У каких авторов, прошлых и настоящих, на ваш взгляд, хороший современный русский язык?

У меня, офкос!

Нынешним издателям "хороший современный русский язык" не нужен. Совсем.
Им нужна простота. Поменьше прилагательных. Побольше глаголов. Действие и динамика. Ну, как в компьютерной игре. Все куда-то бегут и что-то делают, зарабатывая призовые баллы. ПОБОЛЬШЕ ГЛАГОЛОВ! ЕЩЁ - БОЛЬШЕ!
Описание природных красот? Не надо. Для этого существуют профильные телевизионные передачи о путешествиях.
Подробное описание обеда? Не надо. Всё это по телику показывают.
Философские беседы у костра? Афтор, убейся оп стенку! И не приходи сюда больше!

Улицкая, Поляков - это из литераторов.
ну и мемуары разных интересных людей

Смотря для чего. Дина Рубина и Ольга Славникова - богатый на метафоры, сложный стилистически язык. Но писать также безусловно невозможно. Тут или есть талант или его нет.

Из прошлых русских - для меня эталон - Чехов Антон Палыч. Да в общем-то много их.
Из переводных 20-го века - Ремарк, Хемингуэй, Артур Миллер, Фицджеральд, да много их.
Из 19-го - Эмиль Золя, Оноре де Бальзак. Богатый язык на метафоры.

Поменьше прилагательных (а также наречий) это и есть хороший язык. Когда ничего лишнего.

Да, хорошие переводчики тоже редкость. Кто они?
На ум сразу приходит Е. Костюкович, отличные переводы книг Эко.

Мне из переводных нравится Раймонд Чандлер. У него яркий, образный язык, пристальное внимание к деталям. Плюс динамика. Но так как он писал, сейчас уже писать нельзя. Народ уснет, читаючи.
AndreyBondarenko вам все правильно сказал. Современный язык романов должен быть очень простой. Не могу сказать, что лучше диалоги или поток сознания ГГ, но скорее и то, и другое. Но простое.

Да, из современных, наверно, можно привести в пример раннего Бушкова. Его описания, не диалоги (люди у него все на один манер говорят).

Андрей Бондаренко вам сказал "опировщину", а силверрэт снова скатывается к восприятию Эллочки из Двенадцати стульев.
Чем богаче язык, чем воспитанней читатель, чем больше он подготовлен - тем ярче проявляется в произведениях многообразие восприятий мира. Тем интересней и чувственней жить

AndreyBondarenko вам все правильно сказал. Современный язык романов должен быть очень простой. Не могу сказать, что лучше диалоги или поток сознания ГГ, но скорее и то, и другое. Но простое.

Нет, нет, это был не я. Так считают современные читатели (по мнению современных издателей).

А лично мне нравиться язык Паустовского.

Вот - замечательный отрывок:
Синее и высокое солнце Одессы, полное спектрального блеска, висело здесь густым и ржавым шаром. Тяжелой позолотой горело оно в глазах Нелидовой, потемневших от бессонной ночи и вина.
Над Москвой занимался один из сотен и тысяч обыденных зимних дней. Батурин дрожал от волненья и холода,- ему вспомнились слова капитана, сказанные хриплым голосом: "Я требую, чтобы вы жили так, будто на земле наступила уже эпоха расцвета".
Над угрюмыми дымами блистали облака. Они казались праздничными среди этого косматого утра. Их блеск проливался на город воспоминанием о жаркой, неизмеримо далекой стране.
Синева этой страны, затопленной выше гор белым солнцем, шумела морскими ветрами и веселыми голосами людей.
Искристый ее воздух пропитывал легкие устойчивыми запахами, не имевшими имени. Стальные пути на сотни километров стремились среди зеленых водопадов листвы и тени. Горизонты ошеломляли сухим свечением. Древняя мудрость земли была видна здесь на каждом шагу,- в клейком запахе каждого листка и блеске песчинки, повесть в радостных зрачках женщин и гудках кораблей, в звоне воздушных моторов, легко несущих свою серебряную и тусклую сталь над гулом океанского берега.
Щедрость, богатство сочились из земли, кофейная ее сила, потрясающий запах.
Батурин знал, что вот к этому - к плодоносной земле, к шумным праздникам, к радостным зрачкам людей, к мудрости, скрытой в каждой, самой незначительной вещи,- он будет идти, звать, мучить людей, пока они не поймут, что без этого нельзя жить, бороться, тащить на себе скрипучие дни, задушенные полярным мраком и стужей.

Тогда простите, Андрей

О, да! Язык Паустовского хорош, "Повесть о жизни" одним словом...
Да уж и Булгакова тут вспомнить надо.
А Гоголь, Пушкин, Баратынский, Вяземский, Лермонтов, Толстой, Достоевский, Мережковский, ...?

Баратынский:
Притворной нежности не требуй от меня:
Я сердца моего не скрою хлад печальный.
Ты права, в нем уж нет прекрасного огня

Моей любви первоначальной.
Напрасно я себе на память приводил
И милый образ и прежние мечтанья ..

Это сопли. Даешь экшон вместо скучных описаний и метафор.
Нагонять объем - это тупо и читатель почувствует себя обманутым. Это фантастика или где?
Попаданцы, зомби, алиены и рубилово - вот что нужно людям!
Один удар лопатой вместо тысячи слов!

"к радостным зрачкам людей" - смешно как-то, наркоманы какие-то представляются.

И, тем не менее, у Паустовского есть строки, которые откровенно завораживают

Валя сжала руку Батурина сильными пальцами в тугой перчатке.
- Не смейте мне ничего говорить. Я всех, всех, всех люблю сейчас.
Вечер мягким золотом ламп горел на ее руке. Дым трубок пахнул медом, столетьями скитаний.
Весь вечер они провели в порту со шкипером Метаксой. На молу репейник цеплял за короткое платье Вали, она отрывала его и бросала в море. Черными кругами расцветала вода. Около старой наваринской пушки невнятно шумело море, по словам Метаксы - одно из интереснейших морей.
Оно крепко, по-рыбачьи пахло солью. У мола поскрипывали заспанные шхуны. Бледные фонари на мачтах освещали пустые палубы. Казалось, трюмы этих шхун полны грудами сиреневой бьющейся рыбы.
Весь этот пустынный порт, качавший в гаванях маслянистую воду, был закутан в звездное небо.
Валя часто смеялась, потом подолгу молчала, будто прислушиваясь к отдаленным звукам. Она шла рядом с Батуриным, наклоняла голову и всматривалась в его лицо.
Метакса был сдержан, хрипловатый его голос звучал со старинной вежливостью. Рассказы его можно было назвать новеллами,- они были кратки, забавны и легки.
Ночь, шхуны, аллеи черной листвы, присутствие старого шкипера, горячая рука Вали внезапно вызвали у Батурина острое ощущение иных эпох, эпох романтизма. Все рассеялось в теплой тьме - и осень в Пушкине, и Берг, и капитан, и дневник Нелидова. Паруса шумели над выскобленными песком палубами. Когда это было? Вчера. Корабли отходили в Колхиду. Жизнь пестрела, как сад. Отвага и смех плескали из души, и цвело, не отцветая, бесконечное лето. Брызги дождя падали на мягкие волосы поэтов.
- Валя,- тихо сказал Батурин.- Я схожу с ума.
- Вот и чудесно!
Батурин испытывал то же, что испытывали некогда измученные странствиями бродячие рыцари, поверившие в девственность Марии. Они целовали, скрежеща ржавыми латами, истлевшие ее покровы, и смешные слезы стекали по их щекам. Слезы о завоеванных странах, где тяжелые готические розы распускаются под небом Египта и Венера, отдаваясь, так же чиста, как Мария.

Аксаков, Бунин, Набоков. Чехов конечно. Грин, Куприн...
Из "странных" - Лесков, Платонов, Бабель, ...
из современных? Пожалуй Шишкин.

Булгаков одновременно и ужасает стилистическими "корявостями" и поражает яркими языковыми находками. НЕ знаю, вот почему-то такое впечатление от его прозы.

То, что вы плохо понимаете по-русски - я поняла. То, что вы никогда не читаете внимательно чужие сообщения (особенно мои) и видите в них только то, что желаете видеть, это тоже очевидно. Поэтому прощаю вам оскорбления в мой адрес (снова скатывается - бред полнейший), которые вы тут написали (хотя, что еще я могу ожидать от вас?).
Повторяю специально для вас и разъясняю элементарные истины, потому что вы с первого раза не поняли:

1) Современный богатый и образный язык у таких писательниц, как Рубина и Славникова. Но так писать вряд ли кто-то сможет еще.
2) Для сегодняшних издательств для коммерческих романов важен листаж, поэтому ни о каком богатом языке для таких поделок, как Алекс Орлов или Шепетнев речи быть не может.
3) Это не касается скажем сборников или журналов. Там для рассказов нужна хорошая стилистика.

Я надеюсь, вы в этот раз поняли? Или мне придется повторять в третий раз?

Да, это правда. Я тоже это замечаю, особенно по ранним его произведениям. Поэтому, несмотря на то, что я люблю Булгакова, приводить в пример его не стала.

Нет, Бондаренко не прав. Много глаголов и экшен - еще не пропуск на издание...
А Паустовский мне не очень. Метафоры, конечно, красочные, но от некоторых бросает в смех, очень уж они напоминают перлы молодых авторов. Метафоры хороши тогда, когда ко времени и к месту, а не льются потоком, превращая текст в сюрреализм. Читая такое, ощущаешь себя укуренным наркоманом.
"Горизонты ошеломляли сухим свечением" - что это??? Кто может объяснить смысл этой фразы?
По-моему, полная ерунда. Ты говори, да не заговаривайся...
Что касается современных, мне нравится Алексей Иванов.
Из поэтов - Вадим Степанцов. Мало читаю поэзию, но Степанцов поразил. Талантище.

Кстати, из фантастов, я бы привела в пример Беляева.
Как он эффектно переплетает настроение, описание интерьера и хозяина.

По поводу "перлы молодых авторов".
Роман "Блистающие облака" был написан Паустовским в 1928-ом году. Это, действительно, его первый роман. ПЕРВЫЙ!!! Причём, роман практически автобиографичный. В нём были описаны реальные путешествия молодого Паустовского. И все герои романа имели реальных прототипов. Например, писатель Глан - это Александр Грин. Дай Бог всем - такой первый роман...

А может вы просто не умеете и придумали такую стандартную - из темы в тему - отговорку?
Ведь это непросто на самом деле - заниматься "скучными описаниями", здесь нужно трудиться над словом.
Само собой, проще написать про "один удар лопатой" - пару раз сойдёт, но если это из книги в книгу, то к автору появляются вопросы, при условии, что читатель вообще способен их формулировать. А то ведь, может, ему ничего и не нужно, кроме "экшона". Тогда он ваш с потрохами. Но есть и другие, поэтому не стоит выдавать своё мнение "про экшон" за единственно верное.

Действительно, написано хорошо, только для рассказа от первого лица не годиться. Люди так не говорят.


Напоминает рассказ в стиле - Сел я на коня и поскакал. Тыг-дык, тыг-дык... Потом слез! хДД

действительно талантище


и т.д.))

Специально для Monka

А меня, вот, частенько "пробивает на Паустовского"...

Допустим, что вы пришли на морской берег, просто так пришли, без всякой конкретной цели. Например, на пляж славной Одессы или, допустим, какого-нибудь там провинциального Гениченска. Стоите и задумчиво глядите себе под ноги, а потом медленно поднимаете голову. В этом случае перед вашим взором последовательно промелькнёт череда непритязательных картинок: песок, песок, море, море, линия горизонта, небо, небо, небо...
Но так бывает далеко не везде и не всегда.
Например, на набережной городка Сан-Анхелино, во второй декаде июня, при полном безветрии, на рассвете — между шестью и семью утренними часами, череда картинок будет иной: песок, песок, море, море, море, море (а может — уже небо?), точно небо (а может — еще море?), небо...
И никаких тебе фокусов, просто море и небо совершенно одинакового ярко бирюзового цвета — линия горизонта полностью отсутствует, небо и море сливаются в нечто единое, нераздельное и неразгаданное....
Ничего прекрасней на белом свете нет.
И если вы еще не наблюдали этого чуда, то вы — настоящий счастливчик, у вас впереди первое, ни с чем несравнимое свидание с ним.
Ну, а тот, кто уже стал свидетелем сего непознанного, покидает сей блаженный берег только по крайней необходимости, или по зову сил Высших...
Вот, примерно такие мысли лениво копошились у Ника в голове, ведь общеизвестно, что когда рыба не клюет, то всегда тянет слегка пофилософствовать.
Зеленый поплавок, сделанный из пера попугая, медленно пошел в сторону, покачнулся и незамедлительно утонул.
Ник ловко подсёк, уверенно победил в последовавшей затем короткой борьбе, и вот очередная длинная зеленая рыбина, широко разевая зубастую пасть, запрыгала по белоснежному песку заброшенного пляжа.
Это была уже пятая за утро, теперь можно было и остановиться, на завтрак всей компании хватит. Если, конечно, непредсказуемая сеньора Розана согласится зажарить пойманную рыбёшку — молодь барракуды, судя по всему…
Ник, никуда не торопясь, набил курительную глиняную трубку, купленную позавчера на местном рынке за сущие копейки, ароматным табаком, приобретённым там же, и с удовольствием закурил.
Сан-Анхелино, наконец, проснулся.
Многочисленные женщины и мужчины заторопились куда-то по узким улицам, мощеным диким необработанным камнем. Кто-то по делам, но большинство просто так — ради променада, пока не наступил полуденный зной, а следовательно, и сиеста — четырех-, а то и пятичасовой послеобеденный сон где-нибудь в спасительной тени.
В крохотную бухту, надсадно подавая хриплые гудки, ввалился грузный лесовоз «Святой Августин», оставляя за собой мазутные пятна и устойчивый запах керосина…
Рыба больше не клевала.
Оранжевое, все еще утреннее и поэтому не особенно злобное солнышко выглянуло из-за апельсиновой рощи, что уютно расположилась у Ника прямо за спиной.
Оптический обман тут же приказал долго жить, меняя цвета и перспективы.
И вот уже нежно-зеленое море было безжалостно разлучено с голубовато-лазурным небом: будто бы кто-то торопливо провел по прекрасному полотну тупым ножом, оставляя где-то в немыслимой дали грубый шрам — линию горизонта…
Нежное прохладное утро тихо и незаметно скончалось, родился безжалостный в своей грядущей жаре новый тропический день…

Вот бы мне так в моих заметках о "временно оккупированной территории"!
Надо подумать над этим, когда начну дорабатывать текст. Конечно, как у Паустовского не получится, но хотя бы чуть-чуть приблизиться.

Неудобно получилось.
Это МЕНЯ "пробило на Паустовского". Ну, написать "в его ключе"...
Цитата из романа (извините, моего), "Карибская сага" (у "Крылова" назывался - "Логово льва").
Чес. слово, не специально...

Афигеть! Вот это я попал.
Снимаю шляпу.

Иа-Иа, зря вы так на Степанцова... Нашли, понимаешь, шаловливые стишки. Кто этим не баловался, даже Пушкин.
Почитайте хотя бы "Владимир", великолепные стихи. Что мне нравится у Степанцова, и в поэзии в частности - это история, конкретная история, с завязкой, кульминацией, развязкой, моралью. Всем, что должно быть у образцового рассказа. Тут большинство с этим не справляется, а там человек пишет шикарно, да еще и в стихах!
А вот поэзию ни о чем, о каких-то чувствах, метафорами витающими где-то... не люблю. Мне нравятся истории, с началом и концом. Это намного ценнее возвышенных метафор.

+1
Чернуха конкретная. Мат, слэнг, порнуха, олбанский...

Вообще-то, Вадим Юрьевич Степанцов в последние годы очень даже обижается, когда его называют - "поэтом". Даже в драку лезет. На себе проверял.
Мол: - "Это когда я за бабки писал тексты для "Браво", "Тату" и "Нана", тогда я был поэтом. За большие и сладкие бабки.... А теперь я - обычный нищий "стёбарь". Мол, современные бояре и дворяне мечтают о культурных и образованных холопах? Чтобы зарубежных гостей не стыдно было бы провести по городу? Мол, мы тоже - Европа? Хрен вам - на рыла вороватые. И окурок обязательно выброшу на газон. И пустую банку из-под "Охоты крепкой", и стишков матерных насочиняю...".

Замела, запорошила вьюга по граду старинному,
кисеёй из снежинок златые укрыв купола.
Я иду сквозь метель осторожно, как по полю минному,
по проспекту, где раньше творил я лихие дела.

Здесь, я помню, на санках катался с артисткой Земфировой,
здесь с цыганкой Маняшей в трактирах я месяц кутил,
здесь я продал жиду скромный матушкин перстень сапфировый,
а потом дрался с ваньками и околотошных бил.

Пил шампанское вёдрами и монопольную царскую,
губернатор был брат, полицмейстер - родимый отец.
Было время! Являл я Владимиру удаль гусарскую.
Но всему, как известно, приходит на свете конец.

Полюбил я мещанку, сиротку-подростка, Аринушку,
голубые глазёнки, худая, что твой стебелёк.
Тётка, старая сводня, спроворила мне сиротинушку -
устоять не сумел я, нечистый, знать, в сети завлёк.

Патрикеевна, тётка, точь-в-точь на лисицу похожая,
отвела меня в спальню, где девочка слёзы лила.
И всю ночь как котёнка Аринушку тискал на ложе я...
А на завтра придя, я узнал, что она умерла.

Что причиной? Мой пыл иль здоровье её деликатное?
Разбирать не хотелось. Полицию я задарил,
сунул доктору "катю", словцо произнес непечатное,
Патрикеевне в рыло - и в Питер тотчас укатил.

Танцевал я на балах, в салоны ходил и гостиные,
сбрил усы, брильянтином прилизывать стал волоса,
Но в столичном чаду не укрылся от глазок Арины я:
всё являлась ночами и кротко смотрела в глаза.

Запил мёртвую я и стихи стал писать декадентские
про аптеку, фонарь и про пляски живых мертвецов,
начал в моду входить, и курсистки, и барышни светские
восклицали, завидя меня: "Степанцов! Степанцов!"

Брюсов звал меня сыном, Бальмонт мне устраивал оргии,
девки, залы, журналы, банкеты, авто, поезда;
только больше, чем славу, любил полуночничать в морге я,
потому что Аришу не мог я забыть никогда.

Как увижу девчонку-подростка, так тянет покаяться,
положу ей ладонь на головку и скорбно стою,
а медички, что в морг проводили, молчат, сокрушаются,
что не могут понять декадентскую душу мою.

А на западе вдруг загремели грома орудийные,
Франц-Иосиф с Вильгельмом пошли на Россию войной.
Я попёрся на фронт, и какие-то немцы дебильные
мчались прочь от меня, ну а после гонялись за мной.

Я очнулся в семнадцатом, раненый, с грудью простреленной,
и в тылу, в лазарете, вступил в РСДРП(б).
Тут и грянул Октябрь. И вчера, в своей мощи уверенный,
я вернулся, Владимир, старинный мой город, к тебе.

Мне мандат чрезвычайки подписан товарищем Лениным,
в Губчека Степанцов громовержец Юпитер еси.
Всю-то ночь размышлял я, кому надо быть здесь расстрелянным?
Много всяческой дряни скопилось у нас на Руси.

Вот, к примеру, жирует тут контра - вдова Патрикеевна,
домик ладный, удобный, и золото, видимо, есть.
Удивляет одно: почему до сих пор не расстреляна
та, что здесь продавала господчикам девичью честь?

Я иду по Владимиру мягкой кошачьей походкою
сквозь пургу, за невидимым блоковским красным Христом,
под кожанкой трясется бутыль с конфискованной водкою,
ликвидирую сводню - водочки выпью потом.

Сводня не открывает. Ей дверь вышибают прикладами
латыши мои верные. Золото, а не народ!
"Долго будем мы тут церемониться с мелкими гадами?" -
Это я восклицаю и сводит контузией рот.

Входим в комнаты мы, Патрикеевна в ноги кидается.
"Не губи, милостивец!" - рыдает . А я ей в ответ:
"Помнишь, старая гнида, как ты погубила племянницу?
А того барчука? Вспоминаешь, зараза, иль нет?

Нынче мстит вам старухам, замученный вами Раскольников,
с пробудившейся Соней сметёт он вас с Русской земли.
А за ним - миллионы острожных российских невольников,
что с великой идеей мозги вышибать вам пришли".

"Где деньжонки, каналья?!" - вскричал я - и вся она пятнами
изошла, но когда я ко лбу ей приставил наган -
окочурилась старая ведьма. И стало понятно мне:
не Раскольников я, а лишь пушкинский пошлый Герман.

Эпилог

Минул век. Разогнула Россия могучую спинушку,
на железных конях поскакала в другие века.
А Владимир всё тот же, всё так же поют в нём "Дубинушку",
и на камне надгробном моём чья-то злая рука
год за годом выводит: "Убивший сиротку Аринушку
декадент Степанцов, председатель губернской ЧК".

Вадим Степанцов (с)

А писатель и поэт должен быть нищим: тогда он лучше отражает действительность, тогда точнее и сочнее у него язык )))

Нет, Монк, Степанцов - мальчишка и пьяница.

Так он не сможет. И я не смогу. И вы. Так - никто не сможет:

Единственный извозчик повез их в город через игрушечный, заросший травою порт. Одуванчики цвели среди гранитных плит, раздавленная колесами полынь наполняла воздух горечью.
Таганрог был затоплен тишиной, почти звенящей, был пуст, уютен, изумительно чист. Фонари искрились в воздухе (после ливня в нем был блеск предельной прозрачности). Над морем загорались звезды; свет их был усталый, они мерцали. Батурин подумал, что звезды теряют много пламени, отражаясь в морях, реках, в каждом людском зрачке.
Из садов сочились запахи цветов, не имеющих имени, никому не знакомых. России не было. Таганрог был перенесен сюда с Эгейских островов, был необычайным смешением Греции, Италии и запорожских степей.
Музейное безмолвие стояло окрест, и даже море не шумело. Воздух был тонок и радовал, как воздух новой страны.
Остановились в гостинице Кумбарули с коричневыми комнатами. На стенах темнели облупленные фрески. Все состояло из красок,- ночь нависла кущами черной сирени, мигали белые зарницы, ртутные капли дождя падали с листьев, лампы зажглись в глубине окон, и комнаты казались сделанными из воска.
Глаза Вали - зеленоватые и яркие - потемнели от возбуждения. Что-то сдержанное, как непрошеные слезы,- восторг, легкий крик - готово было сорваться с ее губ.
Батурин открыл окно и остановился, пораженный безмолвием, чистым, как родниковая вода. Валя тихо подошла сзади. Он слышал ее дыханье, потом обернулся на какой-то странный звук и увидел слезы. Неудержимые, захлестывающие сердце невыносимым счастьем слезы текли по ее щекам из-под прикрытых ресниц. Она схватила его руку, хотела что-то сказать, но не дали слезы. Она только посмотрела на него искоса из-под ладоней - и этот взгляд Батурин так и унес с собою на всю жизнь,- в нем было то, для чего нет слов на человеческом языке.
- Как все внезапно,- промолвил он тихо. Валя засмеялась и сказала (снова переход, заставший Батурина врасплох), что она очень хочет есть. Она ушла за ширму; переоделась, вышла оттуда бледной, возбужденной, как в Ростове, в саду, легко сбежала по лестнице, распахнула дверь на улицу. Ветер прошумел в акации, рванул ее платье. Тело у нее было совсем девичье - очень тонкое; под платьем обозначались круглые маленькие груди.
В столовой пламенели под потолком начищенные лампы. Греки и шкипера в морских каскетках смотрели на Валю и дружелюбно улыбались. Зубы их блестели, как у негров на этикетках от рома. Один шкипер с серебряной щетиной на худом лице спустился по ступенькам в сад, сорвал вьющиеся белые цветы и положил на стол около Вали.

Знаете, что главное - в этом Тексте К. Паустовского?
Это всё было на самом деле.
От первого слова - до последнего.
Жаль, что не со мной...

Вкусовщина.

Акунин - Чхартишвили ?
Верн, Дюма - в конце концов!

Ну тогда Шекспир.

В переводе Пастернака - да.

А Верн с Дюмой в чьем?

Про переводы Верна, например, здесь:
http://www.jules-verne.ru/forum/viewtopic.php?t=17

И Бальзак, и Золя писали очень плохо. Удивительно, что из французов, буквально помешанных на стиле, где выбирай -- не хочу, вы умудрились назвать очень редких для этой литературы писателей с плохим стилем. Бальзак болтлив, его фраза длинна, запутанна, но не как у Манна, а как у человека, который хочет сказать много и все за раз. Хотя его максимы замечательны. Золя писал правильно, но невыразительным стертым школьным языком. Конечно, оба они замечательные писатели, но сила и гений их отнюдь не в стиле. Впрочем, в русских переводах и болтун Бальзак, и школяр Золя, и поэтичный (вот у кого стилю учиться -- не переучиться) и ясный, выразительный Вольтер (тоже поучиться было бы не грех, но только на языек оригинала), все и французы, и англичане, и папуасы выглядат одинаково.

Из других упомянутых. Ремарк сплошная попса, писал он, как и Золя, школьным невыразительным немецким языком. Хемингуэй очень интересен со своей стилистической манерой, но на русском так толком он и не переведен. Впрочем, достаточно знания школьного английского, чтобы его понимать. Но нужно учесть, что его мускулистая, отрывистая фраза по-русски выглядит просто дико (дуры-переводчицы ее сгладили), если не прниять во внимание, что даже английский литературный допускает такие эллипсы. Фицдеральд поэтичен, его язык насыщен аллюзиями Китса, Шелли, Кольриджа, но довольно труден для перевода (в русских переводах писатель совершенно опошлен).

А лучше всего учиться у Пушкина. Не только поэзии, но и прозе. Учиться писателям не только на прозе, но и на поэзии. Вот чья фраза лаконична и проста, эпитеты точны, метафор почти нет, а если есть, то все избитые, но зато всегда к месту, выражения изящны. При этом по-настоящему Пушкин почти не читан. Знают его весьма поверхностно по 2-3 школьным стихотворениям.

Оно и видно, что поверхностно. Ни в коей мере не отрицаю его качества, но учиться хорошему современному языку у него как-то бессмысленно - то, что он писал даже не в прошлом веке по его текстам неслабо ощущается. Хотя, бесспорно, писал он отменно.

Мне вот подумалось: больно уж современно написано для Паустовского. Но написано действительно хорошо.

Согласен. Если бы это написала женщина, тогда было б простительно. Больше нравится проза посуровее, сейчас, возможно, он бы и писал посуровее.

Прибавляйте - по-моему мнению. Иначе выглядит странно. Спорить с вами, разумеется, я не буду. У каждого человека свой эстетический вкус. Хотя желание навязать всем свой личный вкус уже о многом говорит о вас.


Но это опять же только ваше мнение. На мой взгляд, Ремарк писал отлично, образно, стилистически точно. Но, разумеется, не так, как Золя. У Золя более богатые сравнения, метафоры.


Стиль Пушкина очень устарел, выглядит архаично, старомодно.

Лучшим стилистом я считаю Бунина. Вот у кого можно учиться языку. Также, я могу назвать Чехова. Но Чехов писал не всегда ровно. Хотя у обоих язык устарел, естественно. Из современных писателей я никого не могу назвать, кто бы писал также стилистически точно, как Бунин.

Литературный язык, это не новые версии компьютерных программ, которые меняются каждый 5 лет. Литературный язык вырабатывается, насколько человек может заглянуть за горизонт будущего, на всегда. Конечно, многие вещи у Пушкина сегодня кажутся непонятными

"гений чистой красоты"

Ну допустим, Пушкин -- гений, и Бальзак -- гений, а что такое гений чистой красоты? Титьки, попки. Думается у 99 из 100 и есть такое представление о гении. Но это не язык устарел, это на такой уровень снизошло современное российское образование. Так что не спешите хоронить Пушкина. Высказывает о прошлом свое мнение

ветреная младость,
Которой ничего не жаль,
Перед которой жизни даль
Лежит светла, необозрима...

А она очень даже обозрима.

Из того что лично мне нравится:

Дроздов Анатолий Федорович (Интендант 3 ранга),
Кошкин Иван Всеволодович (Стоявшие насмерть),
Красницкий Евгений Сергеевич (Отрок). Царство ему небесное, хороший был автор!

А чем современные фантасты плохи? Что, Перумов, Лукьяненко плохо владеют языком? Зажрались вы, ребятки...

Лукьяненко не силен в языке.

Почему? По каким параметрам он "не силен"? Каким силомером это можно проверить?