знакомых.

Ну ее Книг не читал, а то что тут выкладывалось - жуткий микс в котором фокус скачет как хочет.
Реальное "от первого" это не "Я"-канье, а реальная передача микрокосма героя.
Невероятно сложный процесс, на уровне "ухода". Диалог с читателем и выворачивание души размером в книгу.


Никакой "ограниченный третий" с ним не сравнится. Требует такой подход скорее актерских(причем незаурядных) навыков по перевоплощению или реально переосмыслить кусок своей жизни и личности. Ибо спасительной дистанции между автором и героем нет - не спрятаться.
В любом варианте - редкость невероятная.

как шикарный пример - "Диктатор" Снегова.
Он настолько там вошел в роль, что писал корявым, канцелярным языком, на котором и думал персонаж.
Вот начало книги:



Можно насладится координированным рукопожатствованием с руками, который короче ног.

al1618, мы с вами по разному понимает "повествование от первого лица".
Да, первое лицо позволяет глубже проникнуть в мысли и эмоции персонажа, но степень проникновения определяется автором. И если автор не смог показать эмоциональное или интеллектуальное переживания персонажа, или даже не ставил такую цель, то от этого первое лицо не исчезает.
Повествование или точка зрения от первого лица это всего лишь повествование от имени персонажа, то есть персонаж и рассказчик совпадают. Любая автобиография это повествование от первого лица независимо от глубины, осмысления, передачи эмоций.
соответственно по комментарию Комиссара

отвечу, что иногда да, а иногда нет. Здесь автор может , как сказал al1618 по-актерски перевоплощаться.

Перечитал свои резюмэ и автобиографии - нифига, все от третьего
"Закончил... не состоял... не привлекался..."

то есть вы писали о себе в третьем лице?
не " я закончил школу в таком-то году", а "он закончил школу в таком-то году"? Это креативно!

Нет там все проще -
"Краткие биографические сведенья: Родился ___ ___ ___ года в ___ ____ по адресу ___ ___. В Школу поступил ___ в возрасте ___ лет Закончил школу номер ____ тогда то. Поступил ___ на дневное отделение факультета ___ ____. Закончил ____ с присвоением квалификации ___ "
Ну и так далее. Никакого креатива - все в соответствии с шаблоном.

поскольку заполняли вы, то первого лица. Если бы заполнял кадровик, то тогда - от третьего

Олег Дивов - и его серия книг про Инквизитора, хотя в последних он пару раз скатывался на третье лицо, но первые две написаны исключительно от первого лица, и как написаны! Конфетка!

А вообще, Сампо, отдельно вам хочется сказать большое спасибо, за все ваши замечательные, тщательные и отличные критические разборы, которые вы здесь публикуете! И этот не исключение.

Да, МЕТРО хороший сериал )

*** Встряну, раз уж без упоминания меня опять не обошлось)
1. Не все. Есть и чисто от третьего)
2. Если же я пишу от первого (образ ГГ), то в романе обязательно присутствуют и авторские ремарки ( тот самый автор, который все видит и знает)),
и герои второго плана - о которых всегда пишу от третьего лица.
3. Разница в том, что роман написанный от 3 лица - всегда более описательный, а от 1 - размышлительный)
4. Когда пишешь от 1 лица, то имеешь намного больше шансов сделать из ГГ дурака (дуру))

Гениально подмечено!

Не читал, но осуждаю :-)

На самом деле, рецензировать сегодня этот роман из далекого 2005-го года вряд ли интересно... Ни с какой точки зрения - ни под каким углом.

По прошествии времени хладнокровный наблюдатель может зафиксировать только одно: роман феноменален. Он силен и успешен - как борщевик. Поныне этим разросшимся борщевиком цветут наши съёживающиеся литературные поля...

Найдутся ли руки, которые возьмут в руки тяпку и его приговорят? Критики вымерли. От читателей толку нет. Вся надежда на время...

да Вы поэт.

Я бы сказал не больше, а легче. И тому есть объективные причины. В собственных мыслях люди не изъясняются высокими материями и многосложными предложениями. Поэтому повествование может быть проще, доступнее, бытовее (если так можно сказать). Легче сделать отступление от основной линии (люди не мыслят линейно), легче ввернуть что-то такое, чего на самом деле герой никогда не сказал бы вслух. Естественно личные мысли и легче пародировать, противопостовляя ситуацию и внутренние рассуждения.
Но вот то, что Сампо пишет, что повествование от первого лица проще и примитивнее, лично я думаю, неправильно. Имеет свои особенности - это да, а простота и примитивизм уже от автора зависят.

Подозреваю, что Вы тоже.

Я теперь поняла, что обязательно должна прочитать.

спасибо, Алиса за положительную оценку. Это вдохновляет)

Попробую обосновать свое мнение о "примитивизме" повествования от первого лица.
"примитивизм" не абсолютный, как нечто плохое и непрофессиональное, а как "относительный примитивизм" - использование первого лица потому, что так проще писать и по другому не умеют. Начинающие писатели пишут в духе " как я провел лето". Повествование от первого лица в руках опытного автора, обоснованно ,как осознанное решение художественных задач.
Исторически повествование от первого лица и от всезнающего автора возникли раньше всех.
Точка зрения «всевидящего автора» - основной исторический способ композиции с первых мифов и до классических романов XIX-XX веков. Автор ¬знает обо всех события и душевных переживаниях героев, он может намекнуть, что будет дальше, может дать оценку любому персонажу не как участник событий, а как рассказчик. У такой композиции множество достоинств, но один большой недостаток – дистанция между читателем и самим повествованием. Читатель – посторонний в истории, он только рассматривает картинки, которые нарисовал рассказчик. Поэтому, при использовании точки зрения «всевидящего автора» активно использовались подробные описания героев, пейзажей, интерьера.
Для большего вовлечения читателя в повествование и повышения достоверности также использовалась точка зрения от первого лица, при которой используется форма личного местоимения первого лица – «я». В этом случае читатель становиться не посторонним, а участником событий. Читатель чувствует то же самое, что и чувствует персонаж. С древних времен эта форма использовалась в мемуарах, записках путешественников. Из современных романов такую точку зрения используют «Голодные игры» и «Сумерки».
Точка зрения от первого лица накладывает значительные ограничения на композицию: читатель может видеть только, что видит герой, что приводит к трудностям к изображению событий, происходивших без участия персонажа. Если ввести еще одного персонажа от первого лица, то читатель может запутаться.
Поэтому метод Рыжей, в романах которой используется сразу три точки зрения (от первого лица, всезнающий автор и от третьего лица) усложняет восприятие истории, иначе - разрушает "воздержание от недоверия" (см. Кольдридж).
Чтобы разрешить проблему представления разных точек зрения в романе от первого лица в начале XVIII века стали широко использовать эпистолярную форму - романы в письмах, в которых можно представлять нескольких героев от первого лица.
Недостатки всезнающего автора и первого лица устраняет точка зрения третьего лица. В XIX веке немецкие романисты произвели революцию в драматической технике – убрали «всевидящего автора», рассказчика, обрамляющие новеллы, добавили психологическую достоверность позиции «первого лица», и таким образом, сократили дистанцию между читателем и повествованием. Рассказчиком истории стало неопределенное лицо, которое перемещается между персонажами, что позволило рассказывать о событиях, которые главные герои не видели.
Поэтому повествование от третьего лица эффективнее для решения большинства задач, стоящих перед писателем при написании романа!
напомню, что роман отличается от повести полифоничность, представлением различных взглядов и решения драматических вопросов.
В XX веке точка зрения от третьего лица была модифицирована – ее «ограничили». Читатель «видит» историю через ограниченные субъективные ощущения персонажей. Менять точку зрения одного персонажа на другого в рамках одной сцены или эпизода нельзя. Дистанция между читателем и повествованием сократилась до уровня рассказа от первого лица.
При использовании ограниченной точки зрения, глаголы чувственного восприятия и мыследеятельности не применяются. Все что происходит с героем, читатель ощущает, как будто своими органами чувств, поэтому использование глаголов чувственного восприятия отстраняет его от персонажа.
Поэтому мне представляется, что повествование от первого лица, которое можно увидеть в большей части российской фантастике и фэнтези более примитивная форма, чем использование ограниченной точки зрения от третьего лица.

Я додумался до одной тонкости в этом деле:

Повествование от я и его псевдоподобие: я называю это псевдоподбие - "камера на ГГ" вычеслены мной при анализе прочтенного, еще в детстве.
Вы про повествование которое не ведется от ГГ, но "камера" сопровождает только его. Мы можем видеть только то, что видит персонаж и участвовать только в событиях, в которых он участвует.
Но между этими методами, которые действительно сближают читателя и героев романа, есть одна тонкость. Когда о них говорят.
Когда ведется рассказ от ГГ - я не могу говорить о чувствах, мыслях, намерениях остальных.
Но это решаемая проблема. Скажем так:
"Наверное, они решили, что я струсил!" - подумал ГГ.
Такое повествование полно этими предположениями, идеями о действий других от ГГ. Иначе бедновато получается описание на эмоции и чуства. Но вполне можно передавать ощущения других через ГГ.

В немецком стиле, о которых вы говорите: действительно можно всем делиться что вокруг ГГ случается.
"ГГ струсил, решили разбойники."
Широкие возможности. Но камеру на героем убирать нельзя. Опять все остальное остается за кадром.
Я к тому это, что проза от я - с предполжениями ГГ: наверное, возможно, наверняка подумали... - ничем не отличается от "немецкого метода". Если не перебарщивать, конечно. Этакий апдейт "я - метода" чтобы лишить его означенных неостатков.

Просто в первом случае, я вижу только разбойников и догадываюсь, что они решили, что я струсил.
А во втором, я еще могу добавить эпизоды из жизни этих разбойников в отступлении, давая понять как они докатились до разбойной жизни и тому подобное.
Но нужна ли эта информация? Тут наверное зависит, от того о что пишешь.

не читал - и как-то не хочется.

Тема постапокалиптики активно внедряется в головы читателям и зрителям, но по сути это не литература, а что-то вроде полуфабриката в лучшем случае.

2 Сампо
Понравилась ваша рецензия. Мне кажется, ей не хватает одного – обратной связи. Вряд ли Глуховский прочитает, оценит и (что важнее всего) снизойдет до ответа на элегантный хайлевельный троллинг.
Если интересно (я не настаиваю), можете провести забавный эксперимент. Сравнение удачного коммерческого проекта «Метро» vs «Заветные 90 процентов".
«Блеск и нищета российского постапокалипсиса. В картинках»
Не могу обещать материальной компенсации за труды и насилие над мозгом, но адекватность в общении – гарантирую.

«Москва никогда» В.Брайт

p.s. C 2012 года присутствует в свободном доступе в интернете.

по Глуховскому вообще-то только ленивый не потоптался.
Там ляп на ляпе и фактологический, и смысловой, и сюжетный и т.д.))
Интересен, как отметил Каркун, феномен раскрутки этой книги. Впрочем как и с Г.П.
Хуже всего, что раскрученная книга такого низкого пошиба толкает всякую "пэтэушную" аудиторию "самовыражаться" - "елы-палы, да я вдь не хуже смогу!"

Когда-то попробовал почитать, привлеченный большим успехом книги, но не впечатлился и бросил где-то на третьей страницы. Постапокалипсис не мое.
Впрочем после рецензии Сампо возможно попробую почитать еще раз )))

Раз оффтом увял - подкину еще дровишек
Сампо
Как по вашему - от какого лица написан этот текст?
" Утро начинается с того, чтобы разогнуть колени. Медленно, потому что жидкость внутри сустава за ночь потеряла от часть свойств и стала более вязкой из-за снижения температуры. Разум в тоже время, просто бьётся, скованный оцепеневшим телом. И это несмотря на то, что всю ночь трудился, обрабатывая материалы прошедшего дня.
Вид собственной конечности, неспешно разгибающейся со скоростью четырех миллиметров в секунду, выводит из равновесия, хотя такое нетерпение недостойно ученого. Но и спешить нельзя - быстрее разогреться все равно не выйдет, а травма только снизит эффективность сбора информации. Далеко не все, в этом деликатном деле, можно доверить глазам помощников.
Потому отключаемся от обстановки, тем более что интерьер подземной норы знаком до последнего корешка и дырки от земляного червя, и просматриваем результаты работы Исследователя за последний темный полуцикл.
"

От первого лица. От - я.
Хотя мужик старался выдать хороший оригинальный стиль и избегал якания. Таких отрывков во многих произведениях от первого лица можно найти. Ленивое созерцание, отрешенным я. Стандартный прием, чтобы разнообразить "яшный" текст.

Просто из разговоров Сампо у меня возникло подозрение что это как раз и есть "третье ограниченное"

Нет. Это довольно тонкие материи. Я вчера зарегился на немецком писательском форуме. Кучу полезной информации прочитал. Пообщался с тамошними графоманами.
Они все подкованные. И знают про эти вещи, про которых Сампо говорит! Протоганисты, антогонисты... Романы от я, они назвают: Ich-Perspektive. То есть: Я-Перспектива. И считают это действительно простейшей формой, имеющей ограничения.
Немецкое открытие о котором говорил Сампо: это псевдо-я-перспектива. Не очень удачное название. Или ограниченное третье лицо. Потому что на самом деле это оно. Не то, что вы привели в пример. Его ограничение в том, что он не может давать замечание вне видимого кадра! То есть должен сопровождать ГГ или нескольких Протоганистов! Немцы их кстати коротко называют: ПРОТО. Мой прото сделал то-то. Я хочу ввести на 50 странице другого прото и т.п. Очень интересны их рассуждения. Полночи читал там и постил. Доброжелательны очень к новичкам. Один целую страницу моего немецкого текста поправил по собственной инициативе.

Я в юности, проводя эксперименты с написанием разных способов пришел к такому примеру представления недостатков и достоинства этих методов рассказа.
Представьте вы сидите в кинотеатре. Вы - автор. Вы - голос за кадром. Всезнающий. Так вот большинству читателей такая проза не понравится. Потому что вы постоянно лезете со своим авторским мнением. Грубо говоря рвете льяной экран и лезете через дыру в него, мешая зрителям погрузиться в мир. Ведь ваша цель, чтобы забыл о внешнем мире и полностью погрузился в него. Поэтому всезнающий автор - фигня. Я ненавижу этот стиль. Хотя есть куча произведений написанных на нем. Но успеха имели - юмористические. Там это подходит! 12 стульев к примеру. Абсолютный пример всезнающего автора. И если бы не убойный юмор этой гениальной книги, ей не помогло бы ничего. Мешал бы автор, который все о всех знает. Даже мысли.

Книги от я. Это когда вы абсолютно погружены в экран. Никто и ничто вас не отвлекает. Вы - там! Буквально! Никакого автора. Но метод не дает писателю разгулятся. Бедноват он. Все время приходится как-то ухищряться. Делая ГГ иногда каким-то кладезом знаний обо всем.

Эти два метода имеют свои недостатки. Один: отдаленность от читателя, но богатство на события и эмоции персонажей. Второй: близость к читаталю, но бедность на события вне головы ГГ.

Отсюда был сделана успешная попытка избавить первый метод от недостатков и приблизить его к достоинствам - я. О чем пишет Сампо. Оказалось это очень просто. Хотя и не дает полного погружения, но почти что тоже самое. Я называю этот метод: камера над героем. Это когда вы заставляете читателя только протоганиста сопровождать. Вы как бы его ближайщий друг. Беспилотник над его головой и вынуждены за ним следить. От этого возникает привязанность к протагонисту, несмотря на то, что вы не ведете рассказа от его лица! То чего добиваемся в первом методе от я!
Это в точности как в комп-игре. Если вид из глаз - это я-перспектива. То вид сзади и чуть выше спины персонажа(как в знаменитой игре тобм-райдер, к примеру) это и есть наш метод - ограниченного третьего лица.
В этом методе голос за кадром убирается. Он не может рассуждать о вещах, которых не могут знать присутствующие и потому его как бы нет. Скрыт этим ограничением. Льяной экран чист, никто не мешает наслаждаться киношкой.
Примерно так. ИМХО. Надеюсь объяснил.

Пример бы...

Что касается недостатками "от первого" то они тоже достаточно успешно лечатся - интермедиями. То есть когда есть риск что читатель устанет от ГГ или нужно дать взгляд со стороны - его и дают как отдельный рассказ и именно "взгляд со стороны". Этим не стоит увлекаться, но вполне действенный прием.
Сама интермедия может в зависимости от цели быть как от первого (другой персонаж) так и от от второго (диалог второстепенных героев например) так и от того же всевидящего автора (хотя именно автор мне сильно не нравится).

Отвратительная выдумка непрофессионалов, на мой взгляд. Не люблю. Нет такого стиля. Выдумка модная! Этим увлекается к примеру в Чужаке Дравин. Периодически ему нужно похвалить ГГ, восхититься его крутостью и прочее. А как это сделать, если рассказ ведется от я? Не будешь же говорить: я сделал великолепный выпад. Был крут неимоверно! Все восхищались мной!..
В результате недолго думая, Дравин подключил ваши интермедии. Все они заключаются в одном. Второстепенные персонажи обсуждают крутость ГГ и восхищаются им.

"Немецким" методом он мог бы делать это, без такой откровенной лажы. Хотя, главное Дравин уловил. Всезнающий автор убил бы его книгу, сделав нечитабельной. Поэтому нашел такой выход.
Примеры кину потом, если не возражаете. Сейчас нет времни, Ал.

Кстати я сам нашел пару интересных методов, как рассказ от я, разнообразить. С переключениями между этими двумя методами. Это не бог весть новое. Но у меня переключения имеют смысл. ГГ теряет память - идет рассказ немецким методом. ГГ вспоминает - идет от я. Очень гармонично получилось, хотя сам роман написан слишком поспешно и короткий. Править нет желания.

Ну недостойная цель портит любой прием.
Как и частое использование.
У меня это было (ЕМНИП) один раз на часть - так сказать эпилогом.

*** Опять начали за здравие, а закончили - за упокой)
Рассуждать о том "как нужно писать, как правильнее писать, как написал бы я" - интереснее, чем писать?
Ну-ну...)))

Скажите Рыжая а вы свои произведения перечитываете?
Я вот пробую и просто охреневаю. Да от количества ошибок тоже
Но еще меня просто не покидает удивление - неужели это написал я? Да не - не верю!
Вот честно - мне интересно читать написанное, несмотря на то что я прекрасно знаю/помню сюжет и чем там дальше закончится.
И даже желание поправить корявости пропадает довольно быстро - из-за опаски нарушить то что написал этот удивительный человек который уже совсем "не я"
То есть я, честно и откровенно, - готов признаться что все написано "не мной" и что при каждом прочтении я там совершенно неожиданно обнаруживаю нечто новое чего раньше не было.

Странное чувство, когда тебе интересны написанные тобой книги. Вот не оставляет меня мысль что автор в написании книги - такой же инструмент как перо раньше или клавиатура и текстовый редактор сейчас.
То есть что-то свое вносит, но большая часть приходит извне

Мне представляется, что этот кусок может быть и от первого лица (профессионалы в отличие от новичков не используют в таком варианте глаголы чувственного восприятия и мыследеятельности), так и и от ограниченной точки зрения от третьего лица.
прочитал внимательнее, все таки - от первого лица. глагол "отключаемся" относиться к мыслительной деятельности Без него, это мог быть пример несобственно-прямой речи.