а я - нет.
Помнится, когда читал Карпентера или Стоуна - всегда удивлялся тому, что "не угадывал")) Многие произведения, которые, как мне казалось автор должен был "отрабатывать" - писались для души, и наоборот.
Тот же ФМ - вероятно просто не мог плохо писать
...Или Пьюзо

А я когда пишу, то то в что вкладываю душу, может и простое, мне самой нравиться больше, чем то что я отработала. Это кажется надруганием над собой и текстом. Но иногда не идет момент - и отрабатываешь, а потом переделываешь и снова не идет, потому что не нравиться и снова отрабатываешь. и так по замкнутому кругу.

А у меня Гиперион ушел влет. Недавно перечитыывала. Это одна из моих любимых книг. Автор на мой взгляд просто виртуоз

Хм... Интересный пост у Лиандры. +100. Поскольку как бы ты хорошо не ремесленничал - душа всё же важнее.

Чучунаа

Та же ситуация..

Писать проще?.. А вам не кажется, что Ваше место будет в вечном бане, если Вы еще раз себе такое позволите прежде, чем писать просто, надо научиться писать сложно?

так как смайлики, по-моему мнению - "гнилая отмазка" при оскорблениях - предупреждение. Я выразился на понятном Вам языке?
Если вы не знаете силы выражений арго - лучше их не употребляйте.
Предупреждение

Знали бы вы, кому улыбаетесь...

Мне трудно ответить на поставленный вопрос стоит ли писать проще или нет? Но, как читатель, заметила чем текст произведения проще, если он не несет никакой смысловой нагрузки, он скорее забывается. Это как второсортный боевик - посмотрел и забыл.

"Писать проще" очень трудно. Это значит кратко и понятно говорить о сложном, это образность предельно точная.

Есть еще Гришковец - пишет просто, занудно, без словесных и умственных изысков. Словом, на любителя. У меня от такой простоты слюнотечение и боль в желудке.

А кому улыбается Лиандра? Любопытно...

М-да... "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся..."
Я дико извиняюсь, если моя фраза прозвучала грубо - думал, будет смешно! Никого не хотел оскорбить, чесс-слово! Всё-таки, это известная цитата из известного фильма, а не грубая реплика от меня лично!

Как ни крути, Инетовское общение, без глаза-в-глаза имеет свои специфические особенности.

ПыСы
Андрей, а Вы, вообще-то, фильм этот смотрели? Вроде бы, ненамного младше меня... Понимаете, о чём я? Если нет - "Джентльмены удачи".
Силу арго знаю. Потому фразу и перечеркнул. И смайлик поставил.

я так и понял, поэтому ограничился только предупреждением. А вдруг кто-то отнесет это не к фильму, а подумает, что вы считаете его... в общем тем, кто обычно спит возле этого места, которого... ну Вы поняли

Просто Вы неправильно оформили цитату, поэтому вышла непонятка - не все же знают фильм.
(Не сочтите за поучение, я сама однажды влипла с цитированием. Имею опыт.)
Сорри

Мне куда как проще - все цитаты и апокрифы пишу сам... Имел в виду те, которые использую в своих текстах. Очень редко, когда беру чужие...

Ну, это обычная практика. Все новое - это хорошо забытое старое.

Так разве в голове удержишь столько авторов первоисточников?

И не зачем. Пусть авторы бдят, отслеживая как кто-то использует их перлы.

Так и представил - сидит автор, интернет отслеживает. День сидит, ночь сидит. Неделю сидит, месяц сидит, год сидит. Тридцать три года сидит. И так - пока не дойдет до последней страницы интернета...



(Для тех, кто не знает про эту страницу)

Как вам такое начало рассказа?

"Вот уже тридцать лет Петр Семеныч наблюдает за приборами на холодной планете в поисках разумной жизни. Единственное существо, которое может скрасить одиночество ученого — его коллега-китаец. Но вот наступает момент возвращения на родную планету..."

(Рассказ Сергея Верника «Наблюдатель»).

Я бы не стала читать.

Конечно, писать надо проще, но не примитивно.

Гляньте Булгакова. Без всякой описательщины. Шолохов - тоже самое.
Здесь другое. Многим авторам обидно, что они навертели рюшечек всяких, а издают книгу у другого автора без рюшечек.
Ему обидно не за стиль, а за свой труд. Вот и появляются слова - нет образности, нет переживаний и пр. На самом деле гложет обида за недооценку и напрасно траченное время.

А писать просто - это тяжело. Надо выбрасывать объяснения, искать краткие характеризующие ситуацию обороты, синонимы, чтоб повторений не было.

Выход есть, и довольно простой. Надо на каждой странице текста убирать не меньше 10 строчек. Жалко, но надо.

А я таки соглашусь: просто - не значит примитивно.

Ну не сказала бы, что Шолохов просто пишет.

О, да! Шолохов, не простой писатель. Да и "рюшечки" тоже не помешают, просто если автор талантлив, он и их использует с умом. Тургенев, скажем, очень любил описания природы, лирические отступления. Достоевский природу никогда не описывал. В лучшем случае у него "было холодно, шёл дождь".

Как именно надо писать, сложно дать совет. Этому каждый писатель должен учиться сам. Ведь и просто можно написать так, что от текста воротить будет. А можно зафлудить текст красивыми определениями так, что невозможно станет читать.

А ещё говорят "простота - хуже воровства". Наводит на размышления.

Ну скажу, что писать просто, ясно и в то же время ярко - задача весьма сложная.
А вот просто и убого - простая )))

А для меня - очень сложная.

Это вы просто не тренировались )))

В поговорке идет речь о другой простоте - душевной. Не вводите в заблуждение. Еще говорят, что все гениальное - просто.
Наверное, дело не в наличии рюшиков и не в их отсутствии - дело в таланте и мастерстве.
У Тургенева, Бунина язык "вкусный", у Гоголя тяжеловат, на мой вкус, Булгакова читаешь запоем, не задумываясь особо о рюшиках и прочем. Достоевский поднимает такие проблемищи, что, честно говоря, отсутствие картин развернутых картин природы и не нужно вовсе. Кстати, попробуйте описывать пиры как это делал Вальтер Скотт, на полторы-две страницы. Можно?! Почему нет! Один вопрос - зачем? Что нового узнают читатели о персах?!
Рюшики, знаете ли, разные бывают.
Вот встретила у начинающего автора конструкцию:

Понимание этой фразы чуть меня рассудка не лишило. Весь текст написан в таком стиле. Рюшиков много, смысла нет. Попыталась обратить внимание автора на громоздкость и нескладность конструкции, знаете, что получила в ответ?!
Автор четко понимает, что хотел сказать. Если читатель не понял, это сугубо его личная проблема. Знаки препинания расставлены верно. Что еще, мол, надо. Отак!

Мне ниже понравилось:

Ога, шикарно. Там много таких жемчужин. Самое смешное, автор не понимает: так писать - издевательство над русским языком. )))

Спор о вкусах. Пустая трата времени и сил. Если вы умеете писать заумно или только примитивно, всё равно найдется свой читатель. И от редактора будет зависеть сколько и по чем оценят ваш труд.

А вот если тенденцию к упрощению, принимать как требование рынка... тогда можно поспорить и подискутировать. Хотя, с тем же результатом - кто пишет примитивно, скажут что так и нужно, так больше тираж. Те кто пишет мудрено посетуют об упадке культуры и неразборчивости масс. Каждый останется при своем.

А стоит ли тратить на это время?

А о ком это вы, если не секрет?

http://clubnps.ru/proza/18160-pautina.html
тут эээх говорил, что не может плохо писать)) - учись, студент!

Мне кажется, "простоту языка" следует заменить на "лаконичность" и все станет на места.

Одно меткое слово "бьет" сильнее, чем десяток.
И почему бы этому слову не быть "вкусным", высоколитературным?

Зачем заниматся подробным описательством персонажа, если читатель так и так худо-бедно себе его представит, достаточно обозначить, подтолкнуть парой штрихов этот процесс.

Нет, ажурные конструкции, если они хороши имеют право быть, но актульней они были в XIXв.
Люди сидели у каминов, телека нет, интернета нет, сенсорное голодание.
Сейчас информации слишком много вокруг, читатель завален чтивом, оно само напрашивается, вопит

Вобщем, я за мудрую простоту
ИМХО

Хм... готов подписаться под каждым словом предидущего оратора!

Польщен

А вообще, литературное произведение может не только языком брать

Вон, Достоевский - написано ужасно! Я его читал по нескольку десятков страниц в день, аж воротило всего, а оторватся не мог Помощник в карауле просил книжку "заценить", я ему говорю: не, от этой книги, брат, ты весь караул перестреляешь и с автоматом сбежишь, читай лучше уставы
Какой, блин, психологизм!
До сих пор ведь актуален, и даже в Америке его покупают

Так что, по моему разумению, проблема надуманная, пишите как хотите, лишь бы читателя "зажевывало" с первых строчек и не отпускало до конца

Невольно задался вопросом - где же вы мои 12 АЛок?

Невольно задался вопросом, какое это имеет отношение к обсуждаемой теме. Никто же не говорит о том, что нужно забросить крупную форму и писать исключительно очерки.

А.И. Куприн
«Не трогайте нашего языка!»

В начале текста А.И. Куприн нарисовал чернилами анфас головы Чирикова. (1)

Чириков – (хотя у меня вышел не то Водовозов, не то Измайлов) – прекрасный писатель, славный товарищ, хороший семьянин, но в столкновении с Шолом Ашем он был совсем неправ. (2) Потому, что нет ничего хуже полумер. Собрался кусать – кусай! А он не укусил, а только послюнил.

Все мы, лучшие люди России (себя я к ним причисляю в самом-самом хвосте), давно уже бежим под хлыстом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской повышенной чувствительности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая делает этот избранный народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способных убить в болоте лошадь. Ужасно то, что все мы сознаем это, но во сто раз ужасней то, что мы об этом только шепчемся в самой интимной компании на ушко, а вслух сказать никогда не решимся. Можно иносказательно обругать царя и даже Бога, а попробуйте-ка еврея!?

Ого-го! Какой вопль и визг поднимется среди этих фармацевтов, зубных врачей, адвокатов, докторов, и, особенно громко, среди русских писателей, ибо, как сказал один очень недурной беллетрист, Куприн; каждый еврей родится на свет божий с предначертанной миссией быть русским писателем.

Я помню, что Ты в Даниловском возмущался, когда я, дразнясь, звал евреев жидами. Я знаю также, что Ты – самый корректный, нежный, правдивый и щедрый человек во всем мире – Ты всегда далек от мотивов боязни, или рекламы, или сделки. Ты защищал их интересы и негодовал совершенно искренне. И уж если Ты рассердился на эту банду литературной сволочи – стало быть, охалпели от наглости.

И так же, как Ты и я, думают, но не смеют об этом сказать, сотни людей. Я говорил интимно с очень многими из тех, кто распинается за еврейские интересы, ставя их куда выше народных, мужичьих. И они говорили мне, пугливо озираясь по сторонам, шепотом: “Ей-Богу, надоело возиться с их болячками!”

Вот три честнейших человека: Короленко, Водовозов, Иорданский. Скажи им о том, что я сейчас пишу, скажи даже в самой смягченной форме. Конечно, они не согласятся и обо мне уронят несколько презрительных слов, как о бывшем офицере, о человеке без широкого образования, о пьянице, ну! – в лучшем случае как об enfant terrible. (3) Но в душе им еврей более чужд, чем японец, чем негр, чем говорящая, сознательная, прогрессивная, партийная (представь себе такую) собака.

Целое племя из 10 тыс. человек каких-то айнов, или гиляков, или ороченов, где-то на крайнем севере, перерезали себе глотки, потому что у них пали олени. Стоит ли о таком пустяке думать, когда у Хайки Мильман в Луцке выпустили пух из перины? (А ведь чего-нибудь да стоит та последовательность, с которой их били и бьют во все времена, начиная от времени египетских фараонов!) Где-нибудь в плодородной Самарской губернии жрут глину и лебеду – и ведь из года в год! Но мы, русские писатели, т.е. Ты, я, Пошехонов, Водовозов, Гальперин, Шполянский, Городецкий, Шайкевич и Кулаков испускаем вопли о том, что ограничен прием учеников зубоврачебных школ. У башкир украли миллион десятин земли, прелестный Крым обратился в один сплошной лупанарий, разорили хищнически древнюю земельную культуру Кавказа и Туркестана, обуздывают по-хамски европейскую Финляндию, сожрали Польшу как государство, устроили бойню на Дальнем Востоке – и вот, ей-богу, по поводу всего этого океана зла, несправедливости, насилия и скорби было выпущено гораздо меньше воплей, чем при “инциденте Чириков – Шолом Аш”, выражаясь тем же жидовским газетным языком. Отчего? Оттого, что и слону, и клопу одинаково больна боль, но раздавленный клоп громче воняет.

Мы, русские, так уж созданы нашим русским Богом, что умеем болеть чужой болью, как своей. Сострадаем Польше, и отдаем за нее свою жизнь, распинаемся за еврейское равноправие, плачем о бурах, волнуемся за Болгарию, или идем волонтерами к Гаррибальди и пойдем, если будет случай, к восставшим ботокудам. И никто не способен так великодушно, так скромно, так бескорыстно и так искренне бросить свою жизнь псу под хвост во имя призрачной идеи о счастье будущего человечества, как мы. И не от того ли нашей русской революции так боится свободная, конституционная Европа с Жоресом и Бебелем, с немецкими и французскими буржуа во главе.

И пусть это будет так. Тверже, чем в мой завтрашний день, верю в великое мировое загадочное предначертание моей страны и в числе ее милых, глупых, грубых, святых и цельных черт – горячо люблю ее безграничную христианскую душу. Но я хочу, чтобы евреи были изъяты из ее материнских забот. И, чтобы доказать Тебе, что мой взгляд правилен, я Тебе приведу тридцать девять пунктов.

Один парикма*** стриг господина и вдруг, обкорнав ему полголовы, сказал “извините”, побежал в угол мастерской и стал ссать на обои, и, когда его клиент окоченел от изумления, фигаро спокойно объяснил: “Ничего-с. Все равно завтра переезжаем-с”. Таким цирюльником во всех веках и во всех народах был жид с его грядущим Сионом, за которым он всегда бежал, бежит и будет бежать, как голодная кляча за клочком сена, повешенным впереди ее оглобель. Пусть свободомыслящие Юшкевич, Шолом Аш, Свирский и даже Васька Раппопорт не говорят мне с кривой усмешкой об этом стихийном стремлении как о детском бреде. Этот бред им, рожденным от еврейки, еврея – присущ так же, как Завирайке охотничье чутье и звероловная страсть. Этот бред сказывается в их скорбных глазах, в их неискоренимом рыдающем акценте, в плачущих завываниях на конце фраз, в тысячах внешних мелочей, но главное – в их поразительной верности религии, а отсюда, стало быть, по свойствам этой религии – и в гордой отчужденности от всех других народов.

Корневые волокна дерева вовсе не похожи на его цветы, а цветы на плоды, но все они – одно и то же, и, если внимательно пожевать корешок и заболонь, и цветок, и плод, и косточку, то найдешь в них общий вкус. И если мы примем мишуреса из Проскурова, балагуду из Шклова, сводника из Одессы, фактора (4) из Меджибожи, цадека из Крыжополя, ходеса из Фастова, баколяра, шмуклера, контрабандиста и т.д. – за корни, а Волынского (5) с Дымовым и с Ашкенази за цветы, а Юшкевича с Дымовым за плоды, а их творения за семена – то во всем этом растении мы найдем один вкус – еврейскую душу, и один сок – еврейскую кровь.

А кровь – это нечто совсем особенное, как сказал Гете. У всех народов мира кровь смешанная и отливает пестротой. У одних евреев кровь чистая, голубая, 5000 лет храненная в беспримерной герметической закупорке. Но зато ведь в течение этих 5000 лет каждый шаг каждого еврея был направлен, сдержан, благословлен и одухотворен – одной религией! – от рождения до смерти, в еде, питье, спанье, любви, ненависти, горе и веселье. Пример единственный и, может быть, самый величественный во всей мировой истории. Но именно поэтому-то душа Шолома Аша и Волынского и душа Гайсинского меламеда мне более чужда, чем душа башкира, финна, или даже японца.

Религия же еврея – и в молитвах, и в песнях, и в сладком шепоте матери над колыбелью, и в приветствиях, и в обрядах говорит об одном и том же каждому еврею: и бедному еврейскому извозчику, и саронскому цветку еврейского гения – Волынскому. Пусть в Волынском и в балагуде ее слова отражаются несколько по-разному.

Балагуда: еврейский народ – “избранный” божий народ и ни с кем не должен смешиваться;

Волынский и Аш: еврейский народ – самый талантливый, с самой аристократической кровью;

Балагуда: но бог разгневался на него за его грехи и послал ему испытания в среде иноплеменных;

Волынский и Аш: исторические условия лишили его государственности и почвы и подвергли гонениям;

Балагуда: но он же пошлет Мессию и сделает евреев властителями мира.

Волынский и Аш: никакие гонения не сокрушили еврейства, и все лучшее сделано и будет сделано евреями.

Но в сущности это один и тот же язык. И что бы ни надевал на себя еврей: ермолку, пейсы и лапсердак, или цилиндр и смокинг, крайний ненавистнический фанатизм, или атеизм и ницшеанство, беспросветную, оскорбленную брезгливость к гою (свинья, собака, гой, верблюд, осел, менструирующая женщина – вот “нечистое” нисходящими степенями по Талмуду), или ловкую теорию о “всечеловеке”, “всебоге” и “вседуше” – это все от ума и внешности, а не от сердца и души.

И потому каждый еврей ничем не связан со мною: ни землей, которую я люблю, ни языком, ни природой, ни историей, ни потом, ни кровью, ни любовью, ни ненавистью. Потому что в еврейской крови зажигается ненависть только против врагов Израиля.

Если мы все – люди, – хозяева земли, то еврей – всегдашний гость. Он, даже, нет, не гость, а король-авимелех, попавший чудом в грязный и черный участок при полиции. Что ему за дело до того, что рядом кричат и корчатся пьяные избиваемые рабы? Что ему за дело до того, что на окнах кутузки нет цветов, и что люди, ее наполняющие, глупы, грязны и злы? И если придут другие, чуждые ему люди, хлопотать за него, извиняться перед ним, жалеть о нем и освобождать его – то разве король отнесется к ним с благодарностью? Королю лишь возвращают то, что принадлежит ему по священному, божественному праву. Со временем, снова заняв и укрепив свой 5000-летний трон, он швырнет своим бывшим заступникам кошелек, наполненный золотом, но в свою столовую их не посадит. Оттого-то и смешно, что мы так искренне толкуем о еврейском равноправии, и не только толкуем, но часто отдаем и жизнь за него! Ни умиления, ни признательности ждать нам нечего от еврея. Так, Николай I, думая навеки осчастливить Пушкина, произвел его в камер-юнкеры.

Идет, идет еврей в Сион, вечно идет. Конотопский цуриц идет верой, молитвой, ритуалом, страданием. Волынский – неизбежно душою, бундом (сионизмом). И всегда ему кажется близким Сион, вот сейчас, за углом, в ста шагах. Пусть ум Волынского даже и не верит в сионизм, но каждая клеточка его тела стремится в Сион. К чему же еврею по дороге в чужой стране строить дом, украшать чужую землю цветами, единиться в радостном общении с чужими людьми, уважать чужой хлеб, воду, одежду, обычаи, язык? Все во сто крат будет лучше, светлее, прекраснее там, в Сионе.

И оттого-то вечный странник, – еврей, таким глубоким, но почти бессознательным, инстинктивным, привитым 5000-летней наследственностью, стихийным кровным презрением презирает все наше, земное. Оттого-то он так грязен физически, оттого во всем творческом у него работа второго сорта, оттого он опустошает так зверски леса, оттого он равнодушен к природе, истории, чужому языку. Оттого-то хороший еврей прекрасен, но только по-еврейски, а плохой отвратителен, но по-всечеловечески.

Оттого-то, в своем странническом равнодушии к судьбам чужих народов, еврей так часто бывает сводником, торговцем живым товаром, вором, обманщиком, провокатором, шпионом, оставаясь честным и чистым евреем.

Вот мы и добрались до языка, а стало быть, сейчас будет и очередь Чирикова и его правоты.

Нельзя винить еврея за его презрительную, надменную господскую обособленность и за чуждый нам вкус и запах его души. Это не он – не Волынский, не Юшкевич, не Малкин, и не цадик, – а его 5000 лет истории, у которой вообще даже ошибки логичны. И если еврей хочет полных гражданских прав, хочет свободы жительства, учения, профессий и исповедания веры, хочет неприкосновенности дома и личности, то не давать ему их – величайшая подлость. И всякое насилие над евреем – насилие надо мной, потому, что всем сердцем я велю, чтобы этого насилия не было, велю во имя любви ко всему живущему, к дереву, собаке, воде, земле, человеку, небу. Ибо моя пантеистическая любовь древнее на сотни тысяч лет и мудрее и истиннее еврейской исключительной любви к еврейскому народу.

Итак, дайте им, ради Бога, все, что они просят, и на что они имеют священное право человека. Если им нужна будет помощь – поможем им. Не будем обижаться их королевским презрением и неблагодарностью – наша мудрость древнее и неуязвимее. Великий, но бездомный народ или рассеется и удобрит мировую кровь своей терпкой, пахучей кровью, или будет естественно (но не насильственно!) умерщвлен.

Но есть одна – только одна область, в которой простителен самый узкий национализм. Это область родного языка и литературы. А именно к ней еврей – вообще легко ко всему приспосабливающийся – относится с величайшей небрежностью.

Кто станет спорить об этом?

Ведь никто, как они, внесли и вносят в прелестный русский язык сотни немецких, французских, польских, торгово-условных, телеграфно-сокращенных, нелепых и противных слов. Они создали теперешнюю ужасную по языку нелегальную литературу и социал-демократическую брошюрятину. Они внесли припадочную истеричность и пристрастность в критику и рецензию. Они же, начиная от “свистуна” (словечко Л. Толстого) М. Нордау, и кончая засранным Оскаром Норвежским, полезли в постель, в нужник, в столовую и в ванную к писателям.

Мало ли чего они еще не наделали с русским словом. И наделали, и делают не со зла, не нарочно, а из-за тех же естественных глубоких свойств своей племенной души – презрения, небрежности, торопливости.

Ради Бога, избранный народ! Идите в генералы, инженеры, ученые, доктора, адвокаты – куда хотите! Но не трогайте нашего языка, который вам чужд, и который даже от нас, вскормленных им, требует теперь самого нежного, самого бережного и любовного отношения. А вы впопыхах его нам вывихнули и даже сами этого не заметили, стремясь в свой Сион. Вы его обоссали, потому что вечно переезжаете на другую квартиру, и у вас нет ни времени, ни охоты, ни уважения для того, чтобы поправить свою ошибку.

И так, именно так, думаем в душе все мы – не истинно, а – просто русские люди. Но никто не решился и не решится сказать громко об этом. И это будет продолжаться до тех пор, пока евреи не получат самых широких льгот. Не одна трусость перед жидовским галдением и перед жидовским мщением (сейчас же попадешь в провокаторы!) останавливает нас, но также боязнь сыграть в руку правительству. О, оно делает громадную ошибку против своих же интересов, гоня и притесняя евреев, ту же самую ошибку, которую оно делает, когда запрещает посредственный роман – и тем создает ему шум, а автору – лавры гения и мученика.

Мысль Чирикова ясна и верна, но как неглубока и несмела! Оттого она и попала в лужу мелких, личных счетов, вместо того, чтобы зажечься большим и страстным огнем. И проницательные жиды мгновенно поняли это и заключили Чирикова в банку авторской зависти, и Чирикову оттуда не выбраться.

Они сделали врага смешным. А произошло это именно оттого, что Чириков не укусил, а послюнил. И мне очень жаль, что так неудачно и жалко вышло. Сам Чириков талантливее всех их евреев вместе: Аша, Волынского, Дымова, А. Федорова, Ашкенази и Шолом Алейхема, – потому что иногда от него пахнет и землей, и травой, а от них всего лишь жидом. А он и себя посадил, и дал случай жидам лишний раз заявить, что каждый из них не только знаток русской литературы и русской критики, но и русский писатель, но что нам об их литературе нельзя и судить.

Эх! Писали бы вы, паразиты, на своем говенном жаргоне и читали бы сами себе вслух свои вопли. И оставили бы совсем-совсем русскую литературу. А то они привязались к русской литературе, как иногда к широкому, умному, щедрому, нежному душой, но чересчур мягкосердечному человеку привяжется старая, истеричная, припадочная блядь найденная на улице, но по привычке ставшая давней любовницей.

И держится она около него воплями, угрозами скандала, угрозой отравиться, клеветой, шантажом, анонимными письмами, а главное – жалким зрелищем своей болезни, старости и изношенности.

И самое верное средство – это дать ей однажды ногой по заднице и выбросить за дверь в горизонтальном положении.

Целую,

P.S. сие письмо, конечно, не для печати, ни для кого, кроме Тебя.

P.P.S. Меня просит (Рославлев) подписаться под каким-то протестом ради Чирикова. Я отказался. Спасибо за ружье.

Примечания:

1. Копия письма А.И. Куприна Ф.Д. Батюшкову от 18 марта 1909 г., посланного из Житомира. Хранится в Отделе рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Фонд 20, ед. хран. 15.125.ХСб 1.

2. Об “инциденте Чириков – Шолом Аш” читайте в книге Олега Михайлова “Куприн” (ЖЗЛ, М., “Молодая гвардия”, 1981, стр. 136-141).

3. Ужасный ребенок.

4. Фактор – посредник, комиссионер.

5. Волынский – это псевдоним. Настоящая фамилия – Флексер.
Все вопросы - к Куприну! Я только нашёл!

Чучунаа, вы зачем ЗДЕСЬ это разместили?
Какое отношение имеет мнение Куприна о евреях к теме?

Спасибо, Чучунаа, скопировала текст.
Конечно, Шокер со мной наверняка не согласится, но мне это письмо Куприна показалось вполне уместным,
потому что оно о русском языке. И о том, откуда берется зачастую "непростота".

Меня от еврейского жаргона в современной литературе просто корежит. Ужасно надоели эти "поцы", "тухесы"
и ублюдочные выраженьица вроде "бесперспективняк" - у меня от такого зубы болят.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Любовь к языковым сложностям - это от выпендрежа, от недостатка знания и понимания.
Простоту языка не могут оценить, скажем, примитивно устроенные мозги -
таким по-детски устроенным мозгам непременно нужны какие-то блестяшечки.
А по-настоящему умную мысль иначе, чем просто, и не выразишь. Ведь ум - это то, что понимается. Не понимается обычно - глупость.
Пример "красивой" нелепости:

«Наслаждаясь телепортацией сдвинутого сознания, он перестал быть рабом магии рассудка»… Ничего так?

С другой стороны - читательский вкус нынче избалован...
Сложно писать так, чтобы захватить привередливого читателя. Но писать сложно - не выход. Писать все равно надо так,
чтобы была гармония между содержанием и внешним выражением, между замахом и ударом. Художественная целесообразность должна быть
для любой красивости. Если у Чехова ружье непременно стреляет, так и в языке всем "рюшечкам" необходимо давать смысловую нагрузку. А иначе - на кой оно все?

В чем сила, брат? В правде. (с) ф. "Брат"

А я уважаю евреев.
Скажите мне, какой народ способен вытерпеть столько бед и выжить? Про русских мне не говорите. Это совсем другое. Да и не выжили бы русские в течение пяти тысяч лет при таком геноциде, растворились бы в других народах. Если бы татаро-монгольское иго продлилось пять тысяч лет, что бы было с русскими?
Но не будем углубляться в историю, возьмём современный Израиль. Ведь он В ОДИНОЧКУ (!!!) стоит против всего радикально настроенного мусульманского Ближнего Востока.
В одиночку.
И сдерживает всех этих головорезов, рвущихся резать глотки.
Другие уже давно погибли бы при таком противостоянии или в лучшем случае ассимилировались, а эти держатся. Да как!

Весь этот бред о каких-то там анекдотичных Рабиновичах и прочих персонажах, мечтающих, якобы, уничтожить весь мир, - не более чем злой фольклор или что-то наподобие этого.
"А если в кране нет воды - воду выпили жиды. Если ж в кране есть вода - значит, жид нас... туда".
Не помню, чьё. Вроде бы Беляева Константина Николаевича.

Русским, вместо того чтобы искать виноватых, надо за себя взяться, в первую очередь. А то нашли козлов отпущения. Сами по уши в дерьме, пьянь, рвань, а всё виноватых в своей беспросветной жизни выискивают.
Евреи-то тут при чём, если практически каждый первый индивид идёт по улице мимо мусорки и бросает бычок или бумажку себе под ноги. Отдыхает на природе - обязательно оставит после себя мусор, а то и разобьёт бутылку и кинет в воду со словами: а мне пох...! Такой урод даже не способен задуматься о том, что ведёт себя, как... Даже не знаю, какое слово подобрать. А окружающие смотрят и молчат, делают вид, что это не их дело.
А чьё???
У таких индивидов, кроме них самих, все кругом виноваты, в том числе и евреи.

Удивительно, как вы догадались? Ума не приложу.
Да, и фильм "Брат" я тоже не люблю.
И статья эта не о русском языке, не надо многозначительно передергивать. И ее присутствие в этой теме на форуме считаю совершенно неуместной. Если, конечно, Чучунаа не убедит меня в обратном. Он же, видимо, обнаружил в ней какие-то глубины разумного, доброго, вечного? Так пусть разъяснит.

Отношение примерно следующее - лаконичными фразами на печатное издание набрать объем "малясь" сложнее, особенно молодым авторам, у которых качественный букво-понос еще не так сильно развит как у бывалых. Приходится скудность содержания событий, заменять многоуровневым описанием какого-нибудь столового сервиза тётушки Брифидорх. (ну про сервиз и тетушку это я образно)

Ведь никто, как они, внесли и вносят в прелестный русский язык сотни немецких, французских, польских, торгово-условных, телеграфно-сокращенных, нелепых и противных слов. Они создали теперешнюю ужасную по языку нелегальную литературу и социал-демократическую брошюрятину. Они внесли припадочную истеричность и пристрастность в критику и рецензию.
Не зная прошлого - наступишь на те же грабли. Шокер, писать надо проще.
конгруэнтность = подобие, толерантность = терпимость, депутат = вор, список можно продолжать до бесконечности.
Известно ли задавшему мне вопрос, что существует такая вещь, как "Словарь русского языка для дикторов ТВ и радио"? Обновляемый ежегодно? Не доводилось в руках держать? Тогда бы и вопросы все отпали.

Чучунаа, хорошо вам, вы уже знаете, кто виноват. У вас, наверное, часто воду отключают...
Мда, коллективное бессознательное, будучи подмешано в самую что ни на есть объективную реальность, дает самую чудовищную ложь.

Дык и что ж в этом правильного и хорошего-то? о_0

Я в личке ответил. К тому, что до оглашения результатов дуэли здесь приводить аргументы пока не могу.

C США за плечами.