Цитата(Матильда @ 3.4.2017, 10:16)

Плескалось. Ктулху глядел ввысь, на толщу вод, в которых шмыгали медузы и крысы, и грустил. Не то, все не то.
- Рассвет близко, ложись уже, - сказала жена.
Он моргнул виновато и булькнул.
Продолжу, если нет возражений? Хочется драмы добавить.
Плескалось. Ктулху глядел ввысь, на толщу вод, в которых шмыгали медузы и крысы, и грустил. Не то, все не то.
- Рассвет близко, ложись уже, - сказала жена.
Он моргнул виновато и булькнул, свесив шупальца с пьедестала. Но сон не шел. Внутри,где-то между пятым сердцем и железой ненависти, свербило незнакомое чувство жжения.
Вспомнился тот самый отпуск в Анапе, изящные следы на песке, исчезающие под набегающей волной. И забавный зонтик с красным попугаем, под которым лежала Она.
А еще купания ночью, под звездным небом, когда он робко касался такой ослепительно белой ноги. Она только звонко смеялась, и дрязняще ускользала из объятий, ругаясь на медуз.
Три дня безумного счастья, когда дрожит каждая присоска на всех двадцати шупальцах.
Прощание было коротким и скомканным. Она бросила в море кучу одежды, заплакала и ушла, ничего не обещав. У нее муж и консалтинговая фирма, а у него... Эх, да что тут говорить.
Ктулху осторожно, чтобы не заметила жена, вытащил розовый топик, и вдохнул запах тела... До следующего отпуска оставалось ровно двадцать дней.