Автор: Альтс Геймер (Роман Савенков)
Губач ушастый
Я смотрел на медведя. Ну до чего же противная морда получилась. Нет, если брать по частям, все вроде бы хорошо и аккуратно – беленькое рыльце, забавные лохматые уши, коричневые пуговицы глаз, но когда эти запчасти сгребались в единое целое, картина выходила преотвратная. Возникало стойкое ощущение, что животное только-только высунуло свой «хрюк» из помойки и сейчас плотоядно облизнется. А выражение звериной физиономии? Нечто среднее между издевательской ухмылкой и полным непониманием происходящего вокруг. Некое отрицание действительности в отдельно взятом медведе.
Все ясно. Я просто скверный проектировщик животных. Мой уродец вполне может претендовать на худший образец из всего семейства. Взять, к примеру, его белого родственника. Мощь. И вместе с тем, какие плавные линии, ни малейшего намека на неуклюжесть. Прекрасная работа. А панды? До чего же они забавные! Ну как получилось у их создателей сотворить массивную и одновременно такую смешную зверюшку? Это талант, что тут скажешь. Даже наш ближайший сосед – гималайский медведь выглядит по сравнению с моим губачом настоящим аристократом. Белая манишка прекрасно смотрится на черной шкуре, даже заинтересованно-хищная морда его совсем не портит.
Нужно было брать самоотвод от задания. И себя измучил, и медведю биографию испортил. А все гордыня и самомнение. Смогу. Ну как - смог? Нет, но нужно с ним что-то делать.
Я подправил своему чудовищу носопырку. Пятачок был черным, поменял его на серый. Стало еще хуже. Добавил мохнатости. Теперь жесткая шерсть зверюги торчала в разные стороны длинными и неряшливыми патлами. Медведь поглупел прямо на глазах. Я в отчаянии заломил руки. Ничего не получается! За что мне такие мучения?! И еще название. Губач! Ну какой он «губач», когда он типичный «ушач»?
По сети пришел вызов от Апсу. Мы раньше работали вместе в отделе гниения, я был руководителем проекта, пока меня не перекинули на индивидуальную задачу. Апсу по-прежнему относился ко мне, как к начальнику, и часто советовался по ключевым вопросам, хотя сам теперь возглавлял одну из климатических групп.
- Привет, - буркнул я в пространство. – Жалуйся.
Мы и прежде держались запросто, я никогда не важничал перед коллегами.
- Привет, Куб, - зачастил соратник. – Никак не могу определиться с Гольфстримом. Помоги, а?
- В чем затык?
- Не знаю, куда его девать. Ладно, вернулся он с экватора на север, охладился, а дальше что? Где провести его обратно на юг? Прикидываю, а не сквозануть ли вдоль северного побережья Евразии?
- Да ты гонишь! Весь климат в Арктике переломаешь. А паковые льды? С тебя геоформисты шкуру спустят.
- Слушай, а может его втиснуть между Англией и Европой?
- Ага, давай заморозь их там всех. У тебя же Гольфстрим с севера уже холодный покатит? Значит, ты решил наглухо прикрыть вопрос о перспективе европейской цивилизации? Валяй, наживай себе проблем с антропологами.
- Так что же делать, Куб?
- Да перекрути его узлом вокруг какого-нибудь архипелага. И вся недолга.
- Как узлом?!
- Обыкновенно. В виде удавки. Один поток над другим.
- Там нет подходящих островов…
- Ну, поговори с геологами в конце концов, пусть зашвырнут в Атлантику булыжник потяжелее. Объясни ситуацию. Ничего страшного, пересчитают массу полюса, отнимут маленько…
- У них там и так пятачок крохотный остался.
- Вот пусть убирают его совсем, ибо не стоит смешить потомков крохотными пятачками.
- А за счет чего Гольфстим станет охлаждаться?
- Ммм, дай подумать… Ледников на этот остров навешай.
- Да ты хоть знаешь, сколько их там понадобится?
- Столько и навешай. Твори, в общем. Ладно, мне нужно свою тему двигать, пока.
- Погоди, Куб! – взмолился Апсу. – А если на планете потеплеет? Тогда твой Гольфстрим взаправду удавкой станет. Либо один поток охладиться не успеет, либо второй слишком горячий придет, в общем воткнутся они друг в друга и чего потом? Всем конец, считаем планету заново?
- Ну, во–первых это твой Гольфстрим, а не мой, - неприязненно проскрипел я (ему помогаешь, время тратишь, а он?). – А во-вторых, за такие хитрые ребусы для грядущей цивилизации тебе полагается премия от руководства. Читал доктрину спиралей? Если народы человечества при определенном уровне своего развития не научатся решать проблемы сообща, то данный вариант стирается, и все пойдет заново. Ты, мой юный друг, только что заготовил дополнительную «стиралку». Это к вулканам, пеплу, метеоритам, эпидемиям и прочей ерунде, что у нас припасена для таких случаев. Поздравляю!
- Спасибо, Куб! С меня причитается! – возликовал мой приятель.
- Дождешься от тебя, - проворчал я.
- Ладно, не буду больше отвлекать, - тактично пискнул Апсу и отрубился.
Отвлекать. Я со вздохом перевел взгляд на изображение, что висело передо мной. Губач. Тьфу, образина! Глаза бы тебя не видели! Разве об этой твари я мечтал, когда получил назначение на индивидуальный проект? А сколько было дифирамбов! «Идеальная концепция утилизации органики через гниение», «Блестящее решение», «Остроумная разработка». И вот, пожалуйста – награда, персональное задание для начальника группы. Губач ушастый. Удружили, нечего сказать. Неужели мне не нашлось места в создании человека? Ну, хотя бы вспомогательное направление? Я подавал заявление в ментальный отдел, даже написал реферат на эту тему: «Религия и Секс в общественной морали, как два индикатора доминанты инстинктивных моделей поведения над рассудочными». Судя по шерстяному объекту моей нынешней работы, реферат получился так себе. Эх, лучше бы я сидел тихо и ждал, как Апсу. Получил бы тепленькое место где-нибудь в биогеоценозе.
Опять пришел вызов, на этот раз от Парвати. Моя бывшая подружка занималась формированием подводных хребтов, но недавно отхватила заказ на огромный горный массив на юго-востоке Евразии. Помню, что ее счастью тогда не было предела.
- Куб, ты обедать идешь?
- Привет, Парва. Как дела?
- Отлично. Представляешь, моя надводная Лемурия будет через какое-то время утоплена в океане, а на ее место поднимут хребет, который севернее. Тоже я проектировала!
- Поздравляю, - через силу выдавил я.
Не то, чтобы зависть стала моей второй натурой, просто иногда невозможно смотреть, как все вокруг занимаются интересным делом и самому при этом создавать лохмато-помоечное существо.
- Меня обещали увековечить, - шепотом похвасталась Парвати.
- Серьезно?!
«Увековечить» значило на нашем жаргоне – оставить имя сотрудника в верованиях местных народов в качестве божества. Это допускалось в виде исключения и за какие-то особые заслуги. Иначе по числу разумов, занятому в проекте, пришлось наплодить бы такое количество богов, что реально каждый этнос состоял бы из трех человек в лучшем случае, зато имел бы собственный пантеон в несколько сотен полноценных божественных единиц.
Хм, догадываюсь, за какие именно свершения Парва удостоилась такой чести. Или я не замечал, какими взглядами ее провожает начальник Азиатского дивизиона Сурья? Моя бывшая, знай себе, идет по коридору, покачивая бедрами, а этот тип так и пожирает ее глазами. Я сжал зубы до скрипа, прикрикнул мысленно на себя: «А ну, прекрати! Эдак, брат Куб, ты окончательно превратишься в завистника, непрерывно заливающего мозг избытком желчи. Парва – умница, а ее хребты – творения настоящего мастера».
Девушка тем временем продолжала беззаботно щебетать, и я усилием воли вновь сосредоточился на ее словах:
- Не знаю, наверное, что-то связанное с горами… Я про свою божественную легенду… Куб, ты есть собираешься или нет?! Или ты, как Мардук, перешел на энергетические стимуляторы?
- Да-да, - с запинкой ответил я. – То есть – нет, я не ем энергию. В смысле, питаюсь, как обычно.
- Тогда встречаемся в столовой.
- Уже бегу.
Хм. «Бегу». Физически мы находились на таком расстоянии, что даже фотонам света понадобилось бы немало времени, чтобы соединить нас прямой своего полета. Но через несколько мгновений наши тела очутились вместе, в одном коридоре, прямо в толчее народа. Кто–то шел в столовую, кто-то из нее возвращался, слышались громкие возгласы, смешки. Совместное употребление пищи – церемония, которую мы пронесли сквозь десятки миллионов лет и не собирались с ней расставаться. Как с устоявшимися представлениями о собственном внешнем облике. Нет, я вполне мог предстать перед Парвой в образе рыбы или моллюска, или каком другом (кроме ненавистного губача), вот только зачем? Какую мысль я облек бы в это послание? Что я – кретин? Нет, уж лучше уместиться в привычную двуногую оболочку, тем более, что мы такими были когда-то. И остались. Несмотря на возможности, внутри мы остались теми же существами. Наши эмоции – искрящаяся звездная пыль, наши желания – кометные хвосты, наши горести расчерчивают пространство метеоритным роем, но где-то глубоко внутри мы те же. И я гляжу в черные омуты глаз Парвати, улыбаюсь ей, я чувствую теплоту ее кожи, моя сущность вдруг переполняется трепетом, возраст которого десятки миллионов лет по счетчику… по любому счетчику. Мы те же. Или нет? А может быть остались только мысли и чувства – мириады почти неуловимых энергетических линий, всего лишь информационный набор и нас самих уже давно нет, сохранились только данные, какими мы когда-то были. Наверное, в отделе души предельно точно ответили бы на этот вопрос.
- Еще раз привет, Парва.
Она торопливо помахала мне ладошкой и, прихватив за локоть, потащила за собой:
- Быстрее шевелись, не то все места займут.
Зал, которому нет границ, но количество мест в нем конечно. Так нужно и не надо спрашивать меня, кому и зачем. Мы принимаем тут пищу (ритуал), общаемся, спорим. И даже назначаем свидания.
Пока мы получали еду, по меркам тех людей, что будут жить, мечтать и надеяться на дымчатом шарике голубого цвета, прошло несколько столетий. Прошло или промелькнуло? Время не имеет для нас никакого значения. А что имеет? Попробуйте догадаться. Вернее, так – вы обязательно попытаетесь догадаться и этот процесс будет занимать вас в течение всего существования вашей цивилизации.
За наш с Парвати стол порывисто плюхнулся Апсу с целым подносом яств. И как только ничего не опрокинул! Настроение у магистра водных течений было приподнятым, еле сдерживаемая улыбка наползала на губы.
- Куб, спасибо тебе, дружище, - воскликнул он. – Задумка с Гольфстримом уже оценена и утверждена. На одном из языков остров, вокруг которого я его оберну, будет именоваться Гренландией, что означает – Зеленая земля. Умора, правда? Сплошные ледники! И знаешь что, - он заговорщицки понизил голос. – Мне за это кое-что обещано… По профилю работы.
- Ой, поздравляю! – Парва захлопала в ладоши. – Значит, ты тоже попал в число идолов?
- Угу. Буду божеством подводных потоков.
- Ох, ты! У них и такие есть?
Апсу важно кивнул, но потом комично пожал плечами:
- Цивилизация, правда, вымрет. Не доживет до технической эры. Но хоть так…
- Похоже, только мне суждено остаться вне мифологии, - произнес я с невольной горечью.
- Почему только тебе? – хихикнул Апсу. – Этим ребятам тоже ничего не светит.
Он кивнул в сторону создателей микромира. Творцы атомов, художники электронов и маэстро кварков обедали, как всегда, обособленно и занимали сектор, который едва можно было обозреть. Как обычно, оттуда не доносилось громких речей или бурных проявлений эмоций. Их профессиональный имидж – спокойствие, их внутренний ориентир – сосредоточенность, их цель – точный расчет. Им нравится считать себя основой всего. Они копают все глубже, благо никто не ставит ограничений. Краем уха я слышал, что у них есть проекты на своем уровне, точь-в-точь повторяющие наши. Протон – Солнце, электроны – планеты со своими орбитами, а дальше дело за малым – тем, что мы называем жизнью. Когда-нибудь их шайку накроют, если только это – не часть, утвержденного кем-то плана, а может быть, так рождаются витки бытия? Мы просчитываем микромир, но кто в свое время просчитал нас? Вот вопрос, на который ни один из нас не знает ответа, потому что вопреки мнению потомков, мы отнюдь не всеведущи. И даже не всемогущи, хотя уже вплотную подошли к подобному определению.
Парвати ласково погладила меня по руке.
- Не переживай, Куб. Закончишь с медведем, дадут что-то более интересное.
- Конечно, Куб, - подхватил Апсу. – Обещаю, я замолвлю за тебя словечко кому следует.
Если микроформисты сидели тихо, то с другого боку от нас шел громогласный спор. То конструкторы этносов, наша элита, в очередной раз рубились на тему, что должно стать основным двигателем цивилизации проекта. Каждый из них давно получил «увековечивание», на них оборачивались, им завидовали. Может, поэтому они вели себя столь вызывающе? Бородатый здоровяк Один встал в полный рост и доказывал Гаутаме, что толкателем прогресса может быть исключительно война. Гаутама стоял за духовные практики, а Мааших тихо и монотонно вещал о пользе торговли. В их дискуссию неожиданно влез подошедший Иш Таб и сделал смелое заявление о том, что в стремлении к войне первопричиной должен быть не принцип сильной руки, как считал Один, и не религиозные заветы, как полагал Махмуд, а инстинкт территориальности.
- Да что тебя слушать, - грубо прервал его Один. – Твоих поклонников все равно истребят под корень европейские завоеватели. Одни храмы, да наскальные надписи останутся. Ну и календарь еще.
Парвати осуждающе поджала губки. Положительно, этот Один настолько вжился в героическую роль божества северных народов, что уже не желал выходить из нее даже в столовой. А я вздохнул. Конструкторы своего добились, а мне еще предстояло это сделать. Создать нечто по-настоящему гармоничное. Хотя бы, как тоже гниение.
Моя бывшая провела рукой, словно хотела свернуть все пространство вокруг в рулон. В ее глазах я увидел жалость.
- Неужели люди будут пытаться объяснить все каким-то естественным путем? Анубис написал мне в личном сообщении, что большинство их уверует в высший разум, но часть вполне удовольствуется эволюционной теорией. Подумать только! Миллионы сложнейших закономерностей и взаимосвязей. Они найдут лишь толику из них, потому что Дао оставил им всего-то девять чувств, но тем не менее! Как можно допустить даже мысль о том, что материя и пространство вокруг возникли стихийно, хаотично и без всяких предварительных расчетов?
- Вдруг, откуда не возьмись, возникла наша Вселенная, - усмехнулся я.
- Это еще что за анекдот? – удивился Апсу.
- Футурологи считают это самым вероятным научным объяснением всего сущего. По мнению человечества. Ну, сначала там что-то шарахнуло, типа глобального взрыва. Но что именно и откуда взялся материал для фейерверка, не уточняется.
- Пожалуй, что идея о божественной природе на этом фоне выглядит более здравой, - фыркнула Парвати.
- Да там свои заморочки! – хохотнул Апсу. – Высший разум для них будет вроде колдовства. Раз-два и все готово. Один день на твердь, второй на атмосферу. И никаких тебе химических экспериментов, цепи взаимопревращений. А как такое возможно? Да очень просто. На то он и высший разум, чтобы все знать и уметь.
Парва грустно покачала головой:
- Как легко они раскидываются абсолютизмом. Или абсолютным отрицанием.
Апсу поддакнул:
- Под эволюционную целесообразность ученые будут пытаться все подогнать. Даже то, что не захочет под нее подгоняться.
- А мне кажется, что они просто хватаются за соломинку. Да, все теории трещат по швам и не выдерживают критики. Но ведь надо хоть как-то пробовать объяснить окружающее.
Настало мне слегка отрезвить своих друзей:
- Хватит рассуждать о людях, словно они уже это сделали. Их еще нет. Давайте оставим потомкам хоть малейшую свободу воли. Может, они еще нас чем-нибудь удивят?
Прекрасные глаза Парвати наполнились влагой:
- С таким грузом предрассудков, который мы на них навешали? Наше тщеславие всему виной. Боги, пантеоны, увековечивание, соревнование амбиций. Как им с этой ношей условностей справиться? Не знаю. Не спалили бы планету, и то было бы хорошо.
- А вдруг они устроят соревнование, чей бог круче? – легкомысленно поинтересовался Апсу.
- В смысле? – не понял я.
- Ну, схлестнутся поклонники разных религий. Они начнут взаимно обвинять друг друга, типа наши боги истинные, а ваши нет.
Парвати пренебрежительно махнула рукой:
- Вечно ты, Апсу, несешь всякие глупости. Кому такое придет в голову? Я еще допускаю эволюционную теорию, но это… Ясно же, что все боги истинные. Просто каждый занимался определенными задачами или народами. Так было задумано. Это вроде подсказки для них. Раз боги меж собой прекрасно поладили, вам и подавно нужно жить в мире.
Мимо нас шли ребята из реликтового направления. Они, как и я, тоже были недовольны порученным делом, но совсем по другим причинам. Я окликнул их руководителя, мы были знакомы по прошлым разработкам:
- Ну как? Получилось?
Тот отчаянно махнул рукой:
- Оставили только акул и крокодилов. Все остальное под нож. Вымрут и точка.
- Погоди. А птеродактиль?
- Выбирай, говорят, или авиация, или птеродактили. То и другое вместе не получается.
- И что же ты выбрал?
Парень мрачно ответил:
- Авиацию. Не быть же противником прогресса? Мы все понимаем… Но птеродактилей жалко. Знаешь, сколько я сил на один только клюв потратил?
На свое рабочее место я вернулся немного отдохнувшим, но гораздо более злым, чем ранее. Губач, а, губач, может, тебе твои нелепые уши в синий цвет покрасить? Вот конструкторы мандрилов своих питомцев не пожалели. Но я отмел эту мысль. Не утвердят. А если утвердят, то мой губач продержится не намного дольше птеродактилей. Медведей будут легко находить в зарослях по синим ушам и перестреляют всех до одного. Они и так многих перестреляют. Мдя… сколько же прекрасных животных, над которыми корпели и не дышали их творцы, укокошит неразумное человечество, пока не одумается и не спросит себя, а что мы натворили с планетой-прародительницей? И не предъявят ли за это счет те, кто ее создавал? Раз большинство людей верит в божественное начало, стало быть, они понимают, что каждый до конца стертый с лица Земли биологический вид – есть преступление против Высшего разума, который его туда поместил. Охота, циклы питания – это одно, тотальное уничтожение – совсем другое. Не вы их конструировали игрушки, не вам их и ломать! Хм, впрочем обычно бывает по-другому. Каждый из нас, конечно, эгоист, такова уж наша «божественная» (ха-ха) природа. Но специалисты прогнозируют, что эгоизм человечества превзойдет аналогичные чувства его создателей. Люди прочно уверуют в собственную исключительность и свою бесценность для…для… для кого бесценность, интересно? Кому вы такие нужны? Да, вас таковыми придумали, но где та хваленая разумность, которой вы так будете кичиться? И нечего кивать в сторону звериного начала, тем более, что внутренне вы полагаете иначе. Думаете, вам случайно вручили религию (каждому народу) и наградили боязнью перед сверхъестественным? Это для того, чтобы страх перед богом хотя бы на время сдержал вас от животных поступков, дал построить развитое общество! До тех пор, пока реальный разум не придет на место базовых моделей поведения. Ах, да, у вас же есть власть, которая поумнеет быстрее масс и поймет, как легко управлять толпой, что живет по законам инстинктов. Вас начнут пичкать тем, что было зашито в вас, чтобы обеспечить выживание виду. Секс, защита племени, стремление занять в стаде наивысшее положение и, конечно же, в ход пойдут наивысшие существа всех расцветок и форм. Такие методы прекрасно подходят власти, чтобы ослепить вроде бы пробудившееся общественное сознание. Оглупление индивидуальности в угоду стадным инстинктам. Надеюсь, Парвати и Апсу не попадут в разряды тех, чьими именами человеческие вожди станут прикрывать свои кровожадные позывы.
Я тряхнул головой и вернулся к медведю. Теперь он уже не показался мне таким безобразным. Не он, а венец природного творения в этот момент вызвал у меня наибольшую враждебность.
С обдуманным холодным спокойствием я задвинул шкалу агрессивности моего губача далеко за красную отметку. По крайней мере, медведь сможет за себя постоять. Пусть он будет для человека опасней тигра в местах, где ему предстоит обитать. Даром, что выглядит нелепо, зато характер заимел сквернее некуда.
Снова вызов. Это Парвати.
- Как ты? Работаешь?
- Почти закончил.
- Молодец. Знаешь, если хочешь, мы можем встретиться, сходить куда-нибудь.
Меня окатило теплом. Даже защипало где-то внутри, на духовном уровне. Мы расстались, потому что устали друг от друга. Она – от моего диктата, я – от ее покровительственного женского внимания и вечной готовности пожалеть. Вечной… В наших устах временные определения звучат нелепо.
- Ты не разочаруешься во мне? И не станешь сожалеть, что проводишь время с хроническим неудачником?
Парва засмеялась:
- Время не имеет значения. И потом, ты вовсе не неудачник. Сдашь медведя, направят на новую тему. Говорят, что один из азиатских пантеонов настолько раздался по численности, что его срочно необходимо структурировать. Нужен мастер по инвентаризации богов. По-моему, для тебя – самое то. Так что хватит унывать. Собирайся, я назначаю тебе свидание и желаю видеть своего возлюбленного бодрым. Выше нос, Кубера!