Цитата(братья Ceniza @ 18.11.2013, 16:06)

Господа, вы правильно отметили, оказывается стиль определяют не только стилистические шероховатости или их отсутствие, но и кое-что еще.
Если тексты Булгакова рассматривать под лупой и потрошить на словосочетания, то его можно назвать ужасным писателем. Особенно много у него канцелярита) Находка для Норы Граль.
Могу предложить вам "поправить" текст, и сравнить с оригиналом.
А еще лучше - сочините свое начало Записок, или даже Записки повара/почтальона/водителя/интернет-тролля ... правильным литературным русским языком

Вот, помещу это, написанное вчера. Почти не правил и знаю, что править есть что. все примерно как в этом отрывке из Булгакого. Тема тоже врачебная.
Понимаю, что Булгаков большой мастер, но если ему, большому, так можно, то мне, маленькому Мишке, может тоже можно.
Стилист он не больно сильный, больше ценен идеями, мыслями. Из Достоевского тоже стилист никакой, но, читая, сами в голове его правим.
Вопрос у меня такой: как научиться писать плохо и не терзать себя по пустякам?
Сокурсница в дурке
Итак, мы везем, везем, везем в больницу очередного психа. Точнее женщину, даже и не знаю, как ее лучше назвать. Нам ее сдали родители, позвонили, попросили приехать. Она нисколько нам не сопротивлялась, лишь попросила дать чуточку времени, чтобы собраться. Попросила подождать, пока будет приводить себя в порядок.
Как и все, торопилась, конечно, накладывала тени на веки рывками, шлеп да шлеп, губы нарисовала всего двумя движениями: сначала слева, затем справа. При нас же и переоделась. Ее, скорее всего, увозят на нашей замечательной "карете" не в первый раз, потому что она прекрасно знает, как нужно себя в этих случаях держать. В последнюю минуту женщина судорожно сцепляет пальцы – это жест отчаяния . После чего я беру ее под руку.
Так мы и вышли на улицу, к машине, точно мы были супружеской парой. Я подставил ей руку, она оперлась на нее, поднялась на две ступеньки и исчезла в фургоне. Ехать нам было около получаса, в дороге мы говорили, причем говорила больше она, задавала мне вопросы, я отвечал. На передних сиденьях ехали водитель с врачем, они были отгорожены от нас перегородкой и стеклянным окошком, которое можно было открывать. Водитель с врачом обсуждали что-то свое, даже хохотали. Рядом со мной находился фельдшер, сухой, длинный парень, на пару лет старше меня. Но девушка обращалась исключительно ко мне - может влюбилась. Фельдшер смотрел в сторону, в разговоре с девушкой не участвовал, улыбался иногда и сразу отворачивался, точно общение с девушкой было частью моей работы.
Пока ехали, по рации нам предоставили новый выезд, что означало, что доставив в больницу женщину, нам сразу же предстояло ехать дальше. На этом я перестану рассказывать об этой девушке или женщине, она нас больше не интересует. Но когда врач вместе с фельдшером повели ее в приемную, а я остался на улице, крыльца,покурить,то был кое-чем удивлен. Ко мне подошла девушка, довольно крупная с виду, в больничном халате, и представилась. Имени ее не помню, она моего имени тоже не знала, но сама узнала меня, сама и подошла.
Когда я учился в университете, вполне серьезно собираясь стать филологом, нам ее привели на втором уже курсе, и она сразу стала воевать со всеми, но не помню, чтобы со мной. Не помню ни одного раза, чтобы мы хотя бы поспорили. Может просто не помню. Она ссорилась не только со студентами, но так же просто и с преподавателями, причем все сказанное ей сходило с рук. Для меня и всех остальных это было загадкой. А вот в этот день, который я описываю, все вдруг встало на свои места. Еще раз скажу, что не помню ее имени, но это и не важно, потому что к ней мы больше возвращаться не будем. Если бы она сама не подошла ко мне, я мог бы пройти мимо и не узнать ее.
- Вот мы и встретились в дурке,- сказала она.- Мне университет никогда не закончить. Каждую весну, месяц-два отдыхаю здесь.- Она чуть даже не обняла меня, прижалась грудью. Чуть даже не разрыдалась. А я стоял рядом, в белом халате, с сигаретой во рту, почти рыдал от собственной доброты.
Мы встретились у центрального входа в психушку, а чуть больше года спустя я прописался на месяц в той же психушке. Выбор у меня был невелик: отправиться в тюрьму на пару лет или стать на месяц сумасшедшим. Если вы предпочли бы выбрать первое, то вы точно сумасшедший. Обвинялся же я в попытке ограбить итальянское посольство в Москве, вместе с Мосичем, который в дальнейшем станет на недолгое время любовником моей первой жены.
Кто вообще более сумасшедший? Я или мое окружение?