ПАСХА



Светлым воскресным утром молодые супруги Анна и Вадим Литвинские быстро вошли в почти уже полную столовую санатория-профилактория «Лесное озеро» и направились к своему привычному месту и постоянному сотрапезнику Константину Михайловичу Одинцову, седому мужчине лет шестидесяти – шестидесяти пяти.

- Христос воскрес! – поздоровалась пара радостно и почти хором.

- Воистину воскрес! – подтвердил Одинцов.

- Разрешите предложить вам освященное яйцо, - усевшись, сказала Анна.

- Спасибо, - протянул руку Одинцов. – Были в церкви?

- Да. А вы?

Одинцов улыбнулся и покачал головою:

- Я не православный.

- Так вы уже отпраздновали?

- Что?

- Ну, свою Пасху.

- Я не праздную, - ответил Одинцов.

- Понимаем, - сказала Анна. – Мы тоже, знаете, не убежденные… не фанатичные… Просто мы считаем, что человеку нужно во что-то верить.

- Нужно? – пожал плечами Одинцов. – Возможно, не знаю, нужно ли, никогда не рассматривал этот вопрос с точки зрения необходимости. Я лично верю, и всё.

Вадим с женою мимолетно переглянулись, и Анна, уловив, как ей показалось, суть вопроса, продолжила:

- Мы считаем, что не важно, какую именно религию исповедует человек. Бог один, и все мы обращаемся к нему одному, как бы при этом его ни называли, Христос ли, Будда ли…

- Довольно странное заявление для людей, только что вернувшихся из православной церкви с освященными красными яйцами, - хмыкнув, прервал её Одинцов. – Не могу с ним согласиться. Истинная религия, безусловно, одна, и это, безусловно, христианство.

- Мне показалось, вы не христианин, - осторожно заметил Вадим.

- Кто? Я не христианин? – удивился Одинцов. – Ну, во-первых, поскольку мир и всё в нем сущее создано христианским богом, то всякий в его творении живущий и соучаствующий, я так считаю, уже в немалой степени практический христианин, верит ли он в это или нет, и нравится ли ему данный факт или огорчает. Человек может быть убежденным мизантропом, но человеком от этого быть не перестаёт. Что же касается лично меня, то дело даже не столько в этом. Я, может, один из немногих, кто действительно проник в суть христианского учения и кого действительно волнует всеобщее нынешнее небрежение верой – я имею в виду, естественно, не обрядность, а суть. Убежден, что корни всех наших нынешних общественных и личных неустройств, больших и малых бед лежат именно в том, как человечество в своё время обошлось со своим воплотившимся Богом.

- Вы имеете в виду то, что распяли Христа?

- Да, именно то, что Христа распяли, я и имею в виду, - кивнул Одинцов.

- Но это же все было предопределено заранее, - вмешалась Анна.

- Что именно?

- Что он должен вынести муки, чтобы искупить грехи человечества. То есть, как учит христианская церковь, - на всякий случай уточнила Анна. - Он обрек себя на страдания ради нас.

- На что он обрек себя?

- На страдания, - несколько неуверенно повторила Анна.

Одинцов некоторое время молча изучал Анну взглядом, потом ответил:

- Как, полагаю, вам известно, Христос был распят меж двух разбойников. С чего вы решили, что та степень мук, которая была предопределена этим двоим за личный банальный грех и рядовую уголовщину должна быть достаточна и для того, чтобы искупить необъятные грехи всего человечества?

- Но вы забываете, - возразила Анна, - что Христос был не простой смертный, а единосущий сын Божий, он был неприкасаемым лицом и добровольно обрек…

- Вы предлагаете рассматривать вопросы всеобщего греха и великого искупления в соединении с вопросами блата, семейственности и кумовства?

- То есть, вы считаете… - начал Вадим.

- То есть, если кратко, я считаю, что Господень план безмерной жертвы и искупления потерпел крах из-за халатности и нерадивости римских палачей. Величайшее это искупление предполагало и величайшую муку, несравненно более страшную, чем стандартная процедура бичевания и распятия, которые в Римской империи были самым рядовым и повсеместно применяющимся видом уголовного наказания.

- Так, по-вашему, страсти Христовы…

- …были жалкой профанацией, не приведшей – изначально не способной привести – к задуманному Господом радикальному результату. Искупления не свершилось. Если судьи Христовы до некоторой степени и уловили всю необычность представленного на их рассмотрение случая, то исполнители приговора отнеслись к нему, как к совершенно заурядному эпизоду, без всякого тщания и изобретательности. Будь на их месте я, я бы, пожалуй, начал с…

Двумя краткими фразами Одинцов описал, с чего бы начал он, Анна задохнулась и схватилась за горло, а побелевший Вадим выдавил:

- Вы с ума сошли!

- Послушайте, слюнтяйства в этом вопросе и без вас было более чем достаточно, - сказал Одинцов не без некоторого раздражения, но всё же скорее спокойно. – Повторяю, двое в тот же самый момент принимали ту же самую муку у него же на глазах, а он причитал «Боже, для чего ты меня оставил!», как всё равно отец его не обрек на страдания весь мир, превратив даже то же пресловутое распятие чуть ли не в обыденность! Что бы он завопил, если бы к нему применили не обычные средства слабой человеческой изобретательности, а приёмы, рожденные там, во тьме, в самом деле навсегда оставленной Богом, которые одни лишь были пригодны для этой великой и страшной цели, и которые люди физически неспособны себе даже вообразить, как например…

Тут Одинцов снова произнес несколько фраз. Договорить ему удалось только потому, что для осмысления их собеседникам потребовалось некоторое время, а потом они оба закричали в голос, Анна вскочила и зашаталась, беспомощно хватаясь за воздух, а Вадим вцепился в неё, то ли поддерживая, то ли держась. Все вокруг смолкло, люди в столовой обернулись, кто-то тоже встал, не понимая, что происходит.

- Мразь! Ты мразь!! – кричал Вадим. – Если бы… Я бы убил тебя, если бы…

- Если бы у вас так не тряслись колени? – предположил Одинцов. – В любом случае, ваши слова – не слова христианина, истинный христианский дух в мире слаб, и слабеет день ото дня, и в значительной мере потому, что жертва нашего Бога не принесла желаемых плодов. Это моя искренняя и, боюсь, истинная вера, а вот и её символ, - Одинцов сунул руку под рубашку и вынул что-то, зажатое в ладони, с двумя витыми серебряными нитями, бегущими из кулака под ткань и дальше на шею. – Вы, возможно, носите на груди Христа, распятого на кресте, как символ мук, которые он претерпел за вас, я же ношу символ мук, которые он должен был претерпеть. Я, с вашего разрешения, продемонстрирую…

Он слегка протянул руку, не разжимая кулака, Анна закричала ещё раз, Вадим с силой прижал её лицо к своей груди и отвернулся сам. Шатаясь и не оглядываясь, они двинулись к выходу, медленно и тяжко, как будто борясь с течением. Одинцов остался сидеть, уперев локоть в стол, всё ещё глядя на сжатый кулак и окруженный гнетущей, непонимающей, испуганной тишиной, а потом в столовую вошла совсем уж припозднившаяся отдыхающая и, сразу не уловив атмосферы, громко воскликнула:

- Христос воскрес!

- Надеюсь, - в полной тишине ответил Одинцов. – Надеюсь, что так.




NO SMOKING



Оператор АЗС, белая, как полотно, выскочила из будки:

- Вы что, с ума сошли?!! Что вы делаете?!!

- А что? – растерялся клиент возле раздаточной колонки.

- Где вы курите? Это заправка!!!

Мужчина удивленно глянул на зажженную сигарету.

- Я всегда курю на заправках, - ответил он, и какое-то радостное недоверие забрезжило на его лице. – По-видимому, это уже привычка. Я закурил чисто механически. Спасибо вам, огромное спасибо! – с неожиданным жаром закончил он, - если бы не вы, я бы даже не заметил!

- Немедленно потушите, вон там, в ящике с песком!

- Нет, - покачал головой клиент.

- Что значит «нет»? Это может быть опасно!

- Это может быть великолепно, - ответил он.

- Вы что, идиот?

- Надеюсь, что так, - ответил он. – Послушайте, я, наверное, очень спешу, но пара минут, пока горит сигарета, у меня есть. Я все вам объясню, вкратце, тезисно. Вам никогда не приходило в голову, что наш мир создан некомпетентным Богом? Вот это всё? – мужчина повел рукой во всеобъемлющем жесте, оператор неотрывно следила за траекторией зажатой в его пальцах сигареты.

- Я запишу ваш номер, - сказала она.

- Я имею в виду – Богом умственно ущербным, Богом-дураком, Богом-растяпой? Мне – да, и я сделал из этого два вывода. Первый состоит в том, что разумному человеку в этом дурацком мире, собственно, особо нечего делать. Второй – что приобщиться к вечному посмертному блаженству здесь возможно лишь исполняя волю Творца, то есть живя по-дурацки или, по крайней мере, по-дурацки умерев, в решающий свой час искренне раскаявшись во всех былых прегрешениях ума. Вот именно поэтому я всегда и курю на заправках.

- Вы точно псих, - сказала оператор.

- Я целенаправленно долгое время вырабатывал в себе эту привычку, чтобы возможный несчастный случай стал именно дурацким случаем, а не осознанным действием, направленным на достижение вечного блаженства, поскольку во врата дебильного рая путем хитрого расчёта не войти, легче верблюду… впрочем, неважно… Важно, что сегодня, когда вы набросились на меня, я осознал, что просто без всякой задней мысли стою и курю на заправке, как самый настоящий прирожденный раззява и болван, которым, собственно, и принадлежит Царствие Небесное. Еще раз спасибо вам. Бог весть, сколько уже раз я поступал так же, совершенно этого не сознавая.

- Не уроните! – крикнула оператор.

- А между прочим, это было бы наилучшим выходом, - клиент задумчиво поглядел на дымящуюся сигарету. – Признаться, я в затруднении по поводу своих дальнейших действий. Зная себя, я могу предположить, что, бездумно докурив, я так же бездумно швырнул бы тлеющий окурок куда попало… а место здесь чрезвычайно перспективное, обилие бензиновых пятен просто-таки впечатляет… Особенно вот это, собственно, скорее напоминающее лужу… Но вы своим вмешательством – из наилучших, безусловно, побуждений – внесли во всё некий элемент намеренности, и я не знаю, как быть. Конечно, укоренившаяся моя привычка в любом случае неотвратимо… Впрочем, все это лишнее, главное, я считаю, это придерживаться линии наименьших раздумий, оценок и взвешиваний, главное – действовать максимально по-дурацки. Видите вон тот столб со знаком «шестьдесят»? Если первой его линию пересечёт машина слева, бросаем окурок наугад; справа – на этот раз будь по-вашему, гасим в ящике с песком. Ну?

- Справа! – не сдержавшись, крикнула оператор.

- Вообще-то почти одновременно, но, возможно, вы и правы. Разумный человек, возможно, с вами и согласился бы, - сказал клиент. – Но разум в этом мире себя не оправдывает.

Он сделал последнюю глубокую затяжку.

- Тут еще один серьёзный момент. До сих пор это были всего лишь теоретические выкладки, когда же наступит час великого испытания, он будет страшен. Хватит ли у меня мужества, задаю я себе вопрос, как прославленным мученикам ложных религий, сохранить глубокую искреннюю веру, не пожалеть о своей дурости и не отречься от своего безмозглого Бога, как им хватило не отречься от своих? Обращаясь заживо в уголь, буду ли я так же славить его и предвкушать блаженство нашего соединения, станет ли безмерная вечная его дурость опорой моей ничтожной и преходящей? Это вопрос важнейший, и умозрительным способом его не решить. Все, курить больше нечего, - клиент поглядел на бэйдж на груди оператора. – Ну, Галкина Любовь Ивановна, бегите, это может быть опасно.




НЕБЕСНЫЙ ГАВРИЛЬЧИК



На листе формата А4 Гаврильчик нарисовал овал, внутри – два глаза, нос, рот; сверху – горизонтально – ещё один овал в качестве нимба, после чего обратился к своему произведению со следующей речью.

- Уважаемый Небесный Гаврильчик, - сказал он. – Надеюсь, Вы простите меня за доставляемое беспокойство, но я попал в крайне неприятную ситуацию. Дело в том, что жизнь моя уходит от меня, как песок в часах. Вернее даже будет сказать, я сам стал песочными часами своей собственной жизни, и каждую секунду я с ужасом сыплюсь и струюсь внутрь себя. Глядя на отжившего себя, мертвым грузом застывшего внизу, еще существующий я в агонии скребу и хватаюсь за безжалостное стекло, сам же и летящая вниз лавина, и вопящая жертва её. Мне трудно ждать от кого-то помощи, имя моё Николай слишком обыденно и распространено, чтобы мой святой небесный тезка различил меня среди тьмы прочих Николаев, молящих о заступничестве, поэтому я, может быть, чересчур дерзко, решил обратиться к Вам, своему небесному однофамильцу. К стыду своему вынужден признаться, что ровным счетом ничего не знаю о Вас и даже никогда о Вас не слышал, но не могу поверить, что среди прошедших по земле Гаврильчиков не было ни одного, деяниями своими и душевными качествами достойного приблизиться к престолу Создателя и способного замолвить за меня слово. Я прошу о малом: всего лишь о передышке. Всего лишь о ничтожном выступе, за который можно было бы на секунду зацепиться, о крохотном твердом пятачке в этой жрущей самое себя трясине. Просто, чтобы я мог на миг выпрямиться, вздохнуть и осмотреться, может быть, тогда мне ещё удастся спасти хоть что-то.

- Очень на Вас рассчитываю, - неуверенно добавил Гаврильчик.

- Заранее огромное спасибо, - не добавил он.

Затем Гаврильчик лег и провалился в сон, подобный мешку на голове, полный бессмысленных, бессвязных обрывков, не дающий отдыха, не восстанавливающий сил и не воскрешающий надежды, и когда Конвойный Ангел с рвущимся Солнцем на цепи, верша свой путь с востока на запад, равнодушно перешагнул его и отправился дальше, Гаврильчик все еще спал.

Пропаганда секты скоцов)

Это агитация, сообщение немногих сведений многим...

Очень даже. Спасибо!

Нема за что, вам спасибо. Написать и дурак может, а читать сила воли нужна...

О, у вас тот же синдром. Уже десяток книг лежит, которые объязан прочесть и влом.
Моё полуведро переполнено.

Это просто книги такие. Я по себе знаю, мало что читаешь уже с живым удовольствием, но это не от разочарования в процессе чтения, просто они все какие-то похожие, даже если вроде как и вполне приличная книжка. Но если вдруг попадается что-то реально интересное, читаешь, как в детском детстве своем...

Точно, не полуопустошено?

Щас набегутся. Что же вы оскорбляете нежные чувства верующих? Это дело подстатейное в наши свободные времена, а вы мечете калом и гноем в самую сердцевину духовности и сакральности. Ка-а-ак напишет кто-нибудь кляузу, и будете искупать грехи человеческие беспрестанным шитьем рукавиц в местах духовного возрождения. Там, говорят, посещение богослужений - обязательное мероприятие. А вот бумаги не дают - разве что газетную порционно для гигиенических нужд.
Мне, кстати, понравилось. Пишете вы дай бог каждому. Самому приходили в голову мыслишки сродни тем, что в первой миниатюре - разве что с несколько иным акцентом. Но так точно изложить - это нужен божий дар (а вы еще жалуетесь и ерничаете)

Что ж это за жизнь пошла такая, что я, самое невинное и забитое существо на свете, не могу никуда повернуться, чтобы кого не оскорбить...

Вот она, гордыня под маской смирения!
Еще раз пройдусь по вашим опусам. Сдается мне, что ваша беда в том, что вы меряете всех по себе. Возьмите Графа: наверное, он не так прост, как кажется, и точно знает, что читателю нужно, поелику сей читатель взращен газетой бесплатных объявлений, шедеврами Лукьяненко и программой "Дом 2" - и потому Граф пишет для читателя, а не для себя. Граф - альтруист, а вы - закоренелый эгоист. Вы расставляете в своих текстах тайные масонские знаки, которые на фиг ни кому не нужны, потому что смысл их ускользает от непосвященных; вы уплотняете текст так, что порой невозможно из фразы выдрать хотя бы слово - а текст должен быть избыточен, потому что пустые слова - это та смазка, которая облегчает скольжение между желудком и извилинами. Проще надо быть, и люди к вам потянутся! Наконец, простенькую сюжетную канву вы начиняете всяческими так называемыми мыслями - но мыслей в природе не существует. Вы видели хоть раз мысль? Держали ее в руках? Я - нет. Это идеалистический вздор. Читателю нужно только действие. Veni, vidi, vici. Комиссар Мегрэ. Майор Пронин. Звездолет с фотонным движком летит бить инопланетных пиратов, капитан их громит, а потом пользует в своей каюте стаю стюардесс (с подробностями) и пьет пиратский ром (количество указать) - вот это литература! А что у вас? Ну, пришел мужик на заправку и всех сжег на хер. Это же хорошо! Тут есть драйв! Но зачем столько рефлексии, столько разговоров? Они сбивают с темпа, их все равно читать не будут. Я бы понял, если бы платили построчно! Но ведь не платят же!
Надеюсь, вы уразумели, о чем я толкую, и впредь будете писать правильно.

Если сказать по правде, это обусловлено моей психофизиологией. У меня так запаяны контакты, что краткие периоды бешеной энергии перемежаются долгими апатичными колупаниями в носу. Если бы я не научился писать так, чтобы начать и закончить в активную фазу, я вообще бы ничего не написал! Я вот Аптекарю сочинял на турнир "Не в своей тарелке" рассказ, вылетел за 30 000 знаков, отложил, написал другой, а первый с тех пор так и не могу закончить, все, активная фаза для него закончилась. И это при том, что мне самому он очень нравится, но упал он и никак я его снова не ухвачу...


Я вам клянусь! Борисыч, вы проникли в самую суть мою, вывернули карманы моей души и разоблачили её до трусов!

Первый рассказ заставил меня вспомнить некоторые элемениы из Гипериона Дэна Симмонса.

Думаю всё же, что в христианстве есть-таки этот элемент, что не всё что можно учинить обыкновенному человеку - в порядке вещей учинить непосредственно божьему сыну. То самое "кумовство", если хотите.

А про чё там?

Полудиккенс, а как вам такая идея: цель жизни человека - пожалеть Бога и ему помочь? Согласитесь, вы близки к тому, чтобы пожалеть Господа. Такая простая вещь почему-то мало кому в голову приходит...

Это, я думаю, не только ваша проблема. Мне вообще писать утомительно и некогда, даже если по вдохновению.

Там вообще много чего наворочено, но в частности один мужик, монах, он всё искал доказательств того, что Иисус реально существовал и его распяли, а дело происходит в каком-то далёком будущем, когда люди вовсю на других планетах расселились, и соответственно христианство в упадке. И он прибыл в одно очень удалённое место на земле, где думал было, что нашёл доказательство, но что-то пошло не так... И он потом придумал сделать так, чтобы... В общем, он себя тоже обрёк на нечто очень неприятное. Не совсем похоже, просто вспомнилось. Чего только люди во имя религии не делают.

Не, у мене как бы это сказать... У мене это совсем...


Что-то знакомое, возможно, я даже это читал...

Всё это очень похоже на отзывы к вашему прошлому рассказу... гм... по уровню неадекватности накала.

Ну не знаю, откуда это было там, а у меня вообще-то упомянутые периоды энергии и апатии разделены полосами неадекватности, и на стыках я, собственно, и творю!

У меня был душ такой, в предыдущей квартире. Или кипятком шпарит, или ледяная струя - между тем и этим всякий раз было несколько секунд нормальной теплой воды, под которой нужно было как-то успеть...

Вам, Наташа, повезло. Если тело, расширившись от тепла, тут же сожмется на холоде, так вообще-то можно и треснуть!

Там было от твердолобости.

Конвойный Ангел с рвущимся Солнцем на цепи - ой хорошо..
и в целом - хорошо.

"Ой хорошо" - это, я так понимаю, четыре с минусом )))

Нет, это четыре с плюсом. С минусом - это "ну, хорошо".

Да нет, тут уже другой подход. "Ну" - это два, "хорошо" - хорошо, что не кол!

Вы сотрясти мою систему оценок! Это же вдвое увеличивает количество моих двоек...

Уважаемый Полудиккенс, вам не дают покою лавры Марка Твена, который брал образы мифологического (религиозного) искусства, натурализировал их, т.е. делал их не образами, а предметами материального мира, и на основании их критиковал религиозные воззрения... Это - мелко... Чтобы смеяться над верой из-за ангелов с арфами и чертей со сковородками не нужно вообще ничего.. Надо какую-то изюминку найти.. У вас что-то такое получается, вы не как Марк Твен, но все равно, тоньше надо еще...

Только в вашем воображении.

Там ещё "крестоформы"-паразиты, которые врастали в тело реципиента и клонировали его после гибели, возрождая, как в мифе о Христе. Миссионер-антрополог подцепил такого и, желая избавиться, сам себя распял на дереве-громоотводе. Ну, ещё Церковь Шрайка тоже - для мазохистов, так что аллюзий хватает. Однако не сказал бы, что кроме этого механического притягивания чем-то схож с Вашей "Пасхой". У Вас очень так "православно" завёрнуто, особенно финальная фраза - здорово!

У меня просто место действия приблизительно Россия и герои приблизительно русские, хотя вполне может оказаться, что это Беларусь и белорусы. А вопрос, я считаю, обсуждается общехристианский, не конкретно православный. А "Гипериона" того я не читал безусловно, это я похихикиваю над Наташиными окольными объяснениями...

Ну, мне кажется, Вы и с помощью имени ГГ похихикиваете: Постоянный+Подобный Яхве+Единый, так?

Да Боже ж мой, и в мыслях не было! Вообще никакого подтекста в фамилию не вкладывал, просто звучная фамилия и всё!

Рассказывайте! Небось, не про ЕГЭ рассказ... Или Вы поддались "бес_сознательному"?!

Рискну напомнить вам, что схожим образом вы прореагировали, когда я заявил, что не являюсь автором текста "Финт профессора Шлендорфсмайерсмана"...

Ну, тогда действительно - подбор имени ГГ произошёл на уровне подсознания? Кто-то у Вас за плечом нашёптывает. Интересно, из-за правого, или?..

Так а кем в вашем представлении является герой рассказа, если вы так убеждены, что его можно характеризовать как "подобного Яхве"?

Я просто перевёл имя, отчество и приклеил "ничего не значащую" фамилию. Получились то, что получилось. Если Вы не планировали изображать свой вариант Мессии - Мессии угрожающего, подготавливающего почву к Судному дню - остаётся вариант с Антихристом.

Повторюсь, никакого подтекста я не вкладывал ни в одно имя ни одного из героев. Я и не имел понятия, что Михаил - это "подобный Яхве", я думал, это подобный медведю. Мое представление о герое балансирует на некоей грани. Возможно, это совершенно реалистическая история, и гражданин Одинцов - человек тайных садистских наклонностей, в потенциальной своей жестокости уже дошедший до бог знает каких теоретических глубин. Ну или из текста можно при желании вывести, что он действительно на каком-то уровне и каким-то образом причастен к тайным знаниям, но здесь все абсолютно расплывается, и можно только строить догадки, и догадка, что дядя на садистской своей почве просто малость тронутый умом, будет, я считаю, не самой надуманной. Впрочем, ваши версии тоже, я считаю, вполне допустимы, хотя мне при написании они основными не представлялись, сказать по правде, я не мыслил героя деятелем такого масштаба... Не знаю, может, кто и нашептывает

При быстром чтении тоже было ощущение реализма, но перечитывая вторично обратил внимание на детали - и "повело". Так что пластов получилось много, рыться интересно. Поздравляю!

Я поднятые вопросы понимаю и одобряю, как вы их повернули.
Но вот в предыдущей вашей вещи - про каталог боли, на мой взгляд, ещё острее вопрос веры стоит.

Это для вас, Агния, она предыдущая, для меня она последующая. Это все старые, в разное время написанные тексты. И я полностью с вами согласен, я тоже эту предыдуще-последующую ценю гораздо больше, но и остальное выбрасывать тоже рука не подымается...

И слава богу - правильная у вас рука))

К сожалению, у меня их две!

"Когда читаешь Библию, больше удивляешься неосведомленности Бога, нежели его всеведению." Марк Твен.
Ну и так далее многотомно...

А я причем? Вы, может, эти тома и читали, я нет...

Мне понравилось, текст буквально проглотил - стало очень интересно при прочтении оригинальных рассуждений в первой миниатюре. Я человек не религиозный, потому не знаю, может эти мысли далеко не новые, но меня зацепило. Сразу же возникли какое-то эмоциональное неприятие тех суждений которые высказывает товарищ по поводу распятия Христа (хотя может у Вас так и было задумано), пусть они и логичны. Но все-таки мне кажется что не мерой страдания измеряется искупление Христа, что бы там этот Одинцов не показывал и не рассказывал им про мучения, достойные сего деяния. Никакие муки не способны искупить всё человечество до Христа и после него на протяжении 2000 лет.
Вторая миниатюра меня не очень вдохновила, каждый сходит с ума по-своему. Единственное, что бросилось в глаза - Вы очеловечиваете бога в обеих миниатюрах, этакая игра ума, которая позволяет Вашим персонажам обсуждать, спорить и не соглашаться с богом, ибо спорить с богом в каноническом воплощении абсолютно бесмысленно.
Вот третья миниатюра для меня была наиболее сложной, наверное я ее так и не понял. Образ "конвойного ангела с рвущимся солнцем на цепи" запомнится наверное надолго. Здесь уже канонический бог-творец и к нему не обращаются, а просьбу формулируют через посредника. Но с другой стороны "конвойный ангел" это опять очень человеческое. И кажется мне, что вряд ли его просьба будет выполнена, да и услышана тоже. Вообще миниатюра оставляет отпечаток чего-то очень личного.
После раздумий сложилось ощущение что все три героя не совсем душевно здоровы. В сумасшедший дом таких еще не берут, но уже присматриваются. Хотя гениальность и душевное здоровье всегда рядом не стояли, наверное только такие люди могут вот так обращаться с богом.
P.S. Посмотрел я на свой отзыв - очень сумбурно и бестолково написал. Тема для меня тяжелая. Спасибо, автор, за интересный рассказ. Скажите, у Вас есть какие-то опубликованные рассказы, романы? Я бы с удовольствием почитал. Судя по этому произведению и по Вашим комментариям Вы человек остроумный и думающий, читать наверняка будет интересно.

Спасибо вам, Born! Не имею сейчас возможности ответить подробно, скажу только, что ничего опубликованного у меня нет и при жизни не будет))

Полудиккенс, учитывая, куда движется современное российской общество, надеюсь, что на костре Вас не сожгут.
И, да, если будете организовывать секту, меня можете записать в нее, даже не испросив предварительного согласия.