О, сейф появился, пистолет...

***

Степан решил украсть из сейфа украшения и деньги (разумеется, из «официального», про тайный он не знал). Он однажды случайно заметил, как Вера Александровна достает из ниши за портретом золотые побрякушки и деньги в пачках, и это навело на определенные мысли.
План в общих чертах был такой: сейф открыть, деньги забрать, а часть ювелирки подбросить Гришке. Мол, вот он, вор! Пусть потом доказывает, что не верблюд. Если даже вывернется, неприятный осадок все рано останется. И не видать ему Анютки как своих ушей…
А еще надо бы тонко намекнуть Вере Александровне, что Герасим имеет любовный интерес к Анечке – глаз с нее не сводит, вздыхает сердечно. И что якобы уже приготовил деньги для побега с ней – для чего подбросить ему пару украденных банковских пачек. Жалко, конечно, денег, но придется. Лучше пожертвовать малым, но зато выиграть все.
Вера Александровна, разумеется, прогонит проклятого шофера, а его, Степана, наоборот, приблизит, - как верного и надежного человека. Выдаст за него Аньку, поселит у себя в особняке и отблагодарит щедро. И заживет тогда он счастливо и богато, всем на зависть…

Вот такие были планы у Степана. Не сказать, чтоб макиавеллевские, но достаточно хитрые и подлые, а потому вполне выполнимые. Правда, были две проблемы: как узнать шифр сейфа и как заманить Гришку в дом, чтобы тайно подбросить украшения. Причем заманить надо было в то время, когда Вера Александровна, Гера и Анютка поедут за покупками – чтобы не мешались и случайно не сорвали весь план…
И Степка начал действовать. С первой частью он справился довольно быстро. Однажды утром под предлогом ухода за комнатными растениями (что входило в его служебные обязанности) проник в дом и притаился за шторой в гостиной. А потом, улучшив момент, проскользнул к сейфу. При этом почти ничем не рисковал – Вера Александровна обычно в это время находилась на кухне, обговаривая с Татьяной обеденное меню.
Степка метнулся к приоткрытому сейфу и подсмотрел выставленную цифровую комбинацию, а затем вернулся к своим обязанностям – пересадке комнатных растений в коридоре. Мол, и не отходил никуда…
Дело в том, что Вера Александровна, когда раздавала деньги, сейф обычно не запирала (лень набирать каждый раз комбинацию). Она была абсолютно уверена в своих домашних – никто не позарится на содержимое ящика. Зачем это им? Деньги в сейфе хранились не такие уж и большие, чтобы рисковать выгодным местом, а ювелирка, если разобраться, особой ценности не представляла. Так, обычные золотые побрякушки с мелкими камушками. Это же не парадный бриллиантовый набор, в котором Вера Александровна обычно появлялась на светских мероприятиях! Обычные ежедневные украшения, чтоб только шею прикрыть да на пальцы кое-что нацепить. Не выходить же на улицу голой! В смысле – без золота и камушков. Да, колечки с брюликами, но все это мелочевка, ни в какое сравнение не шедшая с тем, что хранилось в основном сейфе…
Вот на это и рассчитывал Степан. И расчет его полностью оправдался – подсмотрел шифр. Из сейфа он, разумеется, ничего не взял – рано еще. Только запомнил код - шесть цифр. Сейф был классический, с номерным замком, в этом заключалось его основное достоинство - не зависел от электричества и умных прибамбасов. Вера Александровна сама так захотела – чтобы было просто и надежно. А тут все элементарно - день, месяц и год (две последние цифры) ее появления на свет, но в обратном порядке. Легко запомнить. А то ломай голову, заучивай…

***

После удачно проведенной вылазки Степан заметно воодушевился – все отлично. Теперь предстояла вторая, самая сложная часть операции – заманить Гришку под каким-либо предлогом в дом и подбросить ювелирку. Осуществить свой замысел Степан решил уже завтра, когда Вера Александровна в очередной раз поедет по свадебным салонам. С ней, как всегда, будут Анечка и Герасим, значит, ему никто не помешает.
Клавдия Васильевна в это время, скорее всего, отправится домой, в Жуковку-2. У нее имелась дочь-оторва, за которой требовался строгий пригляд. А то, не приведи Господь, опять удерет на улицу шляться со своими подружками... Что говори ей, что ни говори – а все равно каждый вечер спешит к шпанистым приятелям и этим шлюшкам. А приличной девице среди них не место! Учиться не желает, об институте даже не думает. Зачем, говорит, это ей? Она, мол, красивая, найдет себе богатого мужика и станет с ним жить. А он будет ее содержать - и поить, и кормить, и машиной обеспечивать, А если особая любовь случится, то, глядишь, и квартирку подарит…
Одного, дуреха, не понимает - молодость быстро проходит, оглянуться не успеешь – старая уже. А без хорошего образования ты нынче никто и ничто. И звать тебя никак. Побалуется с тобой богатый папик пару месяцев (может, и того меньше) и выкинет на улицу. И другую тут же заведет – благо, выбор большой, только свистни – набегут. Молодых и глупых, до чужих денег охочих - навалом. Каждый день тысячами из Мухосрансков и Зажопинсков в столицу прибывают. И все хотят богатых мужей или хотя бы любовников… Ох, не дело ты, девка, задумала. Не привели Господь, пойдешь по рукам, опускаясь все ниже, пока на вокзале пьяная не окажешься. И будешь алкашей за бутылку в сортире удовлетворять…
Понятно, что молодая, хочется всего и сразу - чтобы и красиво, и богато, и ездить на белом «мерсе». Да только так не бывает, чтобы как в сказке. Нет, нужно самой пробиваться, своим умом жить. Работать головой, а не другим местом…
А если требуется – то и кланяться низко, чужим людям прислуживать. Вот как ей пришлось, к примеру. А все почему? Да потому, что не получила в свое время образование, не до того было – малый ребенок на руках, а алиментов от бывшего мужа не видела. Вот и пошла в прислуги, ради жилья и еды. Спасибо, родной дядька помог – пожалел дуру молодую, устроил в закрытый совминовский санаторий. Работала в тепле и чистоте, а то бы горбатилась на какой-нибудь стройке, клала кирпичи или ведра тяжелые с раствором наверх таскала. А так – даже ничего оказалось...
Только требовалось строго за собой следить и со всеми постояльцами вежливо разговаривать. Оно и понятно – люди не простые отдыхали, а руководящий состав. Ну и, конечно, делать вид, что ничего не видишь и не слышишь. И крепко держать язык за зубами. Любительниц посудачить да посплетничать сразу же выгоняли…
Так и работала она, пока санаторий тот не закрыли и не продали, а потом пошла новое место искать. Слава Богу, богачи свои особняки в Жуковке построили, и им требовалась хорошая прислуга. Не женам же их, молодым да расфуфыренным, еду готовить, постели убирать да пыль в комнатах протирать? Для этого другие имеются...
А где тогда были лучшие горничные, уборщики да поварихи? Ясное дело, в совминовском санатории. Воспитанные, выдрессированные, умеющие молчать. Короче, то, что нужно. Вот и оказалась она в этом особняке – попала к господину Пеншину. Поработала, пообвыкла и даже полюбила свое место: служба нетяжелая, обязанности знакомые, а платят хорошо, гораздо лучше, чем раньше. Хватило и ей самой, и дочке, и даже квартирку в Жуковке-2 купить (до того ютились в общаге). Теперь у них все есть, дом, считай, полная чаша. Живут не хуже других. А может, даже лучше…
Но дочка-дуреха этого понимать не хочет. Не желает, как мать, честно трудиться, деньги зарабатывать, подавай ей сразу миллионера. Или, на крайний случай, его отпрыска, сыночка-наследника. Только эти детки на таких, как она, не смотрят, у них своя компания имеется. Куда посторонним вход строго запрещен. Так, побаловаться с лохушкой еще можно, если красивая и ласковая, но не более того. Поматросят и бросят…
А если, не приведи Господь, забеременеет? Что тогда? Силы-то у нее, Клавдии Васильевны, уже не те – возраст, болезни. Трудно опять дитё поднимать. Да и вообще, наработалась она уже, наломалась, накланялась, хочется спокойно пожить. Чтобы до пенсии - без забот и хлопот. Вот и приходится за дочкой непутевой присматривать, чтобы не сглупила, в подоле не принесла…

Степан все это хорошо знал – все проблемы Клавдии Васильевны. Сама не раз об этом рассказывала, жаловалась на непутевую дочку и злую судьбу. Как знал он и то, что Татьяна в свободное от поварских обязанностей время обычно отдыхает у себя в подсобке, даже тахту туда притащила, чтобы удобнее спать было. Или смотрит на кухне сериалы – у нее телевизор свой имеется, подаренный Верой Александровной на день рождения. Значит, она ему тоже не помеха.
Осталось лишь заманить Гришку в дом и подсунуть ему украденные украшения. Которые до того следовало еще как-то незаметно вытащить из сейфа... В общем, дело предстояло непростое, рискованное, но другого пути не было. И проводить операцию надо быстро, пока брак не зарегистрирован – потом поздно будет. После свадьбы всем его хитроумным планам конец…
Поэтому на следующий день, как только Вера Александровна (как всегда, вместе с Герой и Анютой) отправилась на шопинг, Степка приступил к выполнению главной части своего подлого замысла…

Ох, щас начнется

Давайте уж, Граф, не тяните)))

Глава восьмая

К выполнению его он подошел творчески. Дождавшись, когда Вера Александровна, Гера и Анюта уедут из дома, пробрался к электрощиту и путем нехитрой операции вызвал короткое замыкание. Результат оказался именно тот, на который он и рассчитывал. Свет в доме погас, выключился и телевизор, по которому Татьяна смотрела очередную телеоперу.
Естественно, она тут же вызвала Григория (как хорошего и знакомого электрика). Тот незамедлительно прибыл и приступил к выполнению своих прямых обязанностей – начал ремонтировать проводку. А пока он копался в электрощите и все налаживал (под непрерывное кудахтанье Татьяны, которая просила сделать все побыстрее, чтобы успеть досмотреть хотя бы конец очередной серии), Степан незаметно прокрался в гостиную, набрал шифр и открыл сейф.
Внутри, как и ожидалось, находились деньги - несколько запечатанных банковских пачек плюс мелочь в разных купюрах, а также колечки, сережки, кулончики и прочие ювелирные украшения Веры Александровны. Степа быстро рассовал деньги по карманам (взял даже мелочь), зажал в кулаке несколько колечек (где камни поярче и покрупней) и выскользнул в коридор. На вешалке в прихожей висела Гришина куртка – кожаная, черная. Ее Степан и решил использовать - подкинуть в сумку не вышло, она все время находилась у электрика.
Степка аккуратно, ножичком, распорол карманную подкладку и запрятал туда колечки, а затем основательно потряс Гришину одежду, чтобы упали поглубже. Прикинул: если не щупать, то ничего не видно. Так, дело, кажется, сделано.
Затем он тихо выскользнул из дома и занялся уборкой сада. Нарочно пометал дорожки и тропинки, чтобы все видели – работает. Через несколько минут, устранив неисправность, Григорий вышел из особняка и направился к себе в контору. Он даже не подозревал, какие сокровища скрываются в его куртке…
Степан довольно хмыкнул и приготовился ждать развития событий.

***

Которые незамедлительно последовали. Вера Александровна часа через два вернулась с предсвадебного шопинга, и Гера, доверху нагруженный коробками, вошел в гостиную - чтобы вывалить все на диван. Потом разберем и примерим...
На ковре у стола он заметил черный ювелирный футлярчик (Степан его специально оставил – чтобы сразу обратили внимание). Это показалось Гере весьма странно: Вера Александровна была дамой очень аккуратной и никогда ничего на полу не оставляла. Уронила – сразу же подняла. Кроме того, перед уходом он точно видел, что на полу ничего не лежит – заметил бы. Да и портрет Никиты Андреича как-то криво висит, чуть сдвинут в сторону…
Гера решил ничего не трогать и позвать Веру Александровну. Та в это время находилась на кухне, где обсуждала с Татьяной обеденное меню. Кухарка, разумеется, сразу доложила о небольшом происшествии, случившимся в ее отсутствие: свет везде погас. Вера Александровна выслушала и пожала плечами – подумаешь, событие какое! Починили электричество – и слава Богу.
В этот момент на кухне появился Герасим. Он рассказал о футлярчике и позвал Веру Александровну в гостиную. Та увидела и тоже удивилась - перед уходом все украшения точно лежали на месте. Немедленно отодвинули картину и обнаружили, что сейф открыт, а деньги и некоторые ценности пропали. На домашний допрос вызвали Степана и Татьяну – единственных, кто находился дома в отсутствие хозяйки.
Степа, само собой, сделал удивленный вид и развел руками – целый день работал в саду, подметал дорожки, все видели. Татьяна же пояснила, что находилась на кухне, смотрела сериал, а потом, когда погас свет, вызвала Григория и была все время рядом с ним, пока тот чинил проводку.
Вера Александровна задумалась. И задала естественный вопрос:
- А точно ты все время была рядом с Григорием? Может, отходила куда?
Кухарка наморщил лоб и вспомнила – а верно ведь, отходила! Отлучалась пару раз, за супом следила. Да еще молоко на плите стояло, надо было присматривать, как бы не убежало...
- Так, - сделала вывод Вера Александровна, - значит, Григорий был один. А ходил ли он по дому?
- Ходил, - подтвердила Татьяна, - смотрел, где горит свет, а где нет. Говорил, что сначала надо все проверить, а потом уж чинить.
- И в гостиную заглядывал?
- Заглядывал, - кивнула кухарка, - чего-то в проводке копался и выключателем щелкал. Но точно не скажу, как раз в это время на кухню отбегала, молоко с плиты снимала. Что он там делал, сколько время был...
Выходит, решила Вера Александровна, Григорий мог залезть в сейф. И взять украшения с деньгами. Но как он узнал шифр? И задала этот важный вопрос вслух. Степан негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Вы, Вера Александровна, уж простите меня, иногда забываете свой ящик-то запереть. Крутитесь по делам, а он открытый стоит. Может, и в этот раз так было. Сами уехали, а сейф открытый остался. Вот Гришка увидел и соблазнился на чужое. Знамо дело - большие деньги, не устоял…
Вера Александровна прошлась по гостиной. В словах Степана была правда – она действительно иногда забывала запереть сейф.
Крутится, бегает по делам, а он… Особой беды в этом не было – в своих домашних Вера Александровна была абсолютно уверена. И в Гере, и в Анютке, и в Татьяне, и в Клавдии Васильевне. И даже в Степке – служил уже много лет, доказал свою преданность. Хоть и пьяница, но, кажется, не вор. По крайней мере, никогда раньше в воровстве замечен не был, даже по мелочам…
Выходит, Гришка – единственный подозреваемый. Он человек новый, незнакомый, вдруг и правда позарился? К тому же денег в сейфе было на сей раз прилично: она накануне сняла со счета изрядную сумму. Надо было вносить плату за свадебный банкет, вот и положила банковские пачки в сейф, чтобы сегодня вечером отдать…
В ресторане заломили за свадебный стол немалую сумму. Да что там – просто дикую! Совсем наглость потеряли, сволочи, стыд с соплями съели! Знают, гады, что ей деваться некуда – хочет всем пыль в глаза пустить, вот и решили воспользоваться... Где это видано, чтобы простой салат пятьсот рублей стоил? У них там что, помидоры из золота и огурцы - со стразами? И при этом прямо в глаза нагло врут, что овощи, мол, самые экологически чистые, только что из Голландии привезенные, где их специально на чистом коровьем навозе выращивают, чтобы, значит, без всяких генных добавок...
Знаем мы эту вашу Голландию! В соседнем районе, небось, берете, у трудолюбивых китайцев. Они там теплицы держат, по несколько урожаев в год снимают и продают в Жуковку и другие поселки. И неизвестно еще, чем они эти овощи накачивают, что те такими огромные вырастают. Впрочем, догадаться несложно - сплошная химия!
Но спорить с наглыми рестораторами Вера Александровна не стала – растрезвонят, мерзавцы, что госпожа Пеншина на своей свадьбе сэкономить решила, зажала денежку, блюда подешевле да поскромнее заказывает, чтобы получился бюджетный вариант... И это при ее-то богатстве!
Нет, позора потом не оберешься – не следует на это денег жалеть. Чай, не последняя трешка в потном кулаке зажата… Пусть все знают, что у Веры Александровны Пеншиной денег навалом, даже поболее, чем у других будет! И на себя, любимую, она ничего не пожалеет.
И только нужную сумму приготовила – как тут же сперли. Вот проблема-то! Которую придется срочно решать... И дело здесь даже не в потерянных деньгах или колечках с брюликами – Бог с ними, не обеднеем. Дело в самом принципе…

***

Очень не хотелось Вере Александровне вызывать полицию и начинать долгое, муторное расследование (перед свадьбой вовсе ни к чему), но надо. Оставлять все, как есть, никак нельзя. Покусились ведь на самое святое – на ее личные вещи. Пусть и не очень дорогие, но зато памятные и любимые. Сама ведь их покупала, сама же себе и дарила – как компенсацию за моральные страдания, причиненные господином Пеншиным.
Никита Андреич с ее чувствами никогда не считался и не церемонился – изменял в открытую, нагло. А ей, старый козел, ничего не позволял – следил, чтобы ни шага в сторону, ни взгляда, чтобы вообще - ни-ни! Но время от времени ей деньги совал, как компенсацию - на, мол, купи себе побрякушечку с камешком, утешься…
Вера Александровна горестно вздыхала и в очередной раз ехала в ювелирный салон, где долго и придирчиво выбирала сережки, колечки или кулончик. При этом гоняла бедных продавщиц так, что у тех слезы на газах выступали. Привередничала, кривила недовольно физиономию, заставляла по сто раз показывать каждое украшение. В общем, вела себя позорно, мерзко, как самая настоящая сволочь.
Прекрасно это понимала и в глубине души стыдилась, но ничего поделать с собой не могла – уж очень хотелось отыграться на ком-то, почувствовать себя хозяйкой. Выпустить, так сказать, пар, рассчитаться за собственное унижение… Зато и расплачивалась потом щедро, чаевые оставляла продавщицам хорошие – за усердие и слезы.
Те натянуто улыбались и кланялись: «Спасибо, Вера Александровна, заходите еще!» А куда им деваться-то, ведь она – их главная клиентка, хоть и сволочь капризная. Что не так скажешь, не так посмотришь или просто не угодишь – сразу вон, на улицу. Салон-то элитный, только для самых-самых, чужих не пускают – чтобы не смущали уважаемых покупательниц, когда те свои брюлики-булыжники к ушам примеряют...
А украшения у них все оригинальные были, сделанные известными зарубежными дизайнерами. Как правило, только под заказ, индивидуально для каждой клиентки. Это не штамповка дешевая, что на каждом углу продается! Эксклюзив, причем особо ценный!

Вот три таких эксклюзивных колечка и сперли у Веры Александровны. Жалко-то как! И вызывать полицию не хочется, и не вызывать нельзя… Не спускать же ворам такую наглость! Как она после этого выглядеть будет? Что в обществе скажут? А ведь не утаишь, сегодня же по всем углам растрезвонят…
В общем, тяжело вздохнула Вера Александровна и велела позвать начальника охраны. Главного, так сказать, местного секьюрити. Тот вскоре прибыл - солидный, немолодой дядька, с жестким взглядом и очень внимательными глазами.
Семен Владимирович Ховрин много лет проработал в полиции (тогда еще – милиции) и дело свое знал досконально. Честно дослужился до высоко чина, вышел в отставку, получил пенсию. Но вести тихую, размеренную жизнь не захотел – не в его это было характере. Благодаря давним и надежным связям, устроился на хорошее место – начальником службы безопасности в Жуковку.
И вскоре охрана в поселке стала образцовой – на территорию не мог проникнуть не только случайный бомж, но даже просто чужой человек. Семен Владимирович привел с собой бывших сослуживцев – кого лично знал и в ком был полностью уверен, и навел строгий порядок.
Разогнал прежних, бестолковых и ленивых охранников, установил везде видеокамеры, организовал патрулирование вдоль забора. Каждый человек, въезжающий в Жуковку, теперь фиксировался и незаметно пробивался по базе: кто такой, нет ли за ним чего… Всех подозрительных тут же брали на карандаш и постоянно за ними следили.
Поэтому воровства на охраняемой территории искоренилось как явление. Любой житель Жуковки мог забыть на улице кошелек с крупной суммой, а потом найти его на том же самом месте. В полной целости и сохранности. Или сами секьюрити домой бы принесли, с улыбочками и напоминаниями – мол, не стоит забывать на улице такие вещи. Охрана охраной, но и соблазнять людей не надо. Человек по природе своей слаб, особенно когда крупные купюры. Тут и до греха недолго.
Вот такие порядки установились в благословенной Жуковке. И тут на тебе - кража, да еще у известной и всеми уважаемой дамы. В общем, было чем озаботиться…

***

Семен Владимирович начал с того, что доверительно поговорил с Верой Александровной, Герой и Анютой, а потом опросил домашних – Степана, Татьяну и Клавдию Васильевну.
Все подтвердили свое алиби. Гера и Анюта ездили с хозяйкой за покупками - следовательно, сразу отпадали. Клавдия Васильевна находилась у себя в квартире - соседи видели, но стоит еще проверить. Степан убирался на участке - многие видели, но был ли он на виду все это время? Кухарка Татьяна готовила обед и была на кухне. А потом, когда вырубилось электричество, вызвала Григория. И тот занялся починкой… Но, по собственному признанию, несколько раз отбегала на кухню, не находилась возле электрика постоянно. Значит, теоретически он мог...
Григорий, естественно, стал первым подозреваемым: один ходил по дому, проверял свет, выходит, мог случайно увидеть и приоткрытый сейф. И просто из любопытства заглянуть в него. А дальше все понятно: увидел пачки денег, колечки с брюликами, вот и соблазнился. Для него – целое состояние. Человек он молодой, прямо скажем, небогатый… А тут такие деньжищи, да еще лежат на самом виду!
Вера Александровна, как ни напрягала память, не могла точно припомнить, закрывала ли она сейф перед отъездом. Вроде бы да, закрывала, но… Степан, напротив, утверждал, что сейф стоял приоткрытый. И портрет был чуть сдвинут в сторону. Значит, Григорий мог обратить внимание...
Убытки, по словам Веры Александровны, составили примерно пятьсот тысяч рублей: чуть больше четырехсот тысяч в банковских пачках и россыпью и три колечка (еще около ста тысяч). Сумма приличная, но ради нее не никто из домашних не стал бы рисковать. Хотя… Надо бы всех еще раз проверить.
Если бы залез случайный вор, то все было бы ясно и понятно – увидел и украл. Но чужие на территории Жуковки не появлялись – в этом Семен Владимирович был абсолютно уверен. Значит, кто-то из своих… А это весьма осложняло дело.

Но вот вопрос: почему взяли только три побрякушки? Там же много еще, и весьма дорогих… Нелогично как-то! Может, вора кто-то спугнул? И как он проник в дом? Семен Владимирович внимательно посмотрел записи с камер видеонаблюдения и убедился, что никто посторонний в особняке не появлялся. Кроме электрика Григория. Да еще Степан возле задней двери крутился…
Разумеется, Гришку тут же вызвали на допрос. Он, разумеется, все отрицал: занимался только ремонтом и ни на что другое не отвлекался. Кухарка Татьяна почти все время находилась рядом, может подтвердить. Стояла, торопила, чтобы поскорее… Он и старался ради нее, всего за пятнадцать минут управился. Кстати, неисправность какая-то странная оказалась, будто кто-то специально короткое замыкание устроил.
По комнатам особняка он ходил, да, это верно, но только чтобы проверить, везде ли горит свет. А как иначе, это же его работа... В гостиную тоже заглядывал, но никакого сейфа не видел. Ни открытого, ни закрытого. В чем может поклясться – хоть на Библии, хоть на Коране. Да и вообще - рассматривать обстановку ему было некогда, сделал свое дело и ушел. Анечки в доме не было, уехала с тетушкой за покупками, а без нее особых причин задерживаться не имелось…
Семен Владимирович не рассчитывал, что ему сразу удастся расколоть преступника. Он расспрашивал для себя – понять, что за люди живут в особняке госпожи Пеншиной и кто там бывает. Происшествие с самого начала показалось ему необычным, странным. Короткое замыкание, потом открытый сейф… Чутье подсказывало – дело тут нечистое. Придется, видимо, повозиться.
Начальник охраны подумал и посоветовал Вере Александровне вызвать полицию. Чтобы все - по правилам. Надо было снять с сейфа и футлярчика отпечатки пальцев, провести дознание… Дело, конечно, предстоит долгое, тягомотное, но иначе нельзя. Он, как лицо частное, не имеет права самостоятельно проводить расследование и допрашивать подозреваемых. Это уже уголовное преступление.
Пусть этим занимаются те, кому положено, а он, как бывший мент и профессиональный сыскарь, окажет им посильную помощь. По-свойски, так сказать, как коллегам. Выскажет свои соображения, организует, если потребуется, задержание преступника... Но надо все по закону. И при этом очень желательно - без лишней огласки. Не дай Бог, журналисты пронюхают! Растрезвонят, сволочи, по всем углам, ославят их Жуковку… Нет, лучше уж – очень тихо и аккуратно.

Прочитано

***

Итак, решили вызвать полицию. Семен Владимирович позвонил, куда надо, и вскоре прибыла целая бригада – пять человек. Началась обычная в таких случаях процедура – снятие «пальчиков», поиск вещдоков, вопросы-ответы…
Взяли отпечатки у всех обитателей особняка, в том числе и у самой Веры Александровны. Сказали, что так надо. Еще раз просмотрели записи с видеокамер и установили, что никто, кроме Григория, в дом, кажется, не входил. Взялись плотно за электрика – начали колоть. Но тот твердо стоял на своем – ничего не брал, ничего не знаю.
Против него прямых улик не было – ни отпечатков пальцев, ни свидетельских показаний, но кое-какие серьезные подозрения имелись. Татьяна не могла вспомнить, сколько точно времени Григорий находился один и по каким комнатам ходил. Да, вроде бы был в гостиной, проверял свет… Может, и в сейф заглядывал, если тот открытый стоял. Нет, сама она не видела, врать не будет, но... Вот в туалет Гришка отбегал – она ему лично дорогу показывала, чтобы в хозяйский санузел случайно не залез.
Для обслуги в доме имелся отдельный туалет, возле черной лестницы - подальше от парадных комнат. Татьяна отвела туда Григория, а потом побежала к плите – снимать молоко. Пока возилась на кухне, Григорий сам к щитку вернулся и через пять минут сказал, что все закончил. Неисправность устранил, проводку проверил, даже старые пробки на новые заменил. Больше проблем быть не должно…
Тогда она его до крыльца проводила и сразу же к телевизору – как раз серия заканчивалась. Жаль, что посмотреть целиком не удалось, а там такой интересный поворот сюжета намечался!
Следователь, молодой, деловитый парень, поговорил с Семеном Владимировичем, пообщался с прислугой и сказал, что во всём разберется, причем скоро. Но все почему-то решили, что это слишком громкое заявление. Обитатели особняка больше склонялись к тому, что преступника найдут очень нескоро. Если вообще найдут.

Глава девятая

Слух о дерзком преступлении всколыхнул всю Жуковку. Конечно, здесь и раньше случались разные неприятные происшествия – очень редко, но бывали. Но чтобы такое...
Обычно пропадали вещи владельцев особняков и небольшие суммы денег, но преступника всегда находили. Им, как правило, оказывался кто-то из обслуги или (что гораздо реже) из охраны. Наказание следовало быстро и неотвратимо – виновного (виновную) с позором выгоняли. До следствия и суда не доводили – зачем? Трепать себе нервы и терять время из-за нескольких тысяч долларов ли пары не самых дорогих побрякушек? Что мы, нищие, что ли? Выгнали вора – и ладно, свои нервы дороже. Тем более что убытки-то были минимальные...
Другое дело – кража из сейфа Веры Александровны. Это расценили как особо злостное преступление - взяли у женщины любимые побрякушки, нанесли почти личное оскорбление. Вещи ведь не столько ценные, сколько памятные… Даже если найдут вора, все равно неприятный осадок останется.
Грешили, разумеется, в первую очередь на Гришку. Он служил в Жуковке недавно, и его никто толком не знал. Молодой электрик ни с кем особо не дружил и близких приятелей не имел. Все один да один… Вроде бы веселый парень, компанейский, любит пошутить, анекдоты хорошо рассказывает, но почему-то долго общаться с ним не хотелось. Чувствовалось в нем что-то такое… В общем, очень себе на уме.
Всех остальных (Татьяну, Клавдию Васильевну, Степана) в поселке хорошо знали. И вопросов вроде бы к ним не имелось. Хотя… Кто его знает, мало ли какие обстоятельства могут случиться. Сегодня человек честный, служит исправно, а завтра…
Семен Владимирович вместе с молодым следователем усердно колол Гришку, подходил к нему и так, и сяк, но тот упрямо твердил свое: ничего не видел, ничего не знаю. Расстроенная Вера Александровна, видя, что следствие зашло в тупик, предложила пойти на мировую: пусть Григорий вернет ей только колечки, а деньги, так и быть, оставит себе. И тут же катится на все четыре стороны! Главное, чтобы подальше от Жуковки. Накануне свадьбы ей не хотелось ничем осложнять себе жизнь. К чему ей лишние заботы и хлопоты?
Семен Владимирович передал это более чем щедрое предложение Григорию, но тот отрицательно покачал головой: ничего у меня нет, хоть обыщите! Ладно, решил Семен Владимирович, как скажешь: договорился со следователем, и тот добыл нужные бумаги. В присутствие охранников и понятых устроили обыск на квартире Григория. Руководил операцией сам Семен Владимирович – как опытный сыскарь. Молодой следователь в основном у него учился – перенимал, так сказать, опыт.
Перевернули все вверх дном, перетрясли каждую вещицу (впрочем, достаточно аккуратно, ничего не попортив и не разбив), проверили все шкафчики и диванчики, простукали подоконники, полы и стенки – нет ли где тайника? Залезли в такие места, где и не подумаешь… Но ни денег, ни украшений не обнаружили. Впрочем, на это Семен Владимирович и не рассчитывал - только дурак стал бы хранить ворованное у себя дома. А Гришка подобного впечатления не производил, наоборот, был очень умным, сообразительным парнем. Да и времени у него было достаточно, чтобы все перепрятать…
Возникла еще версия – у Гришка был сообщник, которому тот и передал украденное. И подельник тайно перенес деньги и украшения в безопасное место. Или спрятал где-то на территории поселка…
Семен Владимирович посмотрел все записи видеокамер в Жуковке, чтобы определить, не встречался ли Гришка с кем после визита в особняк, не отдавал ли кому подозрительный пакет? Но нет – не встречался, не отдавал. Сразу после ремонта вернулся к себе в контору, где и сидел до того времени, пока Семен Владимирович не вызвал его для разбирательства. Значит, вариант с сообщником отпадал. Но где же тогда деньги и колечки?

***

Ответ принес сам Гришка и всего через день после обыска. Пришел к Семену Владимировичу и протянул свою кожаную куртку.
- Вот, смотрите, в карман полез за сигаретами, а там дырка. Решил зашить – и вдруг чувствую, что внутри что-то есть. Заглянул, а там…
И показал одно из пропавших колечек. Два других также вскоре нашлись за подкладкой. Семен Владимирович удивленно хмыкнул и пригласил Веру Александровну - опознать вещи, а потом позвонил следователю.
Украшения были, разумеется, тут же опознаны и приобщены к делу, а Григория взяли под стражу. Хоть он и клялся-божился, что понятия не имеет, как они туда попали, но следователь был неумолим: улики налицо, значит, есть повод арестовать подозреваемого. А потом уже не спеша разобраться. Главное, чтобы человек сидел, а статью мы ему подберем…
Такая торопливость была понятна: следователю очень хотелось поскорее закончить дело и доложить о результатах высокому начальству. И поднять таким образом свой авторитет в управлении. А еще получить премию - за выполнение плана по раскрытию преступлений.
Григория немедленно увезли, следователь тоже уехал – докладывать о результатах руководству. Дело почти раскрыто, осталось расколоть Гришку и найти украденные вещи. Но это уже дело техники…

Опытный Семен Владимирович находился в глубоких раздумьях. Что-то ему в этом деле не нравилось. Зачем Гришка принес колечки? Ведь знал, что это прямые улики против него. Значит, все-таки он - вор? Но почему сознался? Гришка - парень хитрый, жизнью тертый, не производит впечатления дурака или человека, которого взяли на испуг… Кроме того, мог ведь просто закопать по-тихому – территория-то поселка большая, легко найти укромный уголок. Лес густой кругом, река рядом… Зарыл или бросил в воду – и нет улик. Нет, все-таки принес. Значит, следует копать дальше…

Степан между тем праздновал победу. Его план полностью удался: Гришка в тюрьме (и вряд ли скоро оттуда выйдет), банковские пачки закопаны в саду под смородиной. Он даже успел приблизительно прикинуть, сколько там денег. Выходило, что много, очень много.
Приятно, черт подери! И не беда, что воспользоваться деньгами он скоро не сможет (опасно, возникнут подозрения), ничего, подождет. Ждал столько времени, подождет и еще. Пока все не успокоятся, пока не забудут про эту кражу. А потом... Уж тогда он разгуляется, уж тогда повеселится!
Правда, оставалась еще проблема с Анечкой – как жениться? Для этого нужно было поссорить Веру Александровну с Герой и расстроить их свадьбу. Если получится, то все тогда будет в шоколаде. Анечка уже не отвертится, пойдет под венец. А после свадьбы он тут же переедет в особняк, к любимой женушке и ее богатой тетушке.
Но как нашептать Вере Александровне про Геру? После всех недавних неприятностей она слегла в спальне с тяжелой мигренью и пускала к себе только Анечку. Та за ней преданно ухаживала - приносила чай, давала таблетки от головы и утешала, как могла...

В полном расстройстве чувств Вера Александровна пребывала уже три дня. Между тем торжественное мероприятие приближалось. Неизбежно росли и проблемы, которые надо было решить.
И первая – гости. Пора уже рассылать открытки с приглашениями, давно все ждут… Значит, нужно как-то определяться с персоналиями. Каждой твари должно быть строго по паре: популярные певцы с девочками-припевочками, актеры и актерки всех видов, цветов и размеров, известные кутюрье и стилисты со своей половой ориентацией. Само собой - прославленные художники, режиссеры, писатели и прочая, прочая… Ну и, конечно же, деловые люди – уважаемые, солидные бизнесмены. С официальными женами и не менее официальными любовницами. Еще хорошо бы кого-нибудь из депутатов, но этих даже звать не надо - сами прибегут. За сто верст чувствуют, где халявой и большими деньгами пахнет…
Вот такие заботы были у Веры Александровны, когда ей сообщили об аресте Гришки. Госпожа Пеншина по своей душевной доброте и общей незлобливости попросила его отпустить – пусть катится на все четыре стороны. Тем более что любимые колечки нашлись. Некогда возиться с расследованием, судом... И Бог с ними, деньгам – наживем еще.
Но молодой, амбициозный следователь решил довести дело до конца и посадить Гришку. «Вор должен сидеть в тюрьме» - известное киношное выражение очень ему нравилось. К тому же хотелось немного пропиариться за счет Веры Александровны – такое дело раскрыл, и так быстро! Для карьеры может оказаться очень полезным…

Проглотила

А это романом будет?

Пока повесть - и то не до конца. С финалом - проблема (см. выше).

Сначала мне было жалко собачку - уже говорила не раз) Кутя так и остался вне конкуренции, но теперь еще сочувствую Вере Александровне - взбалмошная тетка, но неплохая. (Татьяну, Клавдию вообще пропускаю, не о них речь) Зато все остальные, включая Геру... Настоящий гадюшник

Вот я и мучаюсь - кого бы? Чтобы не жалко...

А что, обязательно? По-моему, для таких людей хуже нет, как хорошего места лишиться. Или планов своих "грандиозных". Хуже смерти))

А если сделать лжеубийство - похищение, бегство? Если позволяет сюжет, конечно. Расследуют убийство, а потом выясняется, что его и не было. Все живы-здоровы.

Нет, должен быть труп - сюжет требует!
Ладно, еще кусочек.


***

Торжественное мероприятие было намечено на субботу. Сначала, как полагается, регистрация во Дворце бракосочетаний (разумеется, самом престижном – Грибоедовском), затем поездка на лимузинах по Москве с посещением культовых мест - Александровского сада и Воробьевых гор. Вера Александровна была сентиментальна и хотела, чтобы все было именно так, как она не раз видела по телевизору: белые голуби в небо и шампанское с боем хрустальных бокалов на фоне высотки МГУ. И чтобы непременные съемки в шикарном платье…
После этого – возвращение в Жуковку, банкет и танцы до упаду. Долго сидеть за столом сама Вера Александровна не планировала – примет поздравления, поцелуется, сколько положено, с любимым Герой под громкие крики «горько!», и домой. А гости пусть гуляют – до самого утра, за все заплачено. Пусть, дорогие, веселятся - с безудержной пьянкой, угарными плясками и традиционной дракой. Как же без этого – мордобой, положено, без него и свадьба - не свадьба. А подарки привезут в особняк специально нанятые люди – проследят, чтобы ничего не пропало.
Все, в принципе, было готово - платья для Веры Александровны и Анюты, обручальные кольца и прочие украшения, костюм для Геры. Банкет заказан и оплачен (пришлось снять дополнительную сумму).
Себе Веры Александровна велела подать белый лимузин, жениху – соответственно, черный. Места для всех хватит – и для свидетелей, и для подружек, и для просто уважаемых людей, которым выпала честь лично присутствовать во Дворце бракосочетаний. Договорились и со съемкой - один из телеканалов зарезервировал за собой право эксклюзивно освещать важное светское мероприятие. Итак, все было готово...

Но события вдруг пошли совсем не так, как планировались, а полностью вкривь и вкось. Да так, что… Впрочем, обо всем по порядку.
Началось же все с того, что Кутя поутру, во время прогулки в саду, неожиданно заинтересовался кустом смородины. Именно тем, под которым были зарыты деньги. У Степана не было времени, чтобы глубоко закопать украденное, он просто сунул банковские пачки в целлофановый пакет и зарыл в небольшой ямке. А сверху присыпал землей. Думал, никто не найдет. В саду-то, кроме него, никого не бывает, он в нем полный хозяин…
Вера Александровна кустами и фруктовыми деревьями никогда не интересовалась, хотя прогуливаться по саду любила, особенно тихими летними вечерами, когда так приятно думается и мечтается. О своем, о девичьем, конечно... Клавдии Васильевне и прочим домочадцам вообще было все равно, что и как за домом растает. Главное, чтобы все было чисто и аккуратно – дорожки подметены, газоны подстрижены, нигде ничего не валяется. А чем садовник там занимается, что копает и как сажает – не столь уж и важно. Возится с лопатой, делает что-то – ну, и хорошо. Лишь бы не пил и не бездельничал…
На это и рассчитывал Степан – зарыть деньги по-быстрому, потом подождать пару пару-тройку дней, пока все не успокоится, и перепрятать их в более надежное место. Он даже и тайник приготовил – специальную ямку под своим домиком, каморкой папы Карло – как иногда называл он свое жилище.
Домик действительно был неказистый, маленький, всего одна комната, санузел да кухня, не развернешься. Но в нем имелось одно важное преимущество – он стоял на самом краю участка. Очень удобно – никто тебя не видит, занимайся, чем хочешь. Если надо незаметно куда-то отлучиться – не проблема. Перелез через забор (Степка даже кирпичи с двух сторон подложил – для удобства) и гуляй, где хочешь…
Особенно это было важно, когда требовалось по-тихому смотаться на станцию за очередной бутылкой. В поселковом супермаркете Степан не отоваривался – во-первых, могли заметить и доложить Вере Александровне (а она его пьянки очень не одобряла), а во-вторых, цены были такие… Торговый центр был рассчитан на местных богатеньких Буратин, и алкоголь в нем стоил соответственно – ого-го сколько! Простому рабочему человеку (кем себя Степан искренне считал) - не по карману.
То ли дело – магазинчик возле платформы, где отоваривались все местные, а также дачники. И цены весьма умеренные, и работает круглосуточно. Если надо срочно догнаться – не беда: перелез через забор, пробежал десять минут по лесу - и на месте. Пиво, дешевая водка, вино – все, что душа не пожелает…
К тому же продавщица Манька хорошо знала Степана и всегда отпускала ему в долг. А он, в свою очередь, баловал ее отборной смородиной, которая росла на участке Веры Александровны. Все равно пропадала - хозяйка свежие ягоды не очень ценила, предпочитала больше в виде варенья. Но пока соберут, пока сделают… Вот Степан и таскал смородину, малину и клубнику Маньке – в знак дружбы.

Но вернемся к нашему Куте. Он по природному любопытству очень заинтересовался тем, что странно пахло под кустом смородины, и стал разгребать ямку. Работал всеми четырьмя лапами и быстро все раскопал. На свет божий появились пачки с деньгами…
Кутя заинтересовался еще больше и начал громко лаять – смотрите, мол, что нашел. На тявканье выглянула Татьяна – думала, что он опять соседскую кошку на дерево загнал. Подошла, посмотрела... И обмерла – деньги! И сразу сообразила – это украденные пачки из сейфа. Кто-то вытащил их и зарыл в саду... Но кто? Вариантов было всего два – либо садовник Степка, либо электрик Гришка. В принципе, могли оба. Но кто именно?
Гришка находился у нее все время на виду, свет чинил. Хотя, с другой стороны... Она же отбегала на кухню – смотрела за молоком и супчиком. Значит, мог. И Степка тоже мог: с самого утра подозрительно вертелся возле крыльца, делал вид, что подметает дорожки. Хотя чего там подметать – чистые еще, листья не налетели. Мог незаметно прошмыгнуть в дом…
И, кстати, он знал, где расположен сейф. А также то, что Вера Александровна хранит в нем свои украшения и деньги. Значит, это более возможный вариант. И он, кстати, мог легко зарыть добычу в саду...
Но все же сомнения оставались – а вдруг она ошибается? Наведет напраслину на человека… Татьяна решила не гадать, а отдать деньги Вере Александровне – пусть сама разбирается. Не ее это забота. Своих дел навалом…
Придя к такому выводу, кухарка вытащила пачки и обтряхнула от земли - запачкались немного. Упаковок было четыре, в каждой – по сто голубеньких купюр. Итого – четыреста тысяч рублей. Ох, господи… Да таких денег она никогда в жизни своей не видала. И в руках никогда не держала… Нет, конечно, зарплата у нее вполне приличная, плюс еда… Да и с собой, кстати, можно домой кое-что унести. Так, по мелочи, если не наглеть. Но чтобы такая сумма, и сразу наличными. И о них никто не знает...
Точнее – знают, но думают на Гришку. И уже посадили того в тюрьму. Оттуда он нескоро выйдет – упекут, как миленького. Доказательства-то преступления имеются – сам принес... И уже не важно – всё ли найдено. Деньги, может, даже искать не станут – решат не затягивать дело…
А вот ей скоро на пенсию – и так годы уже не те, на покой хочется. Сколько можно на чужих людей ломаться! Пенсию же ей, скорее всего, назначат мизерную. Сунут, как подачку, несколько тысяч, и крутись, как хочешь. И никого не волнует, что на эти копейки не проживешь. Хорошо, если достанет на самое необходимое – продукты и лекарства. И то, если во всем себе отказывать. А вдруг тяжело заболеет? Или еще что случится? А еще коммуналка и прочие платежи…
Но как хочется на старости пожить хорошо! Пусть и небогато, зато сытно. Конечно, у нее есть кое-какие накопления, не дура же она, в самом деле, откладывала на черный день. Но не такие уж и большие. А учитывая нашу инфляцию… Значит, мало останется. Несправедливо все это! Ох, как несправедливо. Всю жизнь работала, корячилась – и на тебе, на старости лет почти нищей будет…
Подумала так Татьяна, подумала, и сунула пачки с деньгами себе в фартук. А потом отнесла их на кухню, где и запрятала в одной из кастрюль. Той, что в самой глубине стола... А сверху соль на них насыпала, доверху. Если кто в кастрюлю заглянет, все равно не найдет. И ни одна собака не унюхает…
После этого она спокойно вернулась в сад и разровняла ямку. Как будто ничего и не было. А потом занялась завтраком – Вера Александровна уже встала. Про себя же решила – пусть будет то, что будет. И окончательно на этом успокоилась.

Тетку мочите, собаку - несерьезно для детектива. И потом, она друг человека

Не, тут так всё запущено, что нужна автоматная очередь

Граф тогда в депрессию впадет, если всех придется того и в колодец.
Давайте второстепенный персонаж отдадим на растерзание. Или новый введем - чтобы исполнил роль жертвы.

Так, теперь и Татьяну не шибко жалко, но, как я понимаю, не та фигура
Задали нам задачку

Я за то, чтобы пустить кому-нибудь кровушку пусть и не до смерти...

Сыщику? Повесить все на него и делов то

***

Утро следующего дня началось с дикого, отчаянного крика: «А-а-а!». Он несся над садом, разгоняя осенних ворон. Это был вопль человека, потерявшего самое дорогое. Удивленная Вера Александровна приказала Татьяне (дело происходило как раз во время утреннего чаепития) посмотреть, в чем дело.
- Ты чего, Степка, орешь? – спросила, высунувшись в окно, Татьяна. - Бутылку, что ли, свою потерял? Чего вопишь-то?
Оказалось, что потерял, но не бутылку. Степка в полной прострации стоял у смородинового куста (того самого, под которым зарыл деньги) и бездумно повторял: «Где? Где они?» Татьяна сразу же поняла, о чем речь, но вида, разумеется, не подала:
- Ты о чем? – повторила она. – Почему орешь? Вера Александровна только немного лучше себя почувствовала, встала к завтраку, а ты… Не дай Бог, опять мигрень разыграется. Немедленно прекрати!
- Я… это самое... – промямлил Степан.
- Чего – это самое? – ехидно поинтересовалась Татьяна. – Что потерял-то?
- Дык, это самое… Оно здесь лежало, точно помню. А теперь его нету…
- Что и где у тебя лежало? – нахмурила брови кухарка. – Говори яснее, ничего не понимаю. Вот погоди, узнает Вера Александровна, что ты с утра пьян, и вывернет наизнанку. А потом сушиться повесит, чтобы протрезвел. С утра пораньше – и уже набрался!
Степан посмотрел на Татьяну полубезумными глазами и замотал головой, приходя в себя. И затем сдавленным голосом произнес:
- Ничего я… Ничего не потерял. Это с испугу закричал. Змею увидел, вот и... Боюсь я их очень, еще с самого детства.
- Никак гадюка к нам приползла? – картинно всплеснула руками Татьяна. – Надо охранников вызвать, чтобы сад прочесали. Не приведи Господь, укусит кого…
Гадюки действительно (хотя и очень редко) заползали в сады обитателей Жуковки – лес-то совсем рядом. В таких случаях обычно вызывали секьюрити, и те, надев высокие резиновые сапоги и плотные комбинезоны, прочесывали кусты, длинными палками ворошили траву, пугая непрошенных гостей. Змеи, потревоженные шумом, как правило, быстро уползали. Но это происходило обычно по весне, а сейчас стояла уже глубокая осень. Какие, на фиг, змеи?
Но хитрая Татьяна сделала вид, что поверила Степану. Доложила обо всем Вере Александровне, и та велела позвать охранников. Два молодых парня, присланных Семеном Владимировичем, быстро и сноровисто прочесали весь участок, но никаких змей, разумеется, не нашли.
Вера Александровна приказала их накормить и дать немного денег в качестве благодарности. На этом всё и закончилось. Но Степан, как подорванный, продолжал обыскивать смородиновые кусты и тыкал в землю лопатой, все время повторяя: «Где они, где же? Точно здесь закапывал…» Татьяна гремела кастрюлями на кухне и делала вид, что ничего не видит. Подумаешь, у садовника крыша поехала…
В конце концов, неуемная активность Степана привлекла внимание Клавдии Васильевны. Та поинтересовалась, что происходит. Давно бы пора ему заняться делами, например, убрать листья с газонов и посыпать дорожки свежим песком, а то свадьба скоро, а участок не прибран. Да и вообще – дел навалом, а он в кустах застрял…
Степан от нее отмахнулся – не ваше дело, Клавдия Васильевна, идите вы... Экономка обиделась и доложила Вере Александровне – садовник, мол, снова напился и непонятно зачем ломает кусты смородины. За которые, между прочим, немало заплачено – брали ведь в одном из лучших питомников. Вера Александровна вызвала Степана к себе. Тот явился – очень недовольный и хмурый.
- Степан, - строго сказала Вера Александровна, - ты опять пьяный? И с самого утра! А я ведь просила тебя…
- Нет, – замотал головой Степан, - ни капельки, честное слово…
- Ну да, ни капельки, - презрительно скривилась Вера Александровна, - несет от тебя, как из винной бочки. Не ври, я же чувствую!
Степан замолчал и виновато опустил глаза. Действительно, вчера он, отмечая удачную операцию, позволил себе немного лишнего, и сегодня с утра сильно маялся с похмелья. Вот и принял чуть-чуть перед самой работой – исключительно в лечебных целях. Думал, никто и не заметит – Вере Александровне сейчас не до него, занята приготовлениями к свадьбе, а на других обитателей особняка можно не обращать внимания – они ему не указ. Кроме того, Степан рассчитывал под шумок быстро перепрятать деньги – пока все заняты домашними делами...
Он даже приготовил тачку с инвентарем и подкатил к кустам. Надо осторожно достать деньги и засунуть под грабли и лопаты, а потом отвезти к домику. Где и зарыть в нужном месте. Быстро и незаметно.
Вот такой расчет был у Степана. Но он не оправдался: едва приступил к работе, разрыл ямку – а тут такой облом. Денег-то и нет! Обрыскал все вокруг – нет нигде. Пропали, исчезли, испарились. Вот и завыл он диким голосом. От беды и отчаянья...

Думала, у Степана крыша съедет))

Глава десятая

Вера Александровна смотрела на Степана и решала, что же с ним делать. В последнее время он пил все больше и больше, работу свою почти не выполнял… А через два дня у нее свадьба, будут важные, известные люди. Нажрется, гад, на радостях и опозорит ее перед всем честным народом. Нет, этого допустить никак нельзя.
Наконец решение было принято.
- Вот что, Степан, - твердо произнесла Вера Александровна. – Я сколько раз тебя просила, чтобы не пил, но – что об стенку горох. Надоело мне это. В общем, увольняю я тебя. С завтрашнего дня можешь быть свободным. Расчет получишь, как всегда, в конце месяца.
- Меня? Увольняете? – выпучил глаза Степка. – Нет, никак нельзя меня уволить…
- Это почему же? – ехидно спросила Вера Александровна. – Ты что, незаменимый? Так знай – незаменимых у нас нет. Это еще товарищ Сталин сказал. А он знал, что говорил!
- Дык я… этого… - замямлил садовник, – пригожусь вам еще. Если что – так я сразу! И работу свою буду хорошо делать, и вообще… А с пьянством я завяжу, честно слово!
- Не верею я тебе, - безнадежно махнула рукой Вера Александровна. – Столько уже раз обещал…
- Нет, это точно, - искренне произнес Степан, - мое твердое слово. Ни-ни, ни грамма больше! Ни в жизнь!
Вера Александровна с сомнением покачала головой. Степан решил зайти с другой стороны:
- Эх, Вера Александровна! Сколько лет трудился на вас, вкалывал, как проклятый, можно сказать, здоровье свое гробил. А вы со мной так… Думал, до пенсии буду с вами, до самого конца. Верой и правдой ведь служил…
- Если бы не пил, - назидательно произнесла Вера Александровна, - я бы тебя никогда не уволила – преданность и верность умею ценить. Но алкоголики и лентяи мне не нужны. И так слишком долго ты испытывал мое терпение, закончилось оно у меня… В общем, даю тебе два дня на сборы. За долгую работу твою, так и быть, отблагодарю – заплачу полный оклад до конца года. Хотя ты этого и не заслуживаешь...
- Вера Александровна, - со слезами взмолился Степан, - не губите, не выгоняйте! Куда же я пойду? Где жить-то буду, где работать?
- А вот это не мое дело, - жестко ответила Вера Александровна, - раньше надо было думать, а не водку хлестать. Чего уж теперь… Но ладно, живи пока у себя, пять дней тебе еще даю, до конца свадьбы. Времени достаточно, чтобы и вещички свои собрать, и со всеми попрощаться. Напишу тебе хорошую рекомендацию, хотя, честное слово, не заслуживаешь. И еще помогу с работой – попрошу взять в поселковую контору дворником. Там и комнату тебе дадут, в общежитии. Зарплата, конечно, будет у тебя не такая, как у меня, но все равно хватит. И на вино-водку, и на закуску тоже. А служба у тебя будет знакомая – дорожки мести да кусты-деревья подстригать. Не особо трудная, прямо скажем. Ладно, ступай...
Степан, как побитый пес, опустил голову и побрел к дверям. Все его планы и надежды рухнули в один миг. Не видать ему Аньки, как своих ушей, и особняка тоже… Не будет у него сытой, спокойной жизни, не стать ему солидным, уважаемым человеком. Так и останется он до конца жизни своей Степкой-алкоголиком, которого выгнали из-за пьянки с хорошего места. И помрет он от цирроза печени в местной больничке... Обидно-то как! А ведь счастье было так близко, так возможно. Руку только протяни! Но упустил он свой шанс, улетела синяя птица счастья...
Или все-таки не улетела? У него есть еще два дня до свадьбы, а потом еще три – пока отмечать будут. Многое успеть можно, если, конечно, с умом к делу подойти. Не сидеть сложа руки, не выть от горя, не рвать понапрасну волосы на голове (и так уже мало осталось), а решительно приняться за работу. Большую часть плана он уже осуществил, осталось совсем чуть-чуть. И хотя все пошло враскоряку, не так, как планировалось, но ничего еще не потеряно. Надо лишь заново все рассчитать и по-хитрому устроить. Как с Гришкой. Отлично ведь получилось – его подставил, а сам остался в стороне… Значит, и с Герой так же можно. Только очень осторожно – ибо доверия ему со стороны хозяйки уже нет…
Но прежде всего надо разузнать, кто же взял деньги? И куда спрятал? Ясно, что далеко не смог бы, не успел … Значит, они где-то здесь, в особняке. Следует поискать…
Ведь покусились на самое святое, на его деньги! Зря, что ли, он так рисковал, голову свою подставлял? А тут раз – и пришли на все готовенькое! Украли украденное! Анекдот, да и только. Но почему-то ему совсем не до смеха… Нет, вора непременно нужно найти. И наказать. Есть даже кое-какие соображения на этот счет...
С этими мыслями Степан покинул особняк и направился к своему домику. У него созрел очередной план.

***

- Вот, гад, ты и попался! – злорадно произнес Степан, хватая Кутю за шкирку.
Он ждал щенка в саду. Когда Кутя по своему обыкновению решил утром обнюхать кусты смородины, схватил за шкирку и высоко поднял в воздух. Но тот ловко вывернулся и цапнул садовника за руку – не лезь! Степан взвизгнул от боли и выпустил щенка, а Кутя припустился со всех лап в сторону спасительной кухни. Степка, ломая кусты, бросился за ним.
- Ты чего за Кутей гонишься? – спросила Татьяна, высовываясь из окна. – Что он тебе сделал?
- Да вот смородину испортил, кусты ломает! – соврал на ходу Степка, все еще пытаясь схватить Кутю.
Но тот опять ловко вывернулся и шмыгнул к двери.
- А тебе-то что? – пожала плечами кухарка. – Вера Александровна тебя вроде как уволила. Какое тебе дело до ее кустов? О своих проблемах думать надо…
Степан зло сверкнул глазами, но промолчал. Потом плюнул на затею поймать Кутю (тот уже прошмыгнул на кухню и забился под стол – пойди достань), отправился домой. «Ну, ничего, - решил он по дороге, – еще не вечер. Со всеми поквитаюсь - и с щенком этим поганым, и с его хозяином, и с глупой Танькой тоже. Чтобы не лезла, дура, куда не надо…»
У себя дома он долго шарил по углам, пока не нашел то, что искал: две крепкие брезентовые рукавицы и плотный мешок. И приготовился к дальнейшим действиям…

Собственно, это все.
Дальше жду вашего решения - кто, кого и как будет мочить. Желательно все же нечто правдоподобное и вписывающееся в фабулу повести.
На роль убийцы пока наметил Степана, но могут быть и другие кандидатуры. Жертвы - Вера Александровна, Аня, Гера, Кутя. Хотя последнего - очень жалко...

Саймон из "Жмурки" : 1. "Запросто" 2. И ещё кого нибудь ЗАОДНО

История одного убийства. Отрывок из книги (Марвин Ричардсон)

4 часа утра. За окном светало. По кухне летал один единственный комар. Не вставая с маленькой скамейки, я принял несколько попыток лишить насекомое жизни. После последнего хлопка, я осмотрел ладони в поисках биологических следов кровопийцы и не найдя таковых, продолжил писать.
Через время я заметил подбитого комара, неподвижно лежащего на табурете, который служил мне письменным столом. Когда я прикоснулся к нему ручкой, он задергал лапками, но встать не смог.
«Живой, - подумал я».
Я только покалечил его.
«Чтобы с тобой такого сотворить?»
Моя правая рука потянулась за ножем. В течении нескольких минут, я расчленял комара. Сначала лапку, затем крыло, потом еще одну лапку.
Вскоре отрезанные части тела лежали рядом с туловищем, на котором дергались обрубки. Возле изуродованного комара расположились маленькие красные пятна, резко выделявшиеся на поверхности белой табуретки. Человеческая кровь. Видимо я задел лезвием брюшко, когда разбирал его на запчасти.
Я осторожно подул в сторону комара. Отделенные от туловищи части тела, слетели с моего «письменного стола» и полетели на пол. Комар еще был жив.
Достойным завершением его жизненного пути, я посчитал кремацию. Он еще дергался, когда я прилепил его к серной головке спички, и поджег.
Соприкоснувшись с огнем, плоть насекомого затрещала, воспламенилась и в считаные секунды превратилась в черный обугленный комок. Выбросив горелую спичку с прикипевшим к ней комаром, я вытер салфеткой табурет от крови, и записал эту историю.
Я надеюсь что в этой вселенной есть что-то, или кто-то, кто относиться к людям также, как я к этому комару...

Grand, какая мерзость

Это для поднятия тонуса у Графа. Чтобы фантазия разыгралась

Э... Как бы помягче сказать...
В общем, лучше без таких цитат. И строго по произведению.

Если по произведению:
думаю, здесь смерть не уместна
написано как "лёгкий" детективчик, и если что "назревает" то только арест кого нибудь, или оскорбление, сильная обида или разочарование персонажа.
"Аура" у произведения получилась не агрессивная, не злая.

Хотел поспособствовать вашей выдумке

А вообще я бы удивил нас читателей, всё было более менее спокойно и тут БАЦ море кровищи, описанное в подробностях... (имхо разумеется)

Ну вы поняли ), я за жестокость.

Ну, так какие будут предложения? Ждем-с...

А Степан что, взрывать собрался?

Я не могу взять на себя такую ответственность. Я если такие вещи беру, то обязательно уже случившиеся. Может, я и атеист, но суеверный. Хитро самоустранюсь.

Вот и я тоже. Извините, Граф, но придется Вам решать...

Сениза, что с вашей аватаркой? К конкурсу готовитесь?

Детеныш авторитетно заявил, что эта лучше прежнего дьяблы :-D
Тот типа немодный и потому не катит.

Какая круть

Граф, Вы что-то решили? Очень хочется дочитать...

Нет, пока пишу рассказ на конкурс. Идет с кровью...

Здравствуйте, Игорь. Начал читать вашу повесть. По вступлению. Слух резануло эти «сей, ибо» И ещё обилие многоточий. От многих можно отказаться.
Да, и ещё. Ни в коем случае не убивайте собачку. Не даром сказал мудрец: «Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки»

Вот окончание (если интересно).
http://www.litres.ru/igor-gradov-2/gerasim/

Ну, я сначала здесь почитаю. Поместил в закладки. А потом перейду в электронку.