Автор: Хрустальный Феникс


Не смотри им в глаза




Эта невыносимая жара доконала ещё в дороге. Несколько часов тряслись по камням на развалюхе, в которой даже не работал кондиционер. Командир курил прямо в салоне, и никто не мог сказать, что от запаха дешёвых сигарет уже тошнит.
Мы ехали на задание в зону конфликта. В деревню, где рядом с мирными жителями обитают террористы. Туда, где я знал каждый дом и каждый камень, где я родился. Только поэтому вызвался обезвредить мину, которую нашли в поле.
Добрались ближе к полудню, а там уже собрались все, кому не лень. Чумазые дети, обгоревшие до красноты под горячим солнцем, сбились в тесный кружок и ковыряли «железяку» палками. Взрослые столпились в стороне, и что-то громко обсуждали. Увидев нас, они похватали детей и разошлись по домам.
Мы им не нравились, и я понимал, почему…
Мина оказалась самопальной – несколько спутанных проводков и взрыватель – сразу видно, что собирали наспех. Какие-нибудь местные бандиты-инженеры, которым надо бы руки оторвать. Такое добро на месте не разбирают, и мне стоило вывезти на полигон. Но, как говорится: «дома и стены помогают», поэтому решил пойти на риск.
Щипцы коснулись одного проводка, потом второго, и вдруг:
– Вали отсюда! – крикнул командир.
И дальше всё как в кошмаре – девушка с красной лентой в волосах. Она на другом конце поля, но слишком близко ко мне. Внезапный порыв ветра ударил в спину, я неосторожно взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, и задел проводок. Мина щёлкнула, не оставив времени на испуг.
Волна горячего воздуха обняла и утащила вверх, осколки дробью разорвали тело, смешали кровь с облаком пыли. Жизнь не пронеслась перед глазами, она просто закончилась, разлетевшись жирным пеплом по ветру.
Я спал, и время для меня исчезло. Тьма наполняла и создавала заново, собирала и сшивала словно куклу. Нигде не было ни одного источника света.
Пока я спал, мир менялся.
А потом я проснулся. Всё началось с нуля точно там, где и закончилось – на краю старой деревни. На обожжённом взрывом поле. Небо давило сверху тяжёлыми багровыми тучами. Собирался дождь, было холодно.
Я поднял руки к лицу – целы, ни одной царапины. Даже кожа чистая, без следов пепла. Ощупал грудь, живот, голову – всё на месте.
Под рёбрами бешено колотилось сердце. Глубоко вздохнул и чуть не закашлялся от едкого запаха гнили. Он был повсюду. Так пахла земля и камни – всё, до чего можно дотянуться. Так пахла одежда и чистые руки. Так пахло багровое небо.
Боковым зрением я уловил движение. Существо на длинных кривых ногах неуклюже приближалось, когтистые пальцы царапали воздух, а из пасти текла тёмная то ли кровь, то ли слюна. Оно внимательно смотрело на меня и словно ловило взгляд, но я так испугался, что мог только пятиться назад.
За спиной кто-то крикнул:
– Отвернись!
– Что? – прохрипел я.
Повернулся, и это оказалось спасением. Существо вдруг исчезло и появилось совсем близко, вспороло когтями воздух, но никого не зацепило.
Подоспевший спаситель оттолкнул меня в сторону, прицелился и прострелил монстру голову. Он тут же ссохся и рассыпался пеплом. С серым облаком на земле оказалась знакомая алая лента.
– Повезло тебе, – сказал мужчина в военной форме.
Крепкий, высокий. Рукава закатаны по локоть, штаны заправлены в ботинки. Волосы густые, хоть и седые. Во взгляде решительность, воля и строгость. Похож на командира нашего взвода.
– Я Маршал, – продолжил он. – Такое прозвище. А ты?
– Ч-что это б-было? – с трудом выговорил я.
– Ловец, – Маршал поднял горсть пепла и рассыпал по ветру, – охотник, зверь. Называй как хочешь, – он посмотрел на меня, я оцепенел от страха. – Да ты не бойся, как там тебя зовут, говоришь?
– Саша, – выплюнул я, словно ругательство. – Меня зовут – Саша.
– Ну что же, Саша, – Маршал развёл руками и слегка наклонил голову, – добро пожаловать в ад!
Ад. Это место не могло быть адом – слишком оно похоже на ту самую деревню, в которой меня угощали парным молоком. Слишком знакомые старые домики и тот же густой лес вокруг. Только земля сухая и тёмная, и небо странное – будто кровавая пена.
– Иди за мной, я отведу тебя в безопасное место, – скомандовал Маршал и зашагал вперёд.
Безопасным местом оказался старый бункер на опушке. Оттуда хорошо просматривалась деревня, а подземные ходы тянулись во все стороны. Внутри было темно и сыро. Бетонные стены влажные от конденсата и местами затянуты плесенью. Пахло как везде – гнилью. В углу на тумбочке шипел старый радиоприёмник. В бункере нас ждали двое:
– Макс и Егор, – познакомил Маршал.
– Привет, – кивнул Макс.
Он тоже в форме, они оба. Макс чуть выше нас всех, тёмный, нескладный. Лицо покрыто шрамами.
– Это звери меня украсили, – пояснил он, заметив, как я его рассматриваю.
– Это такие маленькие прыткие уродцы с острыми зубами, – вступил Егор. Он моего роста, но чуть моложе, с весёлым беззаботным взглядом. – Зазеваешься, и они откусят голову. Такое часто бывает, особенно с молодыми…
– Не пугай новичка! – прервал его Маршал.
Егор подкрался и прошептал на ухо:
– Не смотри им в глаза и проживёшь дольше.
Маршал заметил это и прогнал обоих. В комнате остались мы вдвоём.
– А ты, значит, подрывник?
Я не совсем понял, вопрос это был или утверждение, но сразу вспомнил мину, взрыв, девушку на другом конце поля. Алую ленту. Всё что случилось за последние час или два – этот странный мир – он не укладывался в сознании. Это чудовище. Этот тёмный бункер, с единственным узким окном, через которое видно деревню.
С трудом узнавались дома – настолько они облезли. Местами провалились крыши, местами обрушились стены. Окна без стёкол обнажали тёмное нутро пустых комнат. Деревня спала вечным сном мертвеца.
– Так выглядит ад? – шёпотом спросил я.
– Наш вчера устроил погром в местном баре, – вдруг раздался голос из радиоприёмника.
Это случилось так неожиданно, что я даже отпрянул в сторону.
– И что дальше? – спросил второй голос.
– Одну девку трахнул… И убил. Ну как всегда.
– А что родня? Есть кто-то, или сирота?
– Есть. Отец юрист или чиновник. Какая-то шишка.
– Тогда казнить ублюдка. И чтобы родня узнала. Нам скандал не нужен…
Радио замолкло. Маршал улыбнулся, с любовью погладил чёрный корпус приёмника.
– Весточка из мира живых. Смотри в окно!
Небо над деревней опустилось и потемнело. Я заметил, как в одном месте сквозь тучи к нам провалилось нечто и упало на крышу одного из домов. Издалека оно напоминало человека. К нему тут же сбежались какие-то тёмные существа. Я услышал крик, человека стащили с крыши, и всё стихло.
– Вот так всё устроено, – с улыбкой произнёс Маршал, – сражаешься за свою страну, а потом пуля в лоб, и ты в аду. О тебе мы тоже узнали из «новостей». Повезло, что были рядом.
– Я никогда не думал, что окажусь в таком месте…
– Ты думал, всё будет иначе, – Маршал уставился в треснувшее зеркало, длинная тёмная щель разделила его лицо на две равные части. – Здесь нет котлов, и земля не горит под ногами. Но что это, если не ад?
Внезапно с улицы донёсся хриплый, словно простуженный, женский голос. Она кричала, и в её словах было всё: боль, ненависть, отчаянье.
– Приведите! Приведите его ко мне!
– Опять она проснулась, – Маршал быстро глянул в окно. – Не к добру. Егор!
– Звали?
– Собери всех, закрывайте убежище! Она сегодня не в духе.
– Есть.
– Кто – она? – Нахмурившись, спросил я.
– Елена. Повешенная мать, – заметив моё удивление, он указал на окно. – Смотри туда.
Небольшой двухэтажный дом одиноко стоял на горе. В моём мире его место занимал памятник невинным жертвам войны – чёрный мраморный обелиск с именами погибших и пропавших без вести. Дом обнесён высоким кирпичным забором, но этот забор, как и всё в деревне, почти разрушен.
Из окна дома выполз какой-то зверь. Прыгнул с подоконника на забор, с забора на крышу соседнего дома. Сел на краю и завыл, подобно волку. В голосе его я слышал детский плач. Плач скорби и утраты.
И сердце сжалось.
– Там живёт мать всех несчастий, – продолжил Маршал. – Это по её воле ловцы охотятся за нами. Когда Елена просыпается, нам остаётся только ждать…
Маршал вдруг замолчал и отошёл вглубь комнаты.
Я непонимающе смотрел на него, он достал пистолет, а потом скомандовал:
– Ложись!
Я подчинился. В окне над головой появилась зубастая тёмная пасть. Существо быстро осмотрело комнату, заметило меня и попыталось проникнуть внутрь. Маршал выстрелил дважды. Одна пуля вошла в стену, осыпав меня мелким градом бетонных осколков. Вторая пробила монстру глаз, и он тоже обратился в пепел.
– Чёрт знает что, – сказал я, отползая от окна.
– Егор! – крикнул Маршал.
Никто не ответил.
– Егор!
Снаружи послышались выстрелы. Маршал выругался и выбежал на звук, оставив меня одного в комнате.
В окне мелькнули когтистые лапы. А мне совсем не хотелось оставаться наедине с ловцами и без оружия. Я пошёл следом.
На пороге убежища лежал Егор с разорванным горлом. Я осторожно обошёл его и выглянул на улицу. Маршал уже отстреливался от прыткого зверя, похожего на лысую обезьяну с тёмно-красной кожей, покрытой шипами. Зверь перемещался так быстро, что невозможно было прицелиться.
Из наших увидел ещё троих, но узнал только Макса. Он был ближе остальных и, хромая, двигался к нам. Двое ребят, оставшихся далеко от убежища, отстреливались от группы ловцов.
– Быстрее, Макс! – кричал Маршал.
Один из наших встретился взглядом с ловцом и замер, опустив оружие. Второй подбежал к нему, но не успел ничего сделать – его схватили и оттащили в сторону. Ловец склонился над первым, медленно обхватил пальцами его шею и одним резким движением оторвал голову.
Второй попытался вырваться, но врагов было слишком много, чтобы надеяться на спасение. Я отвернулся, когда его тело разорвали на части.
Зверь, с которым сражался Маршал, настиг Макса и повалил его на землю.
– Закрой глаза, – скомандовал Маршал, прицелился и выстрелил.
Зверь отлетел в сторону, взвизгнул, сжался в судороге и рассыпался.
Макс быстро поднялся, в два прыжка добрался до убежища, и мы втроём закрылись внутри.
– Остальные вернуться по тоннелям, – отдышавшись, сказал Макс. – Чёрт, до костей разорвали!
Макс задрал штанину и с ужасом смотрел на кровоточащую рану, в глубине которой была видна белая кость.
– Заживёт, – махнул рукой Маршал и ушёл.
– Может перевязать? – неуверенно спросил я.
– Да хрен с ним, Маршал прав. Тут заживает быстро. К утру будет ещё один шрам.
– К утру? – удивился я.
– Да. Тем, что на лице, – Макс погладил себя по щекам, – не больше двух недель. Даже глаза восстановились.
– Как это вообще…
– Я даже обрадовался, – перебил Макс, – когда ослеп. Думал, нет глаз – живи спокойно. Они нас взглядом убивают. А если не смотреть, только покалечат.
Я оглянулся на Егора.
– Он тоже к утру очухается, – махнул рукой Максим. – Только говорить не сможет долго.
– Он же не дышит.
– Ну и что? Тут дышать не обязательно, – Макс улыбнулся. – Мне как-то раз лёгкие обожгло…
Заметив, что я становился мрачнее с каждым словом, Макс замолчал. Но когда и молчание стало в тягость, решил развлечь меня историей из жизни. Рассказом о последнем дне, после которого я даже порадовался, что Макс здесь, с нами.
Это случилось зимой. Макс с особым удовольствием описывал жёсткий рассыпчатый снег, который больше походил на мелкие осколки стекла. И то, как они выгнали на холод босых полуголых женщин, таскавших еду партизанам. И как расстреляли всех. Как снег напитался кровью. Как за ночь замёрзли тела, а утром их растащили собаки.
– А через день нас заперли в сарае и сожгли. Я даже проснуться не успел, – Макс тяжело вздохнул. – Я не хотел умирать, понимаешь?
– Ага, – кивнул я, но подумал – поделом.
В соседней комнате мерное шипение радиоприёмника прервалось. Мужской голос, заикаясь, говорил из динамиков:
– Мы …товы к обстрелу. Завтр… сне… к …ртям эту дерев…
– Хорош-ш-ш… – ответил второй голос.
– Все слышали? – Маршал заговорил, только когда стало понятно, что радио заглохло окончательно.
– Так точно, – отозвался Максим.
– Утром пойдём за головой Елены. Иначе нас всех здесь огнём накроет…
– О чём это он? – шёпотом спросил я.
Макс отмахнулся. Хромая, он прошёл в комнату к Маршалу. Тот стоял у окна и внимательно рассматривал дом на горе. Небо над ним опустилось, словно тянулось к разбитой крыше. Казалось, что оно вот-вот раскроется и освободит бесчисленную армию демонов.
Радио тихо шипело.
– Что нас там ждёт… – задумчиво пробормотал Маршал.
За ночь по тоннелям пришли остальные члены отряда. Все, кому удалось выжить.
В бункере стало тесно и душно. Бойцы обсуждали последнюю атаку ловцов, готовили оружие, перевязывали свежие раны. Егор очнулся ближе к рассвету, но никто этого не заметил. Будто не было смерти.
Утром Маршал выставил нас в шеренгу и пересчитал:
– Всего шестнадцать! – громко сказал он. – Нас всего шестнадцать, а эту ведьму охраняют десятки жадных до крови бесов!
Мы переглянулись, Маршал продолжил говорить:
– Нас мало, но это не значит, что мы проиграем, – он посмотрел на меня, – или сдадимся. Нет! Мы вырвем победу из мерзких лап нечисти, и пробьём себе дорогу в рай!
Маршал демонстративно загнал в пистолет обойму, вздёрнул затвор.
– За мной!
Мы шли больше часа по тёмному узкому тоннелю. Деревня над нами дышала зловонной гнилью и рождала новых ловцов. Новых охотников за нашими головами. Мне дали оружие, чтобы я мог сражаться наравне со всеми. Патронов хватало.
Макс шёл следом и по пути рассказал мне ещё одну историю.
Это случилось сразу после его смерти. Он очнулся в том же сарае, в котором сгорел. Всё вокруг было как новое, вернее такое, каким запомнилось до пожара. Рядом спали друзья, которых в ту ночь заперли вместе с ним. Пять или шесть человек – он не запомнил.
Ловцы появились сразу, но он заметил их раньше, и успел спрятаться за старой телегой.
– Это мерзко, – говорил Макс, меняясь в лице. – Они будили всех по одному, заглядывали прямо в душу, а потом разрывали на части. Они убили всех, и ушли. Я боялся выходить наружу, но утром за мной пришёл Маршал. Он для нас всех – ангел хранитель. Многих вырвал прямо из пасти ловцов.
– А он здесь давно?
– Чёрт его знает. Похоже, что он был здесь всегда. Как будто с него всё начиналось, – Макс рассмеялся.
– Мы на месте, – прозвучал голос командира. – Дом над нами ближе всех к дому Елены. Отсюда и начнём пробиваться.
– Все знают, что делать? – Маршал окинул нас беглым взглядом. – Новичок! Не смотри им в глаза.
– Есть! – уверенно ответил я.
Мы вошли в старый дом через подвал. Внутри темно и пыльно. Грязные окна едва пропускали и без того тусклый свет. По полу разбросаны старые вещи, разбитая посуда. Мебель сломана. В прихожей зверь разодрал коробку с цветными мелками. Оттуда яркие следы тянутся по всему дому.
Осмотрев дом, мы собрались в коридоре. Никто не решался заговорить первым, все ждали приказов от Маршала. Но он как будто оцепенел – встал напротив входной двери и замер. Напряжение нарастало.
– Идём? – неуверенно спросил Максим.
Маршал тряхнул головой, словно пытаясь сбросить воспоминания, пнул входную дверь и вышел из дома, не сказав ни слова.
На улице пусто. Мы подошли к покосившемуся двухэтажному домику с серой крышей и жёлтыми, потрескавшимися стенами. Тот самый дом на горе, к которому нельзя приближаться в одиночестве.
Пустые изломанные рамы поскрипывали на сквозняке. В окнах мелькали тени: то ближе к нам, то дальше – в глубине дома. И где-то там, в одной из тёмных комнат, звучал голос Елены:
– Приведите его ко мне! – хрипела она.
Маршал нахмурился, перехватил пистолет двумя руками и решительно направился к двери.
Мы двинулись следом, но быстро пожалели об этом.
Ловцы стерегли дом матери. Звери посыпались с крыши, отрезая нас от входа. Из-за углов показались уродливые вытянутые тела. Их было много. Гораздо больше, чем нас.
Мы даже не заметили, как исчез Маршал. Ловцы окружили и выхватывали одного бойца за другим. Пули летели в воздух, в стены, в землю. Макс кричал за спиной:
– Не смотрите в глаза!
И мы отворачивались, теряя врагов из виду. Нас становилось всё меньше…
Когда ловец схватил Макса, я попытался ему помочь, но от страха дрожали руки, и пули не попадали в цель. Ловец отшвырнул Макса к поленнице, где среди гнилых брёвен лежал большой топор. Макс схватил его, словно последнюю надежду на спасение, но слишком поздно. Его взяли в кольцо…
– Все в дом, за Маршал… – крикнул Макс, но голос оборвался.
Я посмотрел по сторонам, и понял, что остался один. Звери медленно оттесняли меня к дому.
– Ну где ты, сука! – прозвучал голос из дома.
Оглянувшись, я увидел, что дверь открыта, и нырнул туда.
В доме сильнее пахло гнилью. Запах стекал со второго этажа и расплывался по всем комнатам, по всем улицам. Стены тёмные, как после пожара, съедали тусклый свет и давили со всех сторон. Пол скрипел под ногами.
Звери внутри оказались крупнее и светлее тех, что встречались раньше. Они двигались медленно, словно чувствовали – здесь безопасно. Один стоял у окна, второй спускался по лестнице, третий отрезал мне путь к выходу.
Втроём они внимательно смотрели на меня, я прицелился…
Зверь с лестницы прыгнул и повалил меня на пол. Пистолет улетел в дальний угол комнаты.
Я зажмурился.
Морда зверя застыла возле моего лица, я чувствовал на коже его дыхание. Вдруг сверху послышался голос Елены:
– Посмотри на меня! – рычала она. – Смотри, что ты сделал!
– Посмотри на меня, – услышал я тихий голос над ухом. – Открой глаза.
Я подчинился. Тёмные глаза зверя блеснули, и мир растворился в них, поглотив меня, поглотив дом, деревню.
А потом всё вернулось обратно. Большой светлый дом с открытыми настежь окнами, куда без спроса врывается свежий летний ветер. Сладкий запах цветов и фруктов, яркие пятна солнца на стенах. И много игрушек повсюду…
Напротив меня стоял мальчик, которому нет и пяти лет. Бледный и худенький, похожий на приведение. С большими голубыми глазами, и тёмным отверстием во лбу. Мальчик взял меня за руку и потянул за собой.
Мы поднялись на второй этаж.
На большой кровати в спальне лежала женщина в разорванном платье. Над ней стоял Маршал. Он посмотрел сквозь меня, остановил взгляд на мальчике. Улыбнулся.
Женщина с трудом подняла голову и тихо шепнула:
– Сынок, спускайся вниз.
Маршал достал пистолет из-за пояса и выстрелил один раз. Я оглянулся, рядом с призраком малыша лежало мёртвое тельце. Из отверстия во лбу текла кровь.
Женщина вскочила с кровати и бросилась к ребёнку. Маршал поймал её за волосы, потянул к себе, ударил. Женщина обмякла и свалилась на пол. Маршал вышел из комнаты и спустился вниз, мы остались ждать наверху.
Я слышал ещё два выстрела.
Потом Маршал вернулся с верёвкой в руках.
– Будь ты проклят, ублюдок! – рыдала Елена, когда Маршал одевал ей петлю на шею. – Сволочь! Ты сдохнешь, и я достану тебя на том свете!
– Я и там тебя пристрелю, – сказал Маршал и пропустил верёвку сквозь кольцо для люстры.
Мальчик взглянул на меня, губы его шевельнулись:
– Ты не такой, как они, – звучал мягкий голос. – Ты тоже жертва, а не убийца. Будь с нами.
Я вернулся в старый разрушенный дом Елены. Но он больше не казался мне чужим. Я чувствовал всё, что происходило внутри, я видел всё, что происходило снаружи. Я стал частью этого крохотного мира. Звери стояли рядом и смотрели на меня.
Сверху звучал голос Елены:
– Это ты, ты во всём виноват! Стреляй! – кричала она. – Стреляй, ты ничего не изменишь!
Мне хватило одной мысли, чтобы оказаться наверху.
Елена тенью парила в воздухе над кроватью. Разорванная юбка чёрными лентами обвивала руки и шею Маршала. Он стоял на коленях и смотрел в глаза свой жертве. Она показывала всех, кто погиб по его вине, всех, кто сейчас заперт в этом мире. Всех, кто жаждет мести.
– Ты сама виновата, – Маршал дёрнул рукой и порвал ленты. – Кого ты притащила в дом? С кем ты делила хлеб? Они воевали против нас. И твои дети стали бы такими же.
– Они защищали нас, – прошипела Елена. – От таких, как ты! И до сих пор защищают!
– Плохо защищают.
Маршал поднялся на ноги, прицелился.
Я схватил его за руку, и мы в одно мгновение перенеслись во двор. Маршал отлетел в сторону и покатился к дому, а я встал рядом с поленницей, где всё ещё лежало тело Макса. Маршал рывком поднялся, направил пистолет на меня.
– Предатель, – выплюнул он.
Я вырвал топор из закоченевших пальцев Макса, и тут же переместился к Маршалу. Он потерял меня из виду, и благодаря этому я выиграл несколько мгновений. От души размахнулся и ударил по голове. Лезвие разделило лицо пополам. Маршал закатил глаза и медленно спустился на землю.
– Нет, – ответил я мальчику из мёртвого мира, – я не жертва, и не убийца. Я защитник.

Doom? Сайлент Хилл? S.T.A.L.K.E.R.? Или просто попаданец в мир, чем-то похожий на ад? Увы, где-то после середины читать не интересно. Но радует правильная концовка.

Понравилось. Атмосферка такая сумеречная, всякие эти ловцы - хорошо. Немного не по мне эти "поттерианско-сумеречные" баталии в финале, где герои от ударов друг друга улетают на сотни метров. Имхо, реалистичность в этих пунктах только добавила бы очков рассказу.

Мрачная история. Защитник отечества в зоне конфликта после смерти попадает
ни куда нибудь, а опять в зону конфликта только теперь личного. Завершает не свою карму и утверждается защитником малых а не предеталем сильних. Концовка не радует. Что теперь? Расцветут сады и взойдет солнце? (вопрос риторический)

Автор владеет словом, но впечатление после прочтения работы остается мерзкое.
Угроза нападения по радио, как я понимаю, не реализована?

Веселое мочилово, я бы поиграл в такую игрушку, пол часика, но проиграл бы:)

Рассказ серьезный и цельный. Мелкие ляпы изложения даже не замечаются по ходу.
Правда, это не абстрактный "загробный мир", а конкретно Та Сторона, которую еще называют Изнанкой. Оттуда очень хорошо видна суть "лицевой" стороны. Смею предположить, что автор ее видел.
Удачи!

Эта..ну эта. Хорошо - во!
"Сайлент Хилл" пришел в гости к "Универсальному солдату" и они вдвоем пошли по "Лестнице Иакова" устроить разухабистую мазафаку с серьезным уклоном в лайт-версию "Спауна" и мистера Пэйна.
Чего хотелось бы видеть еще:
1) Истории Макса в виде живых диалогов.
2) Финальный массакр с Маршалом в оформлении битвы Дольфа и Жана-Клода в первой части, в декорациях вьетнамской деревушки под дождем.
3) Выпрямить кривую интереса. Пока скачет.
Ну и почистить текст неплохо было бы, от всяких там "каких-то" существ.

Впечатления сугубо положительные. Автор, судя по всему, не знал, что вдохновлялся отличнейшим комиксом "Glimmers Rats" и ван-шотами "Сайлент-Хилла". Настоятельно рекомендую ему (автору) с вышеуказанным ознакомиться. Есть вероятность, что он посмотрит на свое произведение другим взглядом.

Ничего боевичёк! Зачла с удовольствием.

Действительно, можно ещё почистить.

Например:



Совершенно лишний диалог, тормозит.

Или вот:



Зачем "заметив моё удивление" ? Разве что, "недоумение".
А лучше и вообще без него

– Елена. Повешенная мать, – он указал на окно. – Смотри туда.

Просто писать сложно, но упрощать преступно! Что за школярская схематичность: мы ехали в деревню, командир курил... Увяжите ниточки предложений в узелки фабулы. Жара, тряска, командир курит одну за одной - следом пояснение, причина волнения - разминирование, что-то он знает, чувствует, намекнуть читателю... ведь готовая закладка для саспенса, тайны, и даже сюжетного вопроса. Дальше - сплошные таблички, террористы, например. Торопились отделаться от пояснений? Скорее перейти к сладкому - помер максим и хрен с ним, а теперь монстры, стрельба, трэш, угар и содомия...

Ну хоть как то получше.

То-то!

ХФ написал?

Хоть вы-то алую ленточку заметили? Или только IDDQD сплошное?

Обижаааааааете!

Для любителей стрелялок - наверное рассказ то, что надо.

Удачи автору,

Что-то есть от Сталкериады.
Вроде и текст красивый и саспенс есть, а во читается скучно.
Почему? Не могу понять.
Может у истори нет сюжета.
Ну, попал в ад или куда там, ну и что? Ловцы? Да, хорошие протагонисты.
Но вот чего-то не хватает и всё тут.
Интриги быть может.

А кстати, кто им патроны в ад поставляет? Не Березовский ли?

Девушка с лентой хороша необыкновенно - яркое и инородное тело, как специя, подчёркивающая вкус. И потом все закручивается как пружина, интересно, интересно, а потом - бац! и размазанный финал, невнятная история с маршалом и Еленой, летающие призраки... Ну как так можно?

Мрачно так, что даже дух захватило.
Атмосфера передана выше всяких похвал.

Претензии:
Я привыкла к тому, что каждый элемент текста должен отражать изменения в персонаже. Мочиловке в рассказе уделено большое внимание, но она не обусловлена ничем. Поэтому, да, похоже на фанфик по шутеру: "а зачем здесь махач? - а куда ж без этого???"
Причем, драки описаны неконкретно, лично я так и не поняла, куда все бойцы подевались? Одному оторвали голову - она потом приросла?

И важный момент, даже вынесенный в название, мало обыгран и объяснен в тексте. То есть, как это не смотреть? Когда дерешься, надо видеть, что противник делает, иначе кранты. Либо сесть и медитировать, реально не смотреть и победить исключительно непоколебимостью духа. А тут предполагается парадоксально сочетать оба способа. Как это возможно?
Как вариант, можно оговорить, что ловцы своим взглядом либо убивают, либо (что хуже на тот момент для героя) превращают в себе подобных. Тогда читатель будет подготовлен к финальному преображению героя.
Еще один момент - локальность данного ада. Такое ощущение, что эта "зона" создалась после преступления Маршала, выстроена согласно его представлениям и правилам и на всех остальных не распространяется. Но тогда почему в его личный ад попадают другие люди, по какому критерию? В то же время, нет ни одного упоминания про невоенных людей, которые туда попадают. Так что фильтрация "личного состава" происходит по неизвестным показателям.

Мне кажется, если доработки внести, произведение получится исключительное.

Вот-вот. Мне тоже так показалось, и захотелось развития это истории, но она дана как-то невнятно.

Первая половина, несмотря на схематичность повествования и персонажей понравилась. Была в этом интрига, что сказать.
А потом все понеслось вскачь, смазалось - в общем, механик уснул во время просмотра, и лента пошла вкривь и вкось.
И вроде бы все понятно, но главное дано вскользь и едва-едва, а акценты на том, без чего прекрасно можно было бы обойтись.
В итоге, несмотря на то, что смысл концовки ясен, художественно она не раскрыта.
Очень жаль.

Хороший рассказ, мне понравился, но такое чувство, что отсутствуют ориентиры. Словно внезапно попал на чужую войну и не можешь понять, кто прав, кто виноват. Словно правых нет вообще. Эскалация мести мне не близка, но написано хорошо. Реально.

Кстати, о чужой войне - почему герой попал именно в это место?

Эта..гм. А в какое он еще должен был попасть?
По-сути, попал он в это место по вине Елены. Вы обратили внимание на девушку с красной лентой, кстати? Плюс к этому, это еще и отчий дом ГГ, где он выполнял свое последние задание. Т.е. фактически, его война закончилась (а потом снова началась) именно здесь.

Для любителей строить сюжет по классической линии "мужчина - защитник женщины", как вариант еще и снабженец.
По статистике и мужчины и женщины совершают примерно одинаковое количество преступлений. По тяжести преступлений тоже расхождений почти нет. Но вот по жестокости и бессмысленности преступлений мужикам до женщин ой как далеко.

Это просто праздник какой-то!


не "стоило", а "стояло", и не "мне", "мине"! Мине стояло - так правильно вроде? Уже?
Два времени в одном предложении - здесь должно быть два предложения или согласование времен: Я спал. Время для меня исчезло.


угу, рукава штанов

автор весь текст издевается над настоящим, длящимся и прошедшим

чье лицо, кто ударил?

Кто-то, болея гриппом,записал свой сон
Да, ктган - разочаровали вы меня! А я то думал!..
Коряво написано, неправильно простроенно. Лаконичный стиль вестерна подразумевает строгое согласование времен! - Это главное!
Сравните:

Видимо, есть разница между читательским восприятием и писательским: читателю более интересен ритм, динамика повествования, загадка, мистические образы мстительного духа..

Я в Стопе (на который вы ссылаетесь в своем ерничаньи) вижу только две вещи, которые необходимы автору - и эти вещи не затрагивают ни единой буквы написанного: надо изменить название и писать дальше.
Этот текст надо переписать. Практически каждый абзац.

Могу абсолютно то же самое сказать и про "Стоп". Абсолютно. То же. Самое. И что теперь?

разница в том, что в Стопе нет таких провалов стиля и подражание Хайнлайну полностью соблюдено. Нет простых ошибок, сорных определений и паразитных рифм, на которые я указал.
Вы, кстати, разбор текста в Стопе не сделали, а сейчас - попросту хамите мне. Записать вас в "сапоги"?

1) В вашем рассказе таких провалов не видите вы. И про незатрагивание ни одной из букв написанного, тоже ваше мнение. Зато я эти провалы вижу. И указал на них. Причем не один раз.
2) Не делал разбора. И здесь не делал. Да почти нигде не делал. А это должно что-то значить? По-моему я предлагал вам уйти уже из плоскости личной вендетты.
3) Я? Хамил? Мне это не свойственно, вы же знаете. А что такое "сапоги"?

Тоже так думаю.
И очень желательно "изучить вопрос". У меня зять сапер, воевал вторую чеченскую, дал ему почитать зачин - плевался веером.

ваше, ниже, и каждое второе сообщение сильверрэт - грубое и прямолинейное общение

"сапогами" офицеры называют тех военнослужащих, которые считают, что кроме Устава не существует иных правил поведения, поэтому и вежливым и обходительным обращением к собеседнику можно пренебречь

Грубо говоря - ничего не радует глаз, кроме хорошо начищенных сапог

Хм, не слыхал.

О, я так рада, что и у вас это бывает.


Вернемся к оригиналу: "Такое добро на месте не разбирают, и мне стоило вывезти на полигон". Вывезти - что? Правильно - "такое добро". Понимаете, там такая штука была, взрывчатая и ее стОило (слово такое есть) вывезти, ну, на полигон. Вас отсутствие слова "его" смутило, чи що?


Вернемся к оригиналу: "Я спал, и время для меня исчезло". Это для эмоционального усиления, понимаете? Это звучит поэтически, наличествует ритм, которого нет в вашем варианте. Уравниваются "я" и "время". Человек на какое-то время проникается ритмом времени, они как два приятеля становятся. Автор сам строит свои предложения и в ваших вариантах не нуждается.



Вернемся к оригиналу: "Крепкий, высокий. Рукава закатаны по локоть, штаны заправлены в ботинки". А ви не знали, що рукави - це на сорочці? Упс.



Вернемся к оригиналу: "Я вырвал топор из закоченевших пальцев Макса, и тут же переместился к Маршалу. Он потерял меня из виду, и благодаря этому я выиграл несколько мгновений. От души размахнулся и ударил по голове. Лезвие разделило лицо пополам. Маршал закатил глаза и медленно спустился на землю". Лицо - Маршала. Ударил - я (жалко мало).



Не переходите на личности, обсуждайте текст (этот, а не другой, этот, без а сравни-ка ты, бро, свою писанину с Френсисом Майн Фенимором). А то я пожалуюсь модератору.

И, да, а по сути, по идее рассказа вам сказать нечего?

нечего, это не идея - это клип!
а стиль вестерна полностью потерян за большим количеством шероховатостей и просто - неаккуратностей, образец вестерна я привел в ремесле

Ну, вообще-то тут не вестерн, если вы не заметили, тут про другое. А в чем "клип", по-вашему? В том, что есть плохие и хорошие?

Да причем здесь стиль вестерна-то? Опять это идея только от вас исходит! С чего, ну с чего вы взяли этот вестерн?
А если я скажу, что этот рассказ прекрасно вписывается в концепцию софт-хоррора, образцом которого является "Сайлент" во всех медиа-проявлениях?

"Молодец, Васкес!"(с)

Ага

угу, и мидл-попа! образцом которого является сериал "менты"...
и рядом не лежали - получился "Круз, в багровых штанах"

Это вы сейчас с кем и про чего разговаривали?

Абсолютно ничего не понял из ваших слов. Вот ничегошеньки

мне кажется, что вы поменялись рассказами (или отдавали друг другу на редактирование)

А вот и не угадали совсем!

А вот и не угадали совсем!

точно!

По сути рассказа вам нечего больше сказать?

повторяю - в основе рассказа - клип, а не идея, а клип, снят в разрешении 64 на 64