Цитата(Сочинитель @ 17.5.2015, 0:37)
Что-то это всё больше смахивает на фарс.
Да мы это сразу поняли по поведению гражданина. Товарищ с самого начала путается в показаниях.
Я предлагаю объединить все эти его невнятные "намёки" в одно сообщение.
Ну а пока товарищ "свидетель" сочиняет своё "свидетельство" - выложу ещё кое-что:
Цитата
Известный писатель Евгений Петров был соавтором Ильи Ильфа. Он писал под псевдонимом, а его настоящие фамилия, имя и отчество — Катаев Евгений Петрович. В1939—1941 годах он попал в более чем странную ситуацию, когда полностью совпали судьбы и имена его и какого-то другого, неизвестного ему Е. П. Катаева, а также имена придуманного им человека и реального друга Петрова-2, некоего новозеландца.
Предыстория этого невероятного совпадения выдумки и реальности довольно занимательная. Евгений Петрович имел странное и редкое хобби — он всю жизнь коллекционировал конверты от своих же писем. Изюминка заключалась в том, что эти конверты были украшены разноцветными штемпелями практически всех государств, земель, штатов, городов и даже поселков, главным из которых был штамп «Адресат неверен» почти на всех языках Земли.
А происходило все так. Отправляя письмо в какую-нибудь страну, Катаев все, кроме названия государства, выдумывал — и город, и улицу, и номер дома, и имя адресата. Поэтому через месяц-полтора конверт возвращался отправителю, украшенный заветными штампами и печатями.
Но вот в апреле 1939 года он отправил письмо, которое повлекло за собой целый ряд шокирующих событий. На этот раз Катаев-Петров решил потревожить почтовое ведомство Новой Зеландии. Он придумал город под названием Хайдбердвилл, и улицу Райгбич, и дом № 7, и адресата Мэрилла Оджина Уэйзли.
В самом письме он написал по-английски: «Дорогой Мэрилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений». Запечатав конверт, он надписал его, как обычно, указал обратный адрес и оформил письмо на Главпочтамте как заказное и срочное.
Прошло более двух месяцев, но письмо все не возвращалось. Решив, что оно затерялось, Евгений Петрович уже начал забывать о нем. Но вот наступил август и совершенно неожиданно почтальон принес… ответное письмо.
Поначалу Петров решил, что кто-то над ним подшутил в его же стиле. Но когда прочитал обратный адрес, ему стало не до шуток. На конверте было написано: «Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мэрилл Оджин Уэйзли». И все это подтверждалось синим штемпелем «Новая Зеландия, почта Хайдбердвилл».
Текст письма гласил: «Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория уже совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России. Твой друг».
Петров никогда не ездил в Новую Зеландию и поэтому был тем более поражен, увидев на вложенной в конверт фотографии крепкого сложения мужчину, судя по всему, самого Мэрилла Уэйзли, который обнимал своего друга Евгения (т. е. его самого!). На обратной стороне фотографии было написано: «9 октября 1938 года».
Тут писателю чуть плохо не сделалось: ведь именно в тот день он попал в больницу в бессознательном состоянии с тяжелейшим воспалением легких. Тогда в течение нескольких дней врачи боролись за его жизнь, не скрывая о г родных, что шансов выжить у него почти нет.
Чтобы разобраться с этим то ли недоразумением, то ли мистикой, Петров написал еще одно письмо в Новую Зеландию. Но ответа на него уже не дождался…
1 сентября началась Вторая мировая война. Е. Петров с первых дней войны стал военным корреспондентом «Правды» и «Информбюро». Коллеги его не узнавали — он сделался замкнутым, задумчивым, а шутить вообще перестал.
В 1942 году самолет, на котором он летел в район боевых действий, пропал. Скорее всего, был сбит над вражеской территорией.
В день получения известия об исчезновении самолета на его московский адрес поступило письмо от Мэрилла Уэйзли. Вдове писателя его перевели. Уэйзли восхищался мужеством советских людей и выражал беспокойство за жизнь самого Евгения. В частности, он писал: «Я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее — летай по возможности меньше…»
Так где, в каком таком мире Евгений Петров-2 мог встречаться с Мэриллом Уэйзли?
По мотивам этой истории был снят
короткометражный фильм "Конверт" с Кевином СпейсиЦитата
На летние каникулы 1901 года две англичанки — школьные учительницы Анни Моберли и Элеонор Джордан, отправились в тур по Парижу и его окрестностям. Обе женщины никогда прежде не бывали во Франции и пришли в совершенный восторг от великолепия архитектуры самой прославленной из европейских столиц. Во время экскурсии по Версальскому дворцу с женщинами и случилось то странное происшествие, которое осталось в их памяти на всю жизнь.
Осмотрев главное здание и изучив все его укромные уголки, мисс Моберли и мисс Джордан направились через знаменитые сады к Малому Трианону, любимому месту отдыха Марии-Антуанетты. Англичанки знали, что Малый Трианон расположен на обширной дворцовой территории где-то неподалеку, однако, не имея подробного плана, сбились с пути.
Вскоре им встретились двое мужчин в мундирах старинного покроя и при шпагах. Путешественницы приняли их за переодетых служителей и спросили по-французски дорогу. Оба незнакомца как-то странно взглянули на них и простым взмахом руки указали куда-то вперед.
Когда учительницы прошли еще несколько метров, им пересекли дорогу молодая женщина и девочка, которые опять же были одеты в явно старомодные платья, но на этот раз — в удивительно скверном состоянии. Однако ни одной из учительниц не пришла в голову мысль, что происходит что-то странное, до тех самых пор, пока они не добрались до павильона Тампль д’Амур. Здесь собралась еще одна компания в одеждах прежних времен; разговор шел на незнакомом англичанкам французском диалекте.
Как только женщины приблизились к Храму любви, им стало ясно, что их собственный вид изумляет присутствующих. Тем не менее один из мужчин повел себя дружелюбно и с помощью жестов указал им дорогу. Перейдя через деревянный мостик, перекинутый над небольшой лощиной, и миновав маленький водопад, учительницы наконец увидели Малый Трианон.
Но, добравшись до своей цели, туристки были гораздо менее поражены самим зданием, чем видом сидящей за мольбертом дамы, которая рисовала видневшийся вдали край леса. Поразительно красивая, в высоком напудренном парике, наряженная в роскошное платье, типичное для аристократок XVIII столетия, дама сама, казалось, более подходила для портрета, чем для роли художницы.
Анни Моберли и Элеонор Джордан удалось подойти ближе к аристократической особе, прежде чем та обернулась. Они приветливо улыбнулись, однако дама смотрела на них с ужасом и изумлением. И только тогда англичанки наконец осознали, что они каким-то образом попали в прошлое.
Описывая свои ощущения, мисс Моберли вспомнила, что и все вокруг было в какой-то степени неестественным. «Даже деревья казались плоскими и безжизненными. Не было эффекта светотени… ветер не покачивал веток», — написала она позже. Но как только леди очнулись от своего неведения, эта жуткая застылость, казалось, всколыхнулась и все — и цвета, и весь окружающий их мир — вернулось к нормальному состоянию. В мгновение ока благородная художница испарилась, и на том месте, где она только что была, глазам англичанок предстала совсем иная сцена: вполне современный гид проводил для группки женщин экскурсию по Малому Трианону.
Хотя Анни Моберли и Элеонор Джордан и потеряли дар речи на весь остаток времени, проведенного ими во Франции, они все же сумели договориться друг с другом не рассказывать о пережитом никому, опасаясь насмешек. Однако десять лет спустя, в 1911 году, когда обе стали преподавать в оксфордском колледже, дамы объединили усилия и написали подробный отчет о своем необычайном путешествии во времени. Когда в следующем году отчет был опубликован, то авторы даже стали знаменитостями среди местного братства медработников.
К тому времени учительницы подробно изучили историю Версаля и много передумали, прежде чем пришли к выводу, что они действительно проникли в прошлое благодаря какому-то временному сдвигу или преодолению невидимых ворот между измерениями. По их расчетам, они побывали в 1789 году. Периодически попадавшиеся им на глаза в Версале непонятные «садовники», скорее всего, были швейцарской стражей, которая, как известно, охраняла двор Людовика XVI. А женщина и девочка, с которыми леди пересеклись, судя по надетым на них лохмотьям, могли принадлежать к крестьянам, проживавшим на окраинах дворцовой земли. Дама, рисовавшая лес, была определена ими с большой вероятностью как сама Мария-Антуанетта.
Скептики — а их было множество — принялись потешаться, настаивая на том, что учительницы просто сочинили всю историю из корыстных побуждений. Эти критики поспешили указать, что ни одна деталь теперь, в будущем по отношению к XVIII веку, не может быть проверена. Более того, ни в одном из доступных источников по истории дворца в XVIII веке не упоминалось о деревянном мостике, перекинутом над оврагом. Эта существенная для всей истории подробность представлялась несовместимой с известными фактами, а тем самым разоблачала все как неловкую выдумку.
Однако как раз тут скептики были посрамлены. Довольно скоро открылось нечто, имеющее самое прямое отношение к этой столь компрометирующей подробности и заметно прибавившее доверия ко всем якобы вымышленным воспоминаниям.
В 1920-е годы в городке, расположенном неподалеку от резиденции французских королей, была найдена спрятанная в заложенной кирпичом каминной трубе старого дома копия плана дворца королевского архитектора. Скрытый весьма давно — из не совсем ясной предосторожности — документ не попадался на глаза людям больше века. И, что самое примечательное, в плане значился деревянный мост над лощиной, который, как и говорили учительницы, им довелось переходить.
Неудивительно, что тут страдавшие от насмешек британки заявили, что они наконец-то отомщены и спорить теперь, мол, нечего. И хотя подтверждение существования деревянного мостика не так уж решительно удостоверяло, что учительницы на самом деле побывали в прошлом, по крайней мере, стало гораздо сложнее сбросить со счетов сам прецедент.
Происшествие в Версале остается, возможно, самым известным примером того, как перед глазами человека XX столетия вдруг наяву появляются сцены из прошлого. Однако оно никак не единственное.
Десять лет спустя миссис Элизабет Хеттон, гуляя в тех же местах, вдруг увидела впереди мужчину и женщину в старинных крестьянских одеждах. Позднее, в 1949 году, Джек Уилкинсон там же увидел старомодно одетую женщину с не менее старомодным зонтиком. Он даже подумал, что это либо решившая выделиться чудачка, либо выжившая из ума особа.
В мае 1955 года один адвокат, гулявший с женой по аллее в Версале, наткнулся на странную компанию — двух мужчин и женщину. Мужчины были одеты во все черное: черные накидки, черные штаны и чулки, черные ботинки с большими пряжками. Женщина была в желтом длинном платье. Когда адвокат с женой направились к ним, чтобы получше разглядеть их одежды, те таинственным образом исчезли.
Так что рассказ учительниц о путешествии в отдаленную эпоху находит все новые подтверждения.
Существует во Франции и другое место — Марсельская дыра. Ее обнаружила бельгийка Бернадетта Лорель. Как-то, гуляя по окраине Марселя, она присела отдохнуть в старинном парке с многовековыми деревьями. Совершенно случайно она обратила внимание на красную черепичную крышу небольшой церквушки, спрятавшейся за пышными кронами, которую она прежде не замечала. Пораженная своей невнимательностью, Бернадетта, минуя дорожки, пошла к ней — и через мгновение оказалась на бедном кладбище, заросшем травой, в центре которого и находился заинтересовавший ее храм. Оттуда доносились слова заупокойной молитвы, читаемой на латыни.
Внезапно двери церквушки растворились, и из нее вышла очень странная процессия. Четыре человека, одетые в рубашки из грубого полотна и какие-то мешковатые штаны, несли гроб, за которым шла молодая плачущая женщина с ребятишками. Такой бедности бельгийка не видела и в самых бедных кварталах. Ее охватил безотчетный страх, и она опрометью бросилась обратно.
Только выскочив на аккуратные, посыпанные песком дорожки, она окончательно успокоилась. Оглянувшись, бельгийка с удивлением обнаружила, что и кладбище, и церквушка, и процессия исчезли. Их она не увидела и в следующий свой визит.
Потрясенная Бернадетта обратилась в городской архив, где с удивлением обнаружила документальное свидетельство, непосредственно относящееся к непонятному происшествию. В найденной записи сообщалось, что на месте парка действительно ранее находилось кладбище для бедняков и церквушка. Однако эти строения перестали существовать задолго до Французской революции, а в конце XIX века здесь был разбит сад. Из всех фактов следует, что она побывала в далеком прошлом!
Примерно об этом и мой текст про упыря-ходока и ведьму в бронелифоне. 
